с сомнением оглядела Данилу. Кажется, он о многом умалчивает, и врезали ему явно не пару раз. Надо, наверное, посмотреть, попросить снять тельняшку… Я одернула себя: что за неуместные идеи? Тоже мне, сестра милосердия нашлась! Утром придет домой, пусть его там и осматривают. А он объясняет, как провел новогоднюю ночь с девушкой… Если доберется до дома, конечно.
– И они не поняли, что ошиблись? – недоверчиво уточнил Данька.
– Потом поняли, – кивнул Данила. – Когда притащили сюда. Здесь оказалось немного светлее. Главный – этот их Севка – присмотрелся ко мне повнимательнее и сказал: «Что-то этот фраер не очень на Ломова похож». Тут они разозлились конкретно, начали орать, выяснять, кто виноват… Наконец решили: тот Ломов, который им нужен, родственника из деревни притащил, брата или еще кого, и устроил на работу себе на смену.
– А ты что? – с замиранием сердца спросила я, живо представив эту сцену.
Данила пожал плечами:
– Я не спорил. Тоже втащил там кому-то, рыжему точно вломил от души. До главного только не дотянулся, они его прикрывали… Потом выбрал момент, вырвался и сбежал. А они уже не стали догонять…
Беспокойство накатило с новой силой. Я не очень представляла его, в одиночку сражающегося с местными гопниками. Вот Даньку – запросто!
Я перевела взгляд на руки Данилы – костяшки пальцев были сбиты в кровь. Значит, не врет… Да с чего я взяла, что парень, работавший матросом и тягавший тяжеленные канаты, не сможет дать сдачи какому-то оборванцу? Это с собственным дядей-боцманом он не мог драться…
– Голова не болит? – с тревогой уточнила я.
– Да все нормально, – с досадой отмахнулся он.
– Раз они ушли, значит, нам ничего не угрожает, – предположила я. – Мы осмотрели все здание и никого не встретили.
– Зачем? – удивился Данила.
– Что зачем?
– Зачем вы осматривали здание?
Я взглянула на него с удивлением: неужели не понял очевидного?
Пришлось объяснить:
– Тебя искали.
Он странно посмотрел на меня:
– Я бы сам вас нашел…
Я только головой покачала. Кажется, он тоже невольно сравнивает себя с Данькой, и явно не в свою пользу.
– Можем идти спокойно, – подытожила я.
– Я бы не говорил так уверенно, – возразил Данька. – Эти ребята опасны и от своего не отступятся. Тем более если за ними стоит некто посерьезнее…
– Кто? – испугалась я.
– Не знаю, но они на это намекали.
– А что они вообще хотели? – поинтересовался Данила.
– Сокровища ищут, – пояснил Данька. – Решили, что я во время ночных дежурств все обшарил и нашел какие-то ценности. И, скорее всего, не сами, их кто-то надоумил.
– А никаких сокровищ, конечно, нет? – угрюмо уточнил Данила.
– Если и есть, мне ничего об этом не известно, – развел руками его тезка.
Повисло молчание. План, еще совсем недавно выглядевший четким и ясным, стала казаться весьма сомнительным. При чем тут цепочка с якорем? Разве может обычное украшение стать причиной всего, что с нами произошло? Подумаешь, Данька потерял такое же! Или он что-то недоговаривает?
Я проницательно взглянула на него, а он вдруг стушевался и отвел глаза. Точно, что-то скрывает от нас! Не так все просто с его новогодним подарком. Но спрашивать явно бесполезно: уж если не захочет, все равно не скажет. Этот парень – кремень, несмотря на свой неуверенный вид. Не то что некоторые…
Я в который раз одернула себя. Хватит их сравнивать! Сама тоже ничем героическим не отличилась – таскаюсь за ними хвостом и только мешаю. Просто балласт, а не боевая подруга.
– Идемте, – наконец постановил Данька. – Мы ничего не потеряем, если проверим вашу теорию.
Мы с Данилой кивнули, безоговорочно признавая за ним право принимать решения. В конце концов, это его мир, и Данька в нем прекрасно ориентируется. И враги – его, если уж на то пошло… Может, он преувеличивает их настойчивость? Ну убедился Севастьян со товарищи, что они ошибались насчет сокровищ, и убрались от греха подальше…
Мы спустились в темный холл и с опаской огляделись. Там было пусто и тихо – никаких следов посторонних. Данька тоже не выглядел встревоженным, значит, ничего подозрительного не услышал.
– Подождите здесь, – бросил он нам и исчез.
Мы с Данилой неловко молчали. Меня не очень убедило объяснение, и я не торопилась его прощать. Впрочем, он об этом и не просил… В отсутствие Даньки я чувствовала себя крайне неуютно. Оказывается, уже успела привыкнуть к его присутствию, вроде бы ничего не решающему, но в то же время придающему уверенности.
Вскоре Данька вернулся, таща в руках знакомые вещи. Он всучил мне бушлат, валенки и кивнул:
– Одевайся.
Данила изумленно наблюдал за нами, но, к счастью, по-прежнему молчал.
– Извини, для тебя не нашлось подходящего, – обернулся к нему Данька. – Вот, возьми… – он потянул с плеч свою старенькую поношенную куртку.
Данила словно очнулся.
– Ты что, не стоит, – остановил его он. – Я так…
– Давай без «так», – настаивал Данька. – Тебе уже досталось, не стоит еще и на улицу без теплой одежды выходить…
Я напряглась: назревал нешуточный конфликт и, самое обидное, на пустом месте. Что же делать? Вдруг меня осенило.
– Дан, забирай китель, – предложила я. – Я тут получше одежду нашла.
Не дожидаясь ответа, я расстегнула пуговицы и вернула его законному владельцу, а сама уже привычно натянула бушлат.
Данила с ошарашенным видом оделся, не сводя с меня взгляда. Если он сейчас начнет комментировать мой наряд, не знаю, что я с ним сделаю… Но, похоже, он почувствовал это и благоразумно промолчал.
Я влезла в валенки и прижала к груди туфли:
– Ну как, идем?
Парни отмерли и кивнули. Мы вышли на улицу, где по-прежнему завывал ветер и мела метель, быстрым шагом пересекли двор. Уже показалась знакомая дверь флигеля, за которой спасительное тепло и безопасность… Но войти внутрь мы не успели.
* * *
Данька торопливо шагал по улице. Его пригласили к семи, а он уже опаздывал. И так времени на гости совсем мало – к десяти надо заступать на ночное дежурство. Да еще, как назло, сегодня попросили подменить второго сторожа, и под его присмотром сразу два здания. Такие ночи он не любил: бесконечные обходы и никакого покоя. Даже учебник почитать некогда, а ведь экзамены в разгаре! Не говоря уже о том, чтобы поспать…
Он свернул в подворотню – до Лизиного дома оставалось всего ничего. Там было пусто, и он прибавил шаг, торопясь поскорее миновать опасное место. Но не успел…
Когда ему преградили путь, Данька почти не удивился. Все дни, миновавшие после встречи с Севкой, он подсознательно ожидал этого. Сегодня его одолевало особенно плохое предчувствие, но он старательно не обращал на него внимания, уговаривая себя: это просто от волнения перед экзаменами и постоянной усталости. Как оказалось, зря.
– Ну что, Ломов, – проговорил Севка, останавливаясь напротив него. – Сделал то, о чем тебя просили?
Данька помотал головой.
– Нет там ничего, – устало сказал он. – Вы ошибаетесь. И тот, кто вас послал, тоже.
Севка с угрозой надвинулся на него:
– Никто нас не посылал. Самый
