- Я заметил, что Эми взяла за обедом ножку индейки, весь вечер бегала, исполняя поручения матери, уступила Мег свое место у огня, помогала всем с терпением и добродушием. Я также заметил, что она не дуется, и не глядится в зеркало, и даже не упоминает об очень красивом колечке, которое носит. И я делаю вывод, что она научилась больше думать о других и меньше о себе и решила постараться и вылепить свой характер столь же тщательно, как лепит свои маленькие глиняные фигурки. Я рад этому, потому что, хотя я стал бы очень гордиться какой-нибудь прекрасной статуей, сделанной ею, я буду бесконечно более горд, имея достойную любви дочь, обладающую талантом делать жизнь красивее и для себя, и для других.
- О чем ты думаешь, Бесс? - спросила Джо, после того как Эми поблагодарила отца и рассказала ему о своем колечке.
- Я сегодня читала в "Путешествии пилигрима" о том, как после многих испытаний Христиан и Верный пришли на прекрасный зеленый луг, где круглый год цвели лилии, и там они счастливо отдохнули, как мы сейчас, прежде чем продолжить свой путь до конца,- ответила Бесс и добавила, выскользнув из объятий отца и медленно направляясь к своему пианино: - Пора петь, и я хочу занять свое обычное место. Я попробую спеть песню пастушка, которую слышали пилигримы. Я сочинила музыку для этих стихов, потому что они нравятся папе.
И, присев к своему любимому маленькому пианино, Бесс нежно коснз'лась клавиш и сладким голосом, который они так боялись никогда не услышать вновь, запела под собственный аккомпанемент необычный гимн, который был единственно подходящей для нее песней:
Кто низко стоит, не страшится паденья;
Чей скромен удел, тому гордость чужда;
Тому, кто смирен, не знакомы сомненья;
Господь проводник ему будет всегда.
Господь мой, доволен я тем, что имею,
И, много иль мало дано мне судьбой,
Я в мире земном ни о чем не жалею,
Лишь те, кто доволен, пребудут с тобой.
Для них, бескорыстных, простых пилигримов
Богатство лишь бремя, что их тяготит,
Не может пленить их вся роскошь, что зрима,
Их Царство Господне блаженством манит.
Глава 23. Тетя Марч решает вопрос.
Как пчелы, роящиеся вкруг своей матки, кружились на следующий день миссис Марч и ее дочери вокруг мистера Марча, забывая обо всем, лишь бы смотреть на дорогого больного, ухаживать за ним, слушать его, так что несчастный был на верном пути к тому, чтобы оказаться погубленным чрезмерной добротой. И когда он сидел, обложенный подушками, в кресле возле дивана Бесс, в окружении трех остальных дочерей, а Ханна то и дело просовывала голову в дверь, чтобы "взглянуть на дорогого хозяина", ничего больше, казалось, не требовалось для полноты их счастья. Но что-то все же было необходимо, и старшие чувствовали это, хотя никто в этом не признавался. Мистер и миссис Марч часто следили взглядом за Мег и переглядывались с беспокойством. У Джо случались неожиданные приступы угрюмости, и даже видели, как она потрясала кулаком перед зонтиком мистера Брука, забытым в передней. Мег была рассеянной, робкой, молчаливой, вздрагивала, когда звонил колокольчик, и краснела при каждом упоминании имени Джона; Эми говорила: "Все, кажется, чего-то ждут и не могут успокоиться, и это странно, так как папа дома и поправляется", а Бесс простодушно удивлялась, почему это их соседи не заходят к ним так часто, как прежде.
Лори, проходивший мимо их дома после обеда, увидел Мег у окна и, вероятно, решил разыграть мелодраму: он упал на одно колено в снег, ударял себя в грудь, рвал волосы на голове, сплетал руки, словно умоляя о каком-то благодеянии, а когда Мег велела ему перестать кривляться и уходить, он смахнул носовым платком воображаемые слезы и, шатаясь, словно в полнейшем отчаянии, удалился за угол.
- Что этот глупец хотел изобразить? - спросила Мег со смехом, пытаясь сделать вид, что не догадывается.
- Он показывает тебе, как будет вести себя твой Джон. Трогательно, не правда ли? - сказала Джо презрительно.
- Не говори "мой Джон", это неприлично и неправда,- но Мег задержалась на словах "мой Джон", словно они были ей приятны.- Пожалуйста, не докучай мне, Джо, я сказала тебе, что он не очень мне нравится, и больше тут сказать нечего, кроме того, что мы все друзья и так оно и останется.
- Быть по-прежнему уже не может, слова прозвучали, и после выходки Лори ты совсем иначе держишься со мной. Я это вижу, и мама тоже; ты совсем другая и кажешься такой далекой от меня. Я не собираюсь докучать тебе и перенесу все, как мужчина, но я хочу, чтобы все было ясно и четко. Терпеть не могу ждать, так что, если ты собираешься что-то делать, поспеши, и кончим с этим быстро,сказала Джо раздраженно.
