но даже мне сейчас немного страшно. По всей видимости, и Кирюха понимает, что, не смотря на свой рост, физически Гаранин сильнее его. Поэтому лишь судорожно кивает.
В следующее мгновение Саша рывком поднимает рыжего и встряхивает его. Господи, если до этого я была влюбленная в своего парня, то сейчас я точно и безвозвратно в него втюрилась. Настоящий рыцарь – разве не об этом мечтают все девчонки на планете? Мое мечтательно-восторженное настроение портит взгляд, который я бросаю в дверной проем. Там стоит, замерев на месте, Карина. Она переводит свой взгляд со злого, не сводящего глаз со своего врага Саши на немного испуганно, пятившего к выходу Кирюхе. Парни ее не замечают. Потом она смотрит на меня, и я понимаю, что она все слышала. Ее полные удивления глаза вмиг наполняются слезами, а потом я отчетливо вижу в них ненависть и ярость. Она все поняла.
Карина исчезает как раз в тот момент, когда Кирюха поворачивается к двери и на ходу тихо бросает:
– Псих.
Он уходит. Я хочу сообщить Саше, что нас видела Карина, но не успеваю это сделать. Парень одним резким движением оказывается передо мной и, прижав меня к себе, целует. Я растеряна, но отвечаю ему. Когда он отрывается от меня, я спрашиваю:
– Что это было?
Он очерчивает контур моей верхней губы своим большим пальцем и хрипло отвечает:
– Хотел, чтобы я был тем, кто последний тебя целовал.
Я улыбаюсь в ответ, забывая и про наглого придурка-Кирюху, и про Карину, которая увидела сцену ревности Саши, и даже про то, что в класс могут в любой момент зайти. Мы так стоим еще немного, а потом он просто забирает мой рюкзак, и, держа под локоток, выводит из класса.
Как только мы оказываемся в коридоре, я хочу отдернуть руку, но Саша мне не позволяет это сделать.
– Ты чего? – удивленно спрашиваю, пока он так и идет со мной по направлению к спортзалу, где будет проходить мероприятие. Мимо снуют возбужденные предстоящим празднеством школьники и не обращают на нас внимания. Но в любой момент мы можем столкнуться со своими одноклассниками или чьими-то родителями, и тогда хватка Саша на моей руке может показаться им странной.
Саша продолжает смотреть вперед, но по сжавшимся челюстям, я понимаю, что он слышал. Резко дернув меня в сторону к окну, он останавливается, бросает на подоконник рюкзаки и сплетает наши пальцы. Он смотрит на меня внимательно и напряженно.
– Мне надоело, – говорит он, все еще не понятно на кого злясь. – Надоело притворяться, делать вид, что ты мне безразлична, и что я не ищу тебя глазами на всех переменах. Что я вместо того, чтобы слушать урок, думаю лишь о том, как мне так повернуться и взглянуть на тебя, чтобы никто этого не заметил. Надоело, что дома мы садимся всегда в разных концах комнаты и притворяемся недолюбливающим друг друга людьми, боясь вызвать подозрения. Мне надоело смотреть, как всякие уроды пристают к тебе, лапают и даже целуют, когда я не имею права даже притронуться к тебе! Я так больше не могу, Саш.
Я слушаю его, и мое сердце начинает биться медленнее. Он хочет со мной расстаться. Он так больше не может. И мне уже наплевать, что снующие мимо люди заинтересованно на нас смотрят. Мне наплевать, на то, что и родители уже должны были приехать и могут в любой момент пойти искать нас. Я думаю лишь о том, что не хочу расставаться с этим парнем.
– Ты хочешь бросить меня? – шепчу я, не в силах говорить эти слова громче.
– Что? – глаза Саши расширяются. – С ума сошла, маленькая? Наоборот, я хочу, чтобы мы не скрывали больше того, что встречаемся.
– Но как же…, – я не успеваю договорить, как в наш маленький мирок врывается Киркин со своим вопросом:
– Эй, сладкая парочка, вы идете? – он стоит метрах в десяти от нас, усмехаясь. – Вас там теть Ира с дядей Аркашей обыскались.
Саша кивает другу и тот удаляется в сторону спортзала.
– Давай поговорим об этом позже, – предлагаю я, опасаясь, что и еще кто-то заметит наше уединение и сцепленные руки.
– Хорошо, – вздыхает, но соглашается Саша. Я забираю свою руку и хватаю рюкзак. Саша понимает мои намеки и не делает попыток вновь показать мою принадлежность ему.
В огромном спортивном зале все уже готово к началу праздника. Стоит огромная живая елка, или, вернее, сосна, украшенная многочисленными игрушками. Везде развешаны гирлянды и плакаты учеников с новогодними темами. Среди многочисленных рядов стульев, расставленных для гостей, мы отыскиваем места мамы и папы. Они сидят во втором ряду и разговаривают с чьими-то родителями. Мы пробираемся к ним, усаживаясь рядом.
– О, а вот и Сашки, – смеется мама, завидев нас. – Тему видели?
Мы отрицательно качаем головой. Настроения поддерживать веселую болтовню мамы, у нас нет. Но она как будто и не замечает этого.
– Он такой зайка!
– В буквальном смысле этого слова, – скептически вставляет папа.
– Он играет зайчика, – поясняет нам мама, заметив по нашему недоуменному взгляду, что мы с Сашей не очень интересовались ролью брата.
Концерт проходит на «ура». Конечно, мои мысли далеки от происходящих возле елки телодвижений, но все же я замечаю, как смеются зрители и как они громко хлопают. Также я с удовольствием наблюдаю за хмурым зайкой-Темкой. Судя по его вечно закатывающимся глазам после каждой реплики «Лисички», сам он не подписывался на участие в номере. Скорее всего, его заставили, не желая упустить такого большеглазого симпатично зайчика. Мы переглядываемся с Гараниным и фыркаем от смеха. Он тоже заметил «страсть» своего брата к этому виду искусства.
Когда концерт заканчивается и недовольный Тема выходит из-за кулис, мама его фоткает во всех мыслимых и не мыслимых ракурсах. Папа с трудом отбирает у нее фотоаппарат, а потом и телефон, на который она перешла. Родители уезжают, захватив мелкого с собой. Мы заранее договариваемся, что они заберут нас после танцев через пару часиков – мы оба не намерены здесь долго находиться.
Зал погружается в полумрак и наши организаторы включают веселую музыку и лазерный проектор, чтобы максимально приблизить атмосферу к клубному варианту. Еще ни разу не бывала в клубах, но уверена, что это все же должно выглядеть не так. Сашу куда-то утягивает Ваня, и я остаюсь одна. Несколько минут слоняюсь из угла в угол, останавливаюсь около елки. Я не ищу общения, но теперь все знают меня и сами подходят, чтобы поболтать. Какие-то девчонки за параллельного вытаскивают меня на
