Святослав Сахарнов - Рассказы и сказки

Время от времени рыбаки включали в светильниках красный свет, и тогда на воде начинали танцевать огненные языки.

Голубое... красное... голубое...

- Вот он какой, сайровый лов! - сказала мама. - Борис Павлович говорит: голубым светом сайру приманивают к борту, красным - загоняют в сеть. Смотри - всё море в огнях!

Я ПОГОВОРЮ С НЕЙ

День за днём плыл "Комсомольск" мимо зелёных, окутанных туманом и облаками островов.

Как-то Вовка и Фёдор сидели около спасательной шлюпки и разглядывали взятую у Лены книгу. В книге были нарисованы птицы.

- Это кто? - спрашивал Вовка, закрыв ладонью подпись под рисунком.

- Ишь какой у неё клюв! - уклонялся от ответа Фёдор.

- Пеликан, - отвечал Вовка. - А это?

- Плохо я птиц знаю, - сказал наконец Фёдор. - И деревья плохо. Вот зверей ещё туда-сюда, разбираю, рыб много видел...

- А правда, что кит - это зверь? - спросил Вовка. - И тюлень?.. Дядя Фёдор, вы близко от нас на Камчатке жить будете?

Фёдор пожал плечами:

- Как получится. - Он положил Вовке руку на плечо. - Не все живут, где хотят.

- Нам бы поближе! - сказал Вовка. - Я бы каждый день к вам приходил.

- Знаю, - сказал Фёдор. - Мы бы с тобой славно жили... Мать у тебя хорошая. Тоня... Она как, обо мне часто спрашивает?

- Часто, - сказал Вовка. - А что?

- Да нет, я просто так... Хочу с ней поговорить. Вот если разговор получится, будем жить близко.

- Получится!

Вовка полистал книжку и нашёл в ней яркую зелёную птицу. Птица сидела на ветке, опустив вниз изогнутый крючком хвост.

- "Квезал, или кетсаль, - прочёл Фёдор. - Живёт в Центральной Америке. По индейскому поверью, тот, кто увидит кетсаля, будет счастлив в жизни!" Понял?

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Фёдор пришёл вечером, когда Вовка и Лена кормили ежа остатками супа.

Лампу со стола они поставили на пол.

От этого всё в каюте всплыло: тени людей падали на потолок, колючая тень зверька копошилась на стене.

Фёдор постоял, помялся, пошептался о чём-то с мамой.

- Дети, сходите на палубу, почистите клетку, - попросила мать. Только не утопите ежа!

Вовка понимающе посмотрел на Фёдора, вытащил из угла клетку с Мурзиком и поволок её наверх на палубу.

- Здесь дует! - сразу же захныкала Лена.

- Ничего.

Вовка осторожно выдрал из клетки грязную, липкую бумагу.

- А я знаю, зачем дядя Фёдор к вам ходит, - сказала Лена. - Он хочет быть твоим папой!

Вовка покраснел.

- А тебе какое дело? - сказал он. - Держи лучше ежа. Да не пищи, он сам тебя боится. Трясётся, как лихорадка на проводах! Ну и уходи! Разнюнилась.

Вовка продрог, но остался наверху. В каюту он не шёл.

Наконец железная дверь на палубу скрипнула, открылась, и показался Фёдор. Он медленно подошёл к Вовке и обнял его за плечи.

- Замёрз ты, - сказал Фёдор. - Иди вниз.

Вовка запрокинул лицо и посмотрел Фёдору в глаза.

Фёдор покачал головой.

- Не получилось, понимаешь? Не придётся нам жить вместе, - невесело сказал он. - Ну иди: тебя Тоня ищет.

Вовка поднял клетку и, больно ударяясь о неё коленками, побрёл вниз.

НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ

- Что с тобой? На тебе лица нет! Замёрз? И как я могла тебя наверх в одной рубашке пустить! - волновалась мама.

Она сняла с Вовки чулки, растёрла ему ноги. Крылатая тень её металась по потолку.

Лампа всё ещё стояла внизу.

Отворачивая побледневшее лицо, Вовка разделся и юркнул в постель.

"Не получилось. Не получилось", - звучали в его ушах слова Фёдора.

Если бы в эту минуту мама подошла, села рядом, обняла и стала допытываться, в чём дело, Вовка сказал бы ей так много. Но мама, сама взволнованная, забралась наверх, сказала скороговоркой:

- Ведь надо же так: раздетый - на палубу!..

Погасила свет и повернулась на бок.

Оба лежали тихо, не шевелясь, до тех пор, пока не замолчала машина, не раздался грохот брошенного якоря и в коридоре кто-то громко и отчётливо не произнёс:

- Людей на остров!

ЗАДУМЧИВАЯ ПТИЦА

За дверью послышался шум. Кто-то, грохоча сапогами, пробежал по коридору.

- Отправьте партию людей на остров, - повторил неизвестный голос.

- Что там ещё такое? - недовольно сказала мама. - Вова, ты спишь?

- Да.

Вовка повернулся на бок и уснул. Он не слышал топота людей в коридоре и голоса капитана: "Команда шлюпки - на берег!", не видел, как в каюту, постучав, заглянул Борис Павлович и что-то сказал маме.