- Я не могу ничего сказать или сделать, пока он не заговорит, а он не сделает этого, потому что папа сказал ему, что я слишком молода,- начала Мег, склоняясь над шитьем со странной легкой улыбкой, свидетельствовавшей, что в этом отношении она не совсем согласна со своим отцом.
- А если он заговорит, ты не будешь знать, что ответить, и заплачешь, или покраснеешь, или дашь ему делать что он хочет, вместо того чтобы сказать твердое, решительное "нет".
- Я не так глупа и безвольна, как ты полагаешь. Я знаю, что я должна сказать, так как уже все обдумала и ничто не застанет меня врасплох. Неизвестно, что может случиться, и я хотела бы быть готовой ко всему.
Джо не смогла удержаться от улыбки, увидев важную мину Мег, которая была ей очень к лицу, так же как и прелестный румянец, игравший на ее щеках.
- Может быть, ты скажешь мне, что ты ему ответишь? - спросила Джо более почтительно.
- Охотно. Тебе уже шестнадцать, ты достаточно взрослая, чтобы быть моей наперсницей, и мой опыт со временем, возможно, пригодится тебе в твоих собственных делах такого рода.
- Не собираюсь иметь никаких таких дел. Забавно глядеть, как другие флиртуют, но я чувствовала бы себя дурой, если б взялась за это сама,- сказала Джо, испуганная этой мыслью.
- Думаю, что нет, если кто-то тебе очень понравился бы, а ты понравилась бы ему.- Мег сказала это словно про себя и взглянула на дорожку, где прежде, в летние сумерки, она часто видела прогуливающиеся влюбленные парочки.
- Кажется, ты собиралась сказать, что ты ответишь этому человеку,- сказала Джо, резко прерывая задумчивость сестры.
- О, я просто скажу, совершенно спокойно и решительно: "Благодарю вас, мистер Брук, вы очень добры, но я согласна с отцом - я слишком молода, чтобы связывать себя каким-либо обязательством, так что, пожалуйста, оставим этот разговор и будем, как прежде, друзьями".
- Хм, да, это достаточно сдержанно и холодно! Но я не верю, что ты так скажешь, и знаю, что он не успокоится, даже если ты так ответишь. А если он начнет настаивать, как это делают отвергнутые поклонники в книжках, ты уступишь, чтобы его не обидеть.
- Нет, не уступлю. Я скажу ему, что мое решение неизменно, и с достоинством выйду в другую комнату.
С этими словами Мег поднялась и собралась прорепетировать этот величественный выход, когда шаги, послышавшиеся в передней, заставили ее броситься на место и начать шить так быстро, словно жизнь ее зависела от того, кончит ли Она этот шов в заданный срок. Джо подавила смех, вызванный этим неожиданным превращением, и, когда кто-то сдержанно постучал, открыла дверь с мрачным, отнюдь не гостеприимным видом.
- Добрый день. Я пришел за своим зонтиком... то есть узнать, как себя чувствует сегодня ваш папа,- сказал мистер Брук смущенно, переводя взгляд с одного выразительного лица на другое.
- Очень хорошо, он на вешалке, я его принесу и скажу ему, что вы здесь.И, смешав отца и зонтик в своем ответе, Джо выскользнула из комнаты, чтобы дать Мег возможность произнести ее обдуманную речь и продемонстрировать свое достоинство.
Но как только сестра исчезла, Мег бочком начала продвигаться к двери, бормоча:
- Мама будет рада вас видеть. Садитесь, пожалуйста, я ее позову.
- Не уходите. Вы боитесь меня, Маргарет? - И мистер Брук взглянул на нее так огорченно, что Мег подумала, что, должно быть, сделала что-то очень невежливое. Она покраснела до маленьких кудряшек надо лбом. Прежде он никогда не называл ее Маргарет, и она была удивлена тем, как естественно и приятно прозвучало это имя из его уст. Желая казаться дружелюбной и непринужденной, она доверчиво протянула ему руку и сказала с признательностью:
- Могу ли я бояться, когда вы были так добры к папе? Я очень хотела бы отблагодарить вас за это.
- Можно я скажу вам, как это сделать? - спросил мистер Брук, крепко держа маленькую руку в обеих руках и глядя на Мег сверху вниз с такой любовью в карих глазах, что сердце ее затрепетало и ей одновременно захотелось и убежать, и остаться, чтобы выслушать.
- О, нет, пожалуйста, не надо... лучше не надо,- пробормотала она, пытаясь отобрать свою руку, с испуганным видом, противоречившим ее уверениям, что она не боится.
- Я не обеспокою вас, я только хочу знать, нравлюсь ли я вам хоть немножко, Мег. Я так люблю вас, дорогая,- сказал мистер Брук нежно.
