Ознакомительная версия.
Потом Ганс-мой-Еж и говорит отцу:
– Батюшка, моего петуха надо снова подковать. Отведи его в кузницу, а потом я уйду и до конца жизни к вам не вернусь.
Отец так и сделал и сильно радовался, что наконец избавится от сына.
Как подковали петуха, Ганс-мой-Еж вскочил к нему на спину и ускакал. Скакал он, скакал, пока не приехал в замок первого короля, который нарушил свое слово. А король издал такой приказ: если кто-то приблизится к замку, играя на волынке и верхом на петухе, все должны в него стрелять, бить, колоть, душить, чтобы он в замок не проник.
Ганс-мой-Еж подъехал к замку, а стражники как начали стрелять в него из своих ружей. Но не тут-то было! Пришпорил он петуха, и взлетел тот в воздух, перелетел через солдат и сел на стене у окна королевских покоев.
Усевшись на подоконник, стал он кричать, чтобы король отдал ему обещанное, а если откажется, то поплатится за это жизнью вместе с принцессой.
Тут король стал уговаривать свою дочь сделать так, как хочет Ганс-мой-Еж. Надела она белое платье, а король приказал запрячь в карету шесть лошадей, наполнить ее золотом, серебром и ценной утварью и дал в дорогу шесть слуг. И вот, когда лошади были запряжены, слуги построились, забралась принцесса в карету, а Ганс-мой-Еж сел с ней рядом с петухом и волынкой на коленях. Попрощались они и уехали. Король думал, что больше никогда не увидит свою дочь.
Но он ошибался. Как только они выехали из города, Ганс-мой-Еж приказал принцессе выйти из кареты, слугам отойти подальше и отвернуться, а сам сорвал с нее белое платье и всю исколол своими иголками до крови.
– Это тебе за то, что хотела меня обмануть, – сказал он. – А теперь убирайся. Иди домой. Не нужна ты мне такая.
Она вернулась домой с каретой, слугами, золотом и серебром, исколотая и опозоренная. Но так ей и надо было.
А Ганс-мой-Еж подхватил волынку, прыгнул на спину петуха и поскакал во второе королевство, то, где король повел себя совсем по-другому. А тот издал приказ: если появится у королевского замка кто-то верхом на петухе, с волынкой, стража должна приветствовать его салютом, проводить во дворец, а люди должны встречать его радостными криками и флагами.
Король рассказал дочери, как выглядит Ганс-мой-Еж, но та все равно при виде него была потрясена и напугана. Но делать нечего – они с отцом дали слово. Приняла она Ганса-моего-Ежа очень приветливо, их тут же обвенчали и посадили рядом на свадебном пиру.
Настало время спать ложиться, и заметил он, как она боится его иголок.
– Не бойся, – сказал Ганс-мой-Еж, – я не причиню тебе никакого вреда.
В то же время он попросил короля, чтобы в камине разожгли огонь поярче, а у двери поставили четырех стражников.
– Как только я войду в опочивальню, – сказал он, – скину ежовую шкуру, а стражники должны будут тотчас же бросить ее в огонь и дождаться, пока она не сгорит дотла.
Едва часы пробили одиннадцать, Ганс-мой-Еж вошел в опочивальню, снял ежовую шкуру и бросил у кровати. В тот же миг четверо стражников ворвались в комнату, схватили ее, швырнули в огонь и стали ждать, пока она сгорит. И когда последняя иголка занялась пламенем, Ганс-мой-Еж стал свободным.
Лег он в кровать в человеческом облике, только был весь черным и закопченным, будто сам побывал в огне. Король прислал к нему своих врачей, и те принялись поливать его разными бальзамами и снадобьями, пока не стал он совсем белым, молодым и красивым. А принцесса была рада-радешенька.
На следующее утро поднялись они счастливые, и за завтраком их снова повенчали. Со временем Ганс-мой-Еж унаследовал королевство.
Через несколько лет поехал он с женой проведать отца. Конечно, старый крестьянин его не узнал.
– Я – твой сын, – сказал ему Ганс-мой-Еж.
– Не может быть! – ответил ему крестьянин. – У меня когда-то был сын, но родился с иглами, как еж, и ушел из дома много лет тому назад.
Ганс стал убеждать его, что это он и есть, вспоминал так много деталей из их жизни, что сумел убедить отца. Старик плакал от радости, и с ним вместе молодые вернулись обратно в свое королевство.
* * *
Тип сказки: ATU 441, «Ганс-мой-Еж».
Источник: история была рассказана братьям Гримм Доротеей Виманн.
Похожие истории: Итало Кальвино, «Король Крин» («Итальянские народные сказки»); Джованни Франческо Страпарола, «Принц свиней» («Великая сказочная традиция», под редакцией Джека Зайпса).