Вовка спал и видел во сне зелёную птицу. Она сидела на ветке, склонив голову набок, и задумчиво смотрела на Вовку.

Г л а в а с е д ь м а я

М О Р Е Т Р Я С Е Н И Е

В ШЛЮПКЕ

Фёдор и Борис Павлович стояли на палубе.

Вокруг них было много людей. Жёлтые лампы, подвешенные к мачтам, качались из стороны в сторону. С мостика в море светил белым лучом сигнальный прожектор. В той стороне, куда он светил, - на берегу тревожно мигали огоньки.

- Спустить шлюпку! - приказал капитан.

Шлюпка висела над палубой. Матросы бросились к ней.

- Пошла правая! - скомандовал боцман. - Левая!

Балки, между которыми была привязана шлюпка, наклонились.

- Майна!

Шлюпка поползла вниз.

Есть ещё одно место, - крикнул капитан. - Будет доброволец из пассажиров?

Фёдор бросился к нему.

- Давайте!

Матросы по верёвочной лестнице скатились в шлюпку.

Затарахтел мотор. Шлюпка, круто накренясь, отошла от "Комсомольска".

Сидя на носу, Фёдор смотрел, как приближается, выплывая из ночной темноты, берег. Тускло светили цепочки огоньков, едва заметно различались причалы и крыши.

- Зачем мы идём? - спросил Фёдор рулевого.

- Землетрясение было в океане. Большую волну ожидают. Помочь надо на берегу.

ЧЕЛОВЕК НА КРЫШЕ

Кучки людей с чемоданами и узлами тянулись в темноте из посёлка на сопку. Фырча, уходили вверх по дороге автомобили. Матросы с "Комсомольска" обежали дома, помогли увести стариков. Из почтового отделения унесли тяжёлый ящик с документами.

Рассвело. На склоне сопки стояли теперь толпой все жители рыбацкого посёлка.

Люди ждали молча, напряжённо, все лица были обращены вниз к океану.

Океан лежал тяжёлый, неподвижный. Чернел опустевший порт, отделённый от воды каменной чертой волнолома. За ним вдоль берега тянулись склады. Там, где, огибая портовые здания, бежала в океан речушка, лепились кучкой один к другому бараки.

- Нехорошо стоят! - сказал пожилой рыбак и показал рукой на них.

Фёдор пожал плечами.

В толпе зашумели:

- Волна! Волна идёт!

По океану двигалась тёмная полоса. Она приближалась, выгибалась дугой.

Послышался глухой рокот. Волна вышла на отмель, горой поднялась над волноломом и с рёвом обрушилась.

Чёрные потоки, обгоняя друг друга, устремились к причалам. Они с грохотом разбивались о брёвна, кружили между складами, шипя, замирали на камнях.

Но там, где в океан впадала река, берег был низкий. Черно-зелёный поток только лизнул стену порта, и, обогнув её, понёсся к старым баракам.

Кривые, короткие улочки между ними быстро наполнились водой.

В толпе зашумели: из одного барака выскочил человек. Он сперва бежал по колено в воде, потом уцепился за угол дома и по водосточной трубе полез на крышу.

- Глухой! Глухого забыли! - закричал кто-то из людей.

Улицы посёлка превратились в реки; по ним плыли выбитые двери, сломанные заборы, стволы деревьев. Ныряя, кружили два телеграфных столба, соединённые проволокой.

Вода поднялась до крыш и остановилась.

Двое матросов с "Комсомольска" сбежали по склону горы к воде и крикнули человеку, сидевшему на крыше, чтобы он плыл к ним.

Человек не шевельнулся.

- Он и верно глухой? - спросил Фёдор.

Пожилой рыбак кивнул.

Вода двинулась назад. Она отступала, с каждой минутой увеличивая скорость. Мутные потоки мчались, обгоняя друг друга. Мимо бараков стремительно пронеслись обломки заборов, проплыл, покачивая ногами, разбитый стол, вращаясь, как юла, промелькнула табуретка.

Подточенные водой, ветхие дома один за другим рушились.

Барак, на котором спасался человек, дрожал всё сильнее и сильнее. Человек лихорадочно заметался, стал на колени, зачем-то начал выламывать из крыши доску. Но было уже поздно: от дома отделилась одна стена, вторая, крыша рухнула, и человек полетел в воду.

Люди, стоявшие на сопке, кинулись вниз.

Фёдор бежал вместе с ними. Но он бежал не туда, где стояли матросы и где упал в воду глухой, а к устью речки - вниз по течению. На бегу он увидел, как показалась из воды голова человека, его руки, как человек барахтается, пытаясь сбросить пальто.

Опередив его, Фёдор вошёл по пояс в воду и стал ждать, когда течение поднесёт человека. Тогда он обхватил ослабевшее, тяжёлое, в мокрой одежде тело и стал удерживать его, скользя и оступаясь.

Подоспевшие рыбаки вытащили обоих на берег. Глухого растёрли полотенцем. Он лежал, запрокинув ещё молодое, безусое лицо к серому, облачному небу, и виновато улыбался.

Подбежали матросы.

- Видал, каков пассажир? - сказал рулевой. - Человека спас!