свет, струящийся из окон над дверью, и впервые поняла, как темно в остальном доме. Как в могиле.
Папа толкнул меня в плечо и широко улыбнулся.
– Ну? Ты идёшь?
Я удивлённо моргнула.
– Куда?
– Выбирать свою комнату! Неужели забыла?
Ах да! Я обернулась на тёмную лестницу, и внутри меня, как летняя гроза, начала подниматься тревога. Наверное, все спальни были наверху. Как в нашем доме в Чикаго. Хочу ли я подниматься наверх? Я с трудом сглотнула, пытаясь не обращать внимания на тиканье, которое начинало сводить меня с ума.
Мой брат вздохнул и шагнул к лестнице. Ну уж нет! Я схватила его за футболку и потянула назад.
– Не так быстро. Папа сказал, что я могу выбрать первой.
– Ладно, – проворчал он. – Но только поскорее. Я хочу есть.
Я фыркнула. Разве он когда-нибудь не хочет есть?
– То есть я могу взять любую комнату? Просто подняться наверх и выбрать? – спросила я, надеясь, что папа пойдёт со мной.
– Точно. Наверху восемь спален, и я уверен, ты найдёшь то, что подойдёт именно тебе. – Он направился за чемоданами, но на полпути резко повернулся. – Чуть не забыл. Не трогай экспонаты.
Лео нахмурился.
– Разве тут не везде экспонаты? Дом ведь ужасно старый, да?
Папа помахал рукой.
– И да, и нет. В некоторых комнатах есть экспонаты, которые рассказывают о жизни человека, владевшего этим домом. Осталась кое-какая одежда и личные вещи; например, вазы и зеркала. На них висят ярлыки, поэтому вы сразу поймёте, что нельзя трогать. Я пообещал руководителю исторического общества, что мы будем осторожны, так что ни к чему не прикасайтесь, ладно?
Я кивнула. Я не собиралась трогать старую одежду. Я даже не хотела подниматься наверх, но ни за что не могла позволить Лео первому выбрать комнату.
Я стала подниматься по лестнице, волоча за собой чемодан. Он бился о каждую ступеньку, и этот звук был больше похож на какое-то странное сердцебиение, чем на стук колёсиков по дереву. Когда я наконец добралась до верхней ступеньки, то была вся в поту. В прямом смысле. На лбу выступили капельки пота, а подмышки стали мокрыми.
Здесь даже не было кондиционера. Великолепно.
Наверху стояла деревянная скамья, а над ней – витражное окно. Я собиралась выбрать первую попавшуюся комнату, но как только вошла в неё, то поняла, что ничего не выйдет. Она была розовой. Совершенно розовой. Розовые стены, розовые ковры и розовое постельное бельё. Здесь как будто стошнило единорога.
Вторая спальня оказалась не намного лучше. Она была украшена нежным цветочным узором, который выглядел довольно мило, но вместо одной большой кровати здесь были две маленьких. Я покачала головой и засмеялась. Наверное, человек, купивший эту мебель, мало спал, потому что всем известно, что на больших кроватях спится лучше, чем на маленьких.
Я повернулась и направилась в противоположный конец коридора. Там, из двери с левой стороны лился солнечный свет. Я пошла к нему, и моё настроение сразу же улучшилось, когда я оказалась посреди огромной спальни с огромной кроватью.
Вот оно!
На стене был камин, а по обеим сторонам – два окна. На потолке висела хрустальная люстра. Я с трудом сдерживала волнение. Я всё ещё чувствовала себя несчастной, но камин и люстра? Здорово! Я повернулась и заметила за двойными дверями другую комнату. Она была почти пустой, если не считать маленького стола и кушетки. И в ней было полно окон, как на веранде! Видимо, поэтому эта комната казалась намного светлее всех остальных.
Светлее…
Да. Вот оно. Это моя комната.
Я уже собиралась пойти искать ванную, когда на лестнице раздался раздражённый голос Лео.
– Ты что, заблудилась? Давай быстрее!
Я закатила глаза, хотя он меня не видел.
– Я уже выбрала. Поднимайся! Для тебя тоже кое-что осталось.
Я с трудом удержалась от смеха, представив своего шестифутового братца в розовой комнате или в маленькой кроватке. Хотя он ненамного старше меня, Лео просто огромный. Я никак не могу этого понять. Он не перестаёт расти. В то время как в моём случае фея, которая отвечает за рост, нажала на паузу.
Я поставила чемодан в углу и направилась к лестнице. Разбор вещей может подождать. Я хотела быть рядом, когда Лео заметит, что здесь нет…
– Эй! А где телевизоры?
Я больше не могла удержаться от смеха. Мой брат поставил чемодан в комнате в противоположном конце коридора и промчался мимо меня. На его лице застыла гримаса недоумения, и он принялся осматривать одну комнату за другой.
– Что это за особняк, в котором нет никаких развлечений? – спросил он у папы, который втаскивал наши вещи наверх.
– Исторический, – сухо ответил папа. – Этот дом был построен в 1938 году, Лео. Телевизоры уже изобрели, но они были далеко не у всех.
Лео настороженно посмотрел на родителей.
– Значит, здесь их нет? Ни одного?
– Если бы они были, особняк нельзя было бы назвать историческим, верно? – заметил папа.
Мама сжала губы. Кажется, она пыталась удержаться от улыбки, и сказала:
– Ты это переживёшь, Лео. Зато у тебя появился шанс прочесть хорошую книгу или сходить на прогулку. Осмотреть национальный парк. Я слышала, он просто потрясающий!
Мой брат совершенно пал духом. Я его понимала. Дома он так часто играл в видеоигры, что иногда мне казалось, что без них он умрёт. Думаю, скоро мы это узнаем.
Лео направился в свою комнату, что-то бормоча насчёт кошмаров и что пусть здесь лучше будут настоящие ванные, а не уличные уборные.
Папа остановился в дверях выбранной мною комнаты.
– Так это твоя комната?
Его голос звучал странно. Я перестала осматриваться и взглянула на него. Его лоб был наморщен, а на губах застыло нечто напоминающее хмурую гримасу.
– Да. Ты не против?
– Да, конечно, не против. – Папа огляделся по сторонам и постучал по двери. – Ну и хорошо… Пойду посмотрю, выбрала ли мама комнату для нас.
Я кивнула и вышла вслед за ним в прихожую. Очень странно. Может быть, я случайно выбрала комнату, которую папа хотел взять себе?
Мама остановилась на комнате посреди коридора. Я заглянула внутрь и заметила, что другая комната похожа на мою, только меньше, и в ней не было веранды. Комната была на противоположной стороне дома, и из окон виднелись деревья. Даже в солнечном свете они оставались тёмными. Налетел ветер, и ветки пугающе синхронно закачались. Я всмотрелась в непроницаемую темноту между стволами и тут же поняла, почему местные жители считают лес страшным. Он выглядел не просто тёмным или пугающим.
Он выглядел
