моря. У людей, конечно, более примитивная техника, чем у Охо, но ее очень много, и эти машины выполнят все, что им прикажут.
Зиа вспомнила случайного прохожего в Соласе, когда они бежали из дворца на «Золотой рыбке». Даже этот музейный драндулет впечатлил его. У пришельцев не было столько продуктов Технологии, сколько у Кадма.
– Если Ровендер прав, – вступил другой старейшина, – то нас ждет повторение Второй Солнечной войны.
– Ты ушел далеко, Ровендер, – продолжила Сот. – Почему вернулся сюда?
– Может, ты хотела спросить, – встрял Антикв, – почему он вообще ушел и отвернулся от собственных соплеменников?
– Вы знаете ответ на этот вопрос, – сказала правдоптаха. – Когда моя подруга и мое потомство ушли в иной мир, я не мог оставаться. В этой деревне скорбь подстерегала меня на каждом шагу. Куда бы я ни смотрел – повсюду жили воспоминания о них, я видел их в лицах моих братьев и сестер, я видел их дух во сне. Эту бесконечную боль невозможно было унять.
Зиа попыталась высвободиться из пут. Она видела, как дрожит Ровендер, ей хотелось обнять друга и сказать, что она теперь с ним.
– И все-таки ты отверг нас всех, пусть мы и старались тебе помочь, – не сдавался Антикв.
– Наши традиционные ритуалы не могли утолить мою печаль. Мне нужно было… – начала птичка.
– И ты отказался от них? Наши духоисцеляющие ритуалы действовали на протяжении многих поколений, оставаясь неизменными со времен, когда мы жили на родной планете. Так было всегда. А ты, значит, решил отречься от них? – Голос Антиква звенел от возмущения.
– Я происхожу не с нашей родной планеты. Я родился на Орбоне, – сказала правдоптаха.
– И тут, на Орбоне, ты бросил всех нас в деревне без каких-либо предупреждений? – Антикв оперся на трость и поднялся, явно разгневанный словами Ровендера. – Когда болезнь забрала еще многих из нашего клана, тебя здесь не было. Когда мант-бегуны спасались от дорсеанских браконьеров, тебя здесь не было. Когда наши разведчики начали загадочным образом пропадать…
– Я ушел, потому что никто из вас не мог исцелить меня. Я ушел, потому что не знал, зачем мне жить. Я ушел, потому что не понимал, почему я выжил, когда мои родные погибли. – (Сот посмотрела на Антиква, но тот ничего не сказал.) – Я стал призраком, видением, принужденным вечно скитаться без всякой цели. Мне все было безразлично, включая самого себя… Пока я не повстречал девочку из рода людей, Зию Девять.
– Вот эту? – Антикв махнул рукой в сторону Зии.
– Зиа подарила мне цель. Она вновь наполнила мое сердце надеждой. Мой дух почуял, что она особенная. Мой дух велел мне учить ее, как если бы она была моим ребенком: рассказывать о нас… об Орбоне… обо всем. Но я и не догадывался, что это она учила меня.
Слезы текли по щекам Зии, пока она слушала Ровендера. Ее друг немало пострадал от Бестиила, авторитонов и песчаных снайперов, и все же казалось, что самые большие страдания он испытывает теперь, произнося эти слова, делясь этой правдой.
– И чему же она тебя научила? – спросила Сот.
– Сердце, полное сочувствия, так же непросто иметь в груди, как сердце, полное равнодушия, – ответила правдоптаха.
Антикв молчал. Члены совета смотрели на него в ожидании ответа.
– Скажи что-нибудь, – обратилась к вождю Сот. – Ибо теперь ты ведаешь его правду.
Антикв откашлялся.
– Я знал, что ты скорбишь о своих близких. И вся деревня скорбела о них. Мы все оплакивали их уход.
– Но ты этого никак не показал, – проговорила птичка.
– Вождь должен быть надежным и сильным, с какими бы ужасами он ни столкнулся. Вождь не может выказывать боль, Ровендер. Это могут истолковать как знак слабости, – сказал Антикв еле слышно. Почти шепотом.
– Мне не нужен был вождь, – отозвалась правдоптаха. – Я хотел видеть отца.
Антикв ответил дрожащим голосом:
– А я хотел вернуть своего сына, моего маленького беззаботного сына, который всегда был рядом. Всегда играл. Всегда смеялся. Не был раздавлен трагедией. Не был сломлен капризами судьбы.
– Дитя нуждается в родителях в любые времена, отец. Не только когда жизнь улыбается ему.
Антикв подошел к Ровендеру и осторожно вытащил птичку у него изо рта. Обхватив голову сына дрожащими руками, он проговорил:
– Ты прав, сынок. Ты прав.
Все члены совета старейшин захлопали и радостно заголосили.
Зиа наконец выпуталась из веревок и бросилась было к Ровендеру, но остановилась, увидев, что тот обнимает отца. Тут в голове ее, словно давно забытая колыбельная, всплыли строчки из прорицания Арии:
Воссоединение близко,
В смерти итог его – фальшь,
в перерождении – истина.
Зиа вытерла слезы и улыбнулась.
– Если столкновение неизбежно, – говорил Антикв, – мы должны сделать все, чтобы помочь братским кланам.
– Нам срочно нужно в Лакус, – сказала Зиа. Она сидела в кругу старейшин рядом с Ровендером. Большинство жителей деревни, а также Зиа Восемь набились в небольшую хижину и стояли кругом. – Предупредить альционов. А мне бы поговорить с Арией.
– С Арией? – удивилась Сот. – Арсианкой? Откуда ты ее знаешь?
– Мы встречались, – ответила Зиа. – Она предсказала мое будущее и наградила вот этим. – Зиа закатала рукав.
– Арсианский символ! – Глаза у Сот расширились от изумления. – Маленькая нимфа, на тебе метка.
Зиа раскатала рукав обратно. Ей не надо было оглядываться, она и так знала, что глаза всех в этой хижине устремлены на нее.
– Это хорошо? – неуверенно спросила она.
– Метка может свидетельствовать о хорошем, плохом и чем-то совсем ином, – сказала шаманка. – Зависит от того, какие действия и события с ней связаны.
– А поскольку ты сильно рисковала и пошла против воли вашего вождя, чтобы вернуть нам умирающего собрата, я бы предположил, что это хорошая метка, – высказался Антикв.
– Знаешь, арсиане – включая Арию – обычно сторонятся других. Они весьма избирательны в общении, – рассказывала Сот. – Помнишь ли ты что-то из предсказаний Арии?
Зиа сосредоточилась, пытаясь извлечь из памяти слова прорицательницы.
– Что-то про дар, который никто не может дать и взять… не знаю… не помню. Слова вертятся у меня в голове, но никогда не приходят по моему хотению.
– Дар? – переспросил Антикв.
– Величайший дар из всех – это жизнь, – отозвалась Сот.
– Может быть, имеется в виду генератор витавируса? – предположила Зиа.
Антикв согласно закивал:
– Этот дар уж точно никто не может взять.
– Кадм попытается, – заговорила Зиа Восемь.
– Я уже говорила: ему никогда не найти генератор, – ответила Сот. – Он сокрыт глубоко в Сердце