Эта сказка – далекий потомок античной истории о Купидоне и Психее, и оба итальянских варианта – явное тому доказательство. Настоящая версия, изложенная братьями Гримм, обросла множеством интригующих деталей. В ней присутствуют характерные для рассказов Доротеи Виманн живость и сжатость изложения (см. примечание к сказке «Загадка», стр. 155), а также восхитительно абсурдный герой, чья галантность, терпение и обаяние, не говоря уже о музыкальном таланте, сделала его одним из самых запоминающихся во всей коллекции сказок.
Сказка тридцать девятая
Маленький саван
Жил-был на свете маленький мальчик семи лет от роду, такой красивенький и ладный, что никто на свете не мог не полюбить его с первого взгляда. Но мать любила своего сына больше всех на свете. Однажды безо всякой причины он упал и умер, и ничто не могло ее утешить. Плакала она все дни и ночи напролет.
Очень скоро, почти сразу после похорон, ребенок стал появляться по ночам в тех местах, где любил играть, когда был живым. Если мать его плакала, то он тоже плакал, а когда она приходила, он исчезал.
Но женщина все продолжала тосковать и плакать, и однажды мальчик появился в белом саване, в котором его похоронили, и в маленьком венце, который положили рядом с ним в гроб.
Сел он на ее кровать и сказал:
– Мамочка моя, перестань плакать, или я так никогда и не усну!
Мой саван весь мокрый от слез, которые ты проливаешь.
Это так потрясло его мать, что она перестала плакать.
На следующую ночь ребенок снова пришел к ней и сел на кровать, в руке у него светился маленький огонек. Он сказал:
– Видишь, мой саван почти высох. Теперь мне будет спокойно спать в могилке.
Тогда мать возложила скорбь свою на милосердие божие, стала переносить горе спокойно и терпеливо, и ребенок не приходил к ней больше, а мирно спал на своем могильном ложе.
* * *
Тип сказки: вне классификации.
Источник: история была получена братьями Гримм из Баварии от неизвестного рассказчика.
Прочтите примечания к следующей истории.
Сказка сороковая
Утаенный геллер
Однажды муж с женой и детьми сидели за обеденным столом, и за тем же столом сидел с ними их добрый приятель, который пришел на обед. И в то время как они сидели за столом, часы пробили полдень, и гость увидел, что в комнату вошел бледный, как смерть, ребеночек в белоснежных одеждах. Не произнеся ни слова, прошел он в соседнюю комнату, а через несколько минут вернулся, все так же молча прошел через комнату и вышел в ту же дверь.
На другой и на третий день произошло то же самое. Тогда наконец гость спросил у отца, чей это прекрасный ребенок, который каждый полдень проходит через комнату?
– Я его не видел, – ответил отец, – и понятия не имею, кто бы это мог быть.
На следующий день, когда ребенок снова явился, приятель показал на него пальцем, но ни муж, ни жена, ни их дети ничего не увидели. Гость встал, подошел к двери в соседнюю комнату и приоткрыл ее. Там он увидел, что ребенок сидит на полу и ковыряет пальчиками в щели между досками. Как только он заметил гостя, то сразу исчез.
Приятель рассказал хозяевам, что видел, и в подробностях описал ребенка. Мать тут же узнала, о ком идет речь, и сказала:
– Да это же мой дорогой сыночек, который умер четыре недели назад!
Приподняли они доски и нашли два геллера, которые мать дала ребенку, чтобы тот отдал их нищему. Ребенок решил, что может купить на них пирожных, и припрятал под полом.
И вот из-за этого не было ему покоя в могиле, каждый полдень приходил он домой и искал их.
Родители отдали деньги нищему, и после этого ребенок больше не появлялся.
* * *
Тип сказки: ATU 769, «Могила ребенка».
Источник: история была рассказана братьям Гримм Гретхен Вильд.
Я решил объединить примечания к двум сказкам: «Маленький саван» (стр. 355) и «Утаенный геллер», так как они очень похожи. «Маленький саван» отсутствует в классификации Аарне – Томпсона – Утера, а единственной сказкой, относящейся к этому типу, является история под названием «Могила ребенка».
Каждая из этих сказок прямолинейна и религиозна. Это типичные истории с привидениями, призванные не напугать, а донести до читателя простую мораль. Они основаны чуть ли не на дохристианских вероучениях: мертвые должны упокоиться, а живые – помочь им найти этот покой. Излишняя скорбь – потворство человеческим слабостям; грехи должны быть искуплены. Как только предпринимается действие, сверхъестественное исчезает.
Ознакомительная версия.
