могу идти дальше. Мой взгляд все еще прикован к этой темноте, которая пробирается внутрь и старается там перекрасить все в свой цвет. Я уже чувствую, как тело холодеет или это наоборот жар? Что это? В голове прокручиваю сценарии того, как это все легко проходит, как это делают все и никому не страшно. Мысли наполняются яркими картинками, но их яростно вытесняют набегающие волны. «Не могу», – вырывается внутри. Я не могу, мне страшно, мне страшно до ужаса оторваться от опоры и нырнуть в эту пустоту, из которой я, может быть, потом и не смогу выбраться, останусь там навсегда. И вода навсегда поглотит меня. Шаг назад. Соленые слезы смешиваются с такой же солью внизу. Им-то нормально, это их стихия. А какого мне? Или я тоже состою из этого же?
Внутренний крик, который противится этому действию. Разрывается внутри что-то огромное. Мне хочется выплеснуть это в мир, но вокруг мои друзья, которые все также смотрят на тебя, а ты все так же пятишься назад.
Взгляд назад. С.. Он стоит, скрестив руки и смотря вперед. Что ты хочешь мне сказать? Чтобы я сделала это или отступила? Если я прыгну с тобой, мне станет легче? Отнюдь. Я судорожно вздыхаю и чувствую толчок сзади. Мир переворачивается. До меня доносятся аплодисменты и С., удаляющийся с опущенной головой. Успеваю закрыть рот и зажмурить глаза, и вот вокруг меня та самая мгла, которую я не вижу, но четко ощущаю свои телом, своей душой. Холод уже снаружи, надо не дать ему пробраться дальше. Толчок руками. Теперь ноги. Как понять, что я на воздухе? Где он? Мне нечем дышать. Скорей же.
Нигде человек не раскрывает столь живо собственный характер, как в своей манере изображать характеры других.
©Ральф Уолдо Эмерсон
Музыки нет, а вокруг все движется и бегает. Какое-то абсолютно непривычное для меня действие или что-то подобное со мной уже происходило? То ли мне хорошо, то ли скучно и хочется уйти, я не могу разобраться в своих ощущениях.
Мы – тот же мир, что и снаружи, но только игрушечный. Европа, Америка, Россия, Китай. Мы – все актеры на этой мировой сцене политики и экономики. Мы – марионетки тех обстоятельств, что с нами происходят, кто-то становится кукловодом, кто-то уходит в тень, а кому-то не суждено понять ничего, и он лишь слепо выполняет все приказы свыше. Решаем судьбы людей, строим заводы и развиваем технологии. Разбиваем союзы, создаем новые, созываем суды для решения глобальных проблем. Но может ли подобное быть в реальности? Можно ли так запросто убить Президента или обвалить курс валюты? Мы играем и лишь часть этой игры может перенестись в нашу жизнь, но это уже большая часть того самого скрытого, что не могут заметить или не понимают обычные люди, которые заняты лишь своей работой, которая занимает у них всю голову.
Я сажусь за переговорный стол. Передо мной ты, играющий ту самую роль, которой никогда не станешь в реальности. Я мирюсь с этим и наслаждаюсь уже самим фактом, что здесь нам повезло. Стороны аргументируют свои позиции, обстановка накаляется, кто-то встает и уходит – а это уже причина конфликта и недоверия, и именно с этого момента что-то изменится, что-то пойдет не так. Каждое наше действие меняет судьбу, меняет происходящее. И раз мы приняли это решение, значит, нам было нужно для чего-то.
Сесть и подумать, сесть и понять, почему кто-то разорвал связи, кто-то ведет себя агрессивно, а кто-то скрытно. Все спрятано в нас внутри, но мы так редко туда заглядываем, чтобы рассмотреть наши мотивы.
Интернет – это джунгли, и иногда он напоминает мусорную свалку информации. Но порой в нем можно найти подлинные жемчужины.
© Януш Л. Вишневский
Слишком много всего вокруг, и я не справляюсь с потоком информации, который преследует меня. Этот массив гонится за мной, забираясь в каждую щель, от него нигде не укрыться. Я стараюсь искать тихое местечко, чтобы, наконец, выдохнуть, но и здесь меня это настигает. Так страшно понимать, что мы зависимы от этого, что теперь мы просто боимся что-то упустить, не проверяя телефон полчаса. А вдруг там было что-то мегаважное, а ты не увидел, и все, друзья обиделись, партнеры ушли, а деньги исчезли.
Когда же ты постоянно находишься в информационном поле, то легче не становится. На тебя как коршуны накидываются сообщения, чаты, группы. Они клюют и не дают тебе очнуться. А голова все заполняется и заполняется каким-то бредом, который все равно там не сможет задержаться надолго.
Мне тяжело, ведь мозг просто взрывается от подобного. Я пытаюсь что-то выкидывать, что-то подчищать, чтобы хоть каким-то образом найти немного места для вновь прибывшего груза знаний. Коробка заходит в порт, но как только я до нее дотрагиваюсь, ее содержимое разлетается в разные стороны. И вот мне снова приходится собирать все по крупицам, а в пункт приема все прибывает и прибывает.
ХВАТИТ. Не в силах это исправить, кричу я. ОСТАНОВИТЕСЬ. И все замирает. Я оглядываюсь вокруг на действие кнопки паузы. Вдох. Выдох. И снова громкий взрыв.
Взросление – чертовски трудная штука! Гораздо легче перейти из одного детства в другое.
©Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Я сидела на краешке стула, полностью погрузившись во тьму. Вокруг стояли свечи, а где-то передо мной были видны силуэты людей в мантиях, которые гордо стояли, подняв головы.
– Приветствуем вас, новоприбывшие!
Зал затих и будто замер. Тяжелое эхо пробежалось по нему и замкнулось на этих самых пока что очень таинственных людях, чьи лица было сложно разглядеть в сумраке.
– Каждый из вас принадлежит одной из фракций: Искренность, – ребята полностью в белом поднялись со своих мест. Их лица выражали полную уверенность в своих словах, а белые волосы символизировали чистоту разума и честь.
– Дружелюбие, – ребята в разноцветных пончо улыбнулись собравшимся. Они были рады каждому, кто здесь находился.
– Отречение, – невзрачная одежда. Альтруистическая направленность. Они были готовы пожертвовать всем своим ради блага ближнего.
– Эрудиция, – кто-то поправил очки, кто-то затянул потуже синий галстук. Ученые и «ума» этого города сидели смиренно на своих местах.
– Бесстрашие, – и снова прокатилось эхо по залу, подхватываемое задорными возгласами людей в черном, которые не боялись ничего. Они вскочили и немного вразнобой, но громко поприветствовали свою фракцию.
– Вы находитесь в городе Чикаго. На протяжении многого времени…
Я впитывала каждое слово, сказанное этими людьми. Они казались мне богами, которые повествуют мне о создании этого мира. Я погружалась все сильнее и сильнее в эту историю, веря, что Я – глава фракции Эрудиции. За мной стоят десятки людей, десятки глаз наблюдают за мной, считая своим предводителем. Мы – единое целое
