подвиги не отсылать, они начнут заговоры плести, зуб даю. А так и люди будут при деле, и ты хоть немного дух переведёшь. Ты себя вообще видел? Бледный как смерть!
На этих словах Кощеевич невольно содрогнулся. Из-за спины будто бы повеяло знакомым могильным холодом. Он даже украдкой обернулся, но никого не увидел. А присутствие тем не менее ощущалось. Впрочем, стоило ли удивляться? Марена же сказала, что будет наблюдать.
— Хорошо, пусть сотник Айен займётся охотниками. Он всё рвался помочь. Выслужится — повышение получит. Может, его вторым советником назначить, а? Но это так, на подумать. Ему пока ничего не обещай.
— Будет сделано, — кивнул Май, пряча улыбку.
Ишь, добился своего и радуется!
— Что-то ещё? — Лис зевнул.
— Нет, всё. Отдыхай, княже. И ешь побольше. Кто опять обед воронам скормил?
Вот Вертопляс, гадёныш. И тут сдал. Кощеевич решил, что пора переходить в наступление:
— Ты точно больше ничего не хочешь мне сказать?
Советник с воронёнком переглянулись. У-у, заговорщики.
— Нет, ничего. — Май раскланялся и ушёл так поспешно, что Лису захотелось снять сапог и запустить ему вслед.
Разве так поступают боевые товарищи? Вот кому прикажете доверять, если даже самые близкие что-то скрывают?
— А ты? — он перевёл взгляд на Вертопляса. — Тоже будешь отпираться?
— Ты под двер-рью подслушивал? — воронёнок взмахнул крыльями, словно руками всплеснул. Смешной он.
— А если бы нет? Сколько ещё вы бы меня за нос водили? — вспылил Лис. — А ну признавайся, каркуша, что за пророчество?!
— Ты же знаешь, я ещё вор-ронёнок, — запричитал Вертопляс. — Неопытный вещун.
— Знаю. Кстати, когда у вас способности к предсказаниям появляются обычно?
— У всех пор-разному. Пр-режде я ничего такого не видел. А на днях — озар-рило.
— И как ты догадался, что увидел именно волю судьбы, а не, скажем, сон? — Лису и правда было интересно.
— Скор-рее это был кошмар-р, — воронёнок переминался на шестке с ноги на ногу. — И вообще всё ер-рунда. Навер-рное.
— То-то вы из-за ерунды так всполошились. Перестань, слышишь! Я знаю, что вы с Маем оба обо мне заботитесь. Но если дело касается меня, я должен знать.
— Он меня пр-рибьёт, если р-расскажу, — Вертопляс закатил глаза.
— А если не расскажешь, тогда я прибью. Выбирай!
Воронёнок на всякий случай перелетел с шестка на подоконник и прокаркал оттуда:
— Спр-рашиваешь, как я узнаю р-руку судьбы? А как ты узнаёшь, что хочешь есть или пить? Это пр-росто пр-роисходит. Такова наша пр-рирода. В общем, ты пр-рав, есть пр-ророчество. Моё пер-рвое. И оно говор-рит, что тебя очень скор-ро ждёт смер-рть. Не смейся! Я знаю, что ты бессмер-ртный, но…
А Лис хохотал, не в силах остановиться.
— Ой, не могу! А ты ведь прав, пострелёнок! Только я её уже встретил. Во плоти, так сказать. Сегодня в саду.
— Ох, и кр-как? — Вертопляс чуть не навернулся с подоконника.
— Всё нормально, мы же взрослые люди. Поговорили — разошлись, — оскалил зубы Лис. — Ну, обручились мимоходом.
— Помолвку твою я тоже пр-редвидел. Только не понял, что за девица, — закивал вещун. — И что тепер-рь будет?
— Поживём — увидим, — Кощеевич пожал плечами. — Ты за меня не переживай. Я же бессмертный!
— Мне бы твою увер-ренность, — нахохлился воронёнок.
А Лису вдруг пришла в голову мысль о маленькой мести, и он хохотнул:
— Ты только Маю не говори, что всё разрешилось. Пусть помучается.
— Ковар-рный, — пожурил его Вертопляс, но Лису не было стыдно. Вот ни капельки!
— Ага. Я же Кощеев сын. Нечего было в молчанку играть за моей спиной. Слу-у-ушай, — его вдруг осенило. — Раз ты теперь такой знатный предсказатель, спроси у судьбы: кому из подданных я могу доверять? Кого вторым советником назначить? И на прочие дворцовые должности тоже посмотри. А то я не знаю, кто искренне со мной, кто ради выгоды, а кто подсидеть меня хочет.
— Это не так р-работает, — вещун нахохлился ещё больше. — Пр-редсказание сделать — это тебе не в амбар-рную книгу судьбы заглянуть. Озар-рение само приходит.
— Да? А у дядьки Ешэ, помнится, была ворона, которая по запросу поворожить могла.
— Ага. И знаешь, как мы её звали?
— Как?
— Вр-ракунья. Это от «вещунья» и «вр-раки». Ну, в общем, ты понял.
— Жаль, — Кощеевич разочарованно вздохнул, и воронёнок глянул на него сочувственно.
— Хочешь не пр-редсказание, а др-ружеский совет?
— Ну, давай.
— Ты в последнее вр-ремя везде видишь вр-рагов. Даже там, где их нет. Пр-рямо как твой отец. Попей р-ромашки. Она р-расслабляет.
Тут уже Лис не удержался. Стянул с ноги сапог и запустил в пернатого негодяя.
— Никогда! Слышишь? Никогда не говори, что я похож на отца!
Вертопляс, конечно, увернулся и с воплем «кар-раул!» вылетел в окно. Лис затворил ставни, и в комнате сразу воцарился полумрак.
Может, хоть теперь получится поспать?
Он смежил веки, но сон не шёл. В голове всё крутились тревожные мысли. Княжич натягивал одеяло на уши, пробовал считать овец, но воображаемые овцы так и норовили превратиться в ненавистных горынычей. И Лис содрогался. Все чешуйчатые-ползучие гады вызывали у него оторопь. Он сам знал, что это очень глупо — Кощеев сын, который боится змей, но при этом носит на плече отцов знак в виде двух переплетённых гадюк. Сама по себе метка достаточно удобная. С её помощью, например, можно без труда ориентироваться в пещерах под замком. А ещё ни один злыдень без почтения не подойдёт, ни один упырь — даже дикий — случайно не цапнет. Но почему нельзя было нарисовать, например, лисичку? Да хоть зайчика — и то было бы приятней…
Он вертелся ужом, сбил простыни, уронил подушку. Без одеяла было холодно, с
