с другими фракциями, но мы в то же время так непохожи на них.
Разные фракции, разные способности и таланты. А главы – дивергенты, способные намного, и постигшие уже многие боли и страдания. У меня в голове всплывают картинки тех самых страшных моментов, которые мы прошли вместе. Кто-то со стороны эрудиции, кто-то с позиции бесстрашия, но в одном городе, в этом самом мире.
Свет совсем потух, и наши души погрузились во тьму.
Насколько человек побеждает страх, настолько он – человек.
©Томас Карлейль, британский писатель
Что-то хрустнуло под ногами. Я посмотрела вниз, тонкая корка льда покрывала лужу. Еще шаг, и я в нее провалилась. В голове пролетела пара слов… а губы их прошептали. Ладно, идем дальше. Темная ночь. Фонарей нет, и лишь снег, отражающий слабый свет луны и звезд освещает мне дорогу. Немного мокро, но в основном здесь уже царит зима. И холод пробирается внутрь, если ты просто застыл и никуда не двигаешься.
Очертания домов виднелись вдалеке, и мне нужно было туда. Отсюда они казались добротно сложенными кирпичными коттеджами, откуда по какой-то неизвестной причине съехали жильцы.
Я подходила все ближе и ближе, и с каждым новым вздохом мне становилось страшнее. У них не было окон, лишь доски, перекрещенные в черных проемах. Кирпичи осыпались и валялись на земле вперемешку со снегом. А те, что остались, можно было спокойно поскрести пальцами, и они сами упадут. Крыши были не у всех, где-то вместо них росли такие же темные и неживые деревья.
Меня передернуло. Я еще раз взглянула на это заброшенное кладбище некогда хороших строений. Хруст под ногами закончился. И я погрузилась в полную зловещую тишину, которая пугала и накатывала волнами на мой хрупкий внутренний мир. «Мне надо идти туда?» Сердце явно не хотело этого делать и стучало все сильнее, призывая одуматься, пока не поздно.
Железные порезанные трубы торчали из земли. Большие булыжники и маленькие кирпичи. Доски, которые оторвались, и упали вниз. Я перешагивала через это все, пробираясь ко входу, если его можно так назвать. Небольшой скользкий деревянный трап был приставлен к проему двери.
А внутри еще бОльшая темнота. Фонарик выхватывал из окружающего пространства лишь некоторые части интерьера: осыпающуюся кладку, мусор от постройки. Луч света попал в правый проход. Я взглянула и тут же отпрянула. Деревянная отсыревшая лестница вела на второй этаж, но ступеньки ее прогнили и развалились, а внизу был обрыв, куда уже тусклая лампа не доставала.
Выбрала себе место у проема окна. Постаралась зажечь свечи. Их пламя светило неровно, то потухая, то снова возвращаясь в этот мир. Тьма подступала ко мне в эти моменты все сильнее, а я жалась сильнее в стену, наивно думая, что мне это поможет. Раз. Потухла. Два. Пламя колыхнулось и тоже погасло. Три. Я питала большие надежды, но и они не были оправданы. Это была последняя.
И дом со мной погрузился во мрак.
Тот, кто делает добро другим, сам от этого вкушает радость.
©Маргарита Наваррская
Я села на краешек дивана. Он был не так мягок, как мне показался сначала. Огляделась вокруг: атмосфера, которая казалось такой родной, но уже и частично забытой, погребенной под слоем новизны. Старые шкафы, деревянные теннисные ракетки на стене, пианино и самая обыкновенная живая елка в углу, украшенная какими-то самодельными игрушками. Я вдохнула этот запах какао и взглянула на ребят рядом. Они о чем-то оживленно разговаривали, их лица были настоящими и подвижными, на каждое слово они реагировали, и искорки загорались в глазах.
– Давайте начинать, – донесся голос с импровизированной сцены.
Мы замолкли и, взглянув вперед, приготовились слушать. Чашка грела руки все сильней, согревая в этот зимний декабрьский вечер. Песни разных групп, на разных языках, с разной интонацией перемешивались у меня в голове. Они не выстраивались в точный ряд, не структурировались, они просто оседали в мыслях, накладывались на них какими-то яркими лоскутами. Так ново и необычно слышать такой жанр, подобное исполнение. Я переносилась в другой мир, в котором перед глазами не было повседневности, не было бытовых проблем, а было лишь счастье и наслаждение. Я поймала этот пролетавший кусочек радости, которого давно не было в душе. И вдруг что-то зажглось, я улыбнулась и стало легче. Легче от того, что впереди было много всего, всего того, что мне так нравилось: разговоры с друзьями, новые места, душевные посиделки, непередаваемые эмоции и море всего того, что я так люблю, но что было утеряно в эти полгода безликого существования с серых стенах города. Я была счастлива от того, что я просто нахожусь здесь в этом необычном, но уютном месте, за окном мерзко и мокро, а здесь так тепло и приятно.
– Солнечный ветер, – пропела солистка.
И эта фраза пронеслась по небольшой комнате, захватывая с собой все новых и новых людей, которые также представили себе это. Яркое летнее солнце, и лучи, которые пробиваются сквозь сильные порывы ветра, несущие с собой пыль. Она переливается на свету и уносит с собой дальше нечто сверкающее, нечто, что также несет счастье дальше, туда, где оно приземлится последний раз и зажжет в людях надежду.
2020
Война требует быстроты.
©Марк Туллий Цицерон
– В атаку! Бегом! – я кричала, срывая голос, пробиваясь через какие-то кустарники и успевая на ходу порой оборачиваться и следить за тем, кто, где бежит.
Красные огоньки зажигались и снова потухали. И по этим всплескам можно было замечать, кого ранили, а кто все еще жив и сам готов убивать других.
– Быстрее! Быстрее! Ребята, осталось немного дожать! – я верила сама в то, что говорила. Я верила, что могу повести в бой и выиграть его. Нужно лишь следить за всем сразу и не давать расслабиться ни себе, ни бойцам.
Я больно упала на землю, которая была только для видимости припорошена снегом. Выглянула из-за укрытия и начала обстрел. А мимо меня все бежали и бежали люди, у которых в голове была только победа и больше желание показать остальным, что они тоже сильны, что они тоже на что-то способны.
Будучи детьми, мы слушаем сказки и мечтаем, но мысли наши несовершенны. Когда же, став взрослыми, мы пытаемся вернуть детские грезы, мы уже отравлены ядом повседневности, который делает нас скучными и прозаичными.
©Говард Лавкрафт, "Зов Ктулху"
Ночь. И длинная вереница пробирается через лес ползком. Они распластались по земле и стараются не издавать шума, лишь изредка поднимая голову, чтобы оценить ситуацию вокруг. Правая нога подтянулась. Выпрямилась. Левая проделала то же самое. Оружие впереди лежало на руках и было готово в любой момент выстрелить во врага.
Какие-то корни, шишки, которые больно вдавливались в тело. Натянутая проволока и разбросанные покрышки.
