в Йокогаму, Юки – Мусе и Кингу в Фудзисаву, Киёсэ – Дзёте и Никотяну в Одавару. Они придвинулись поближе к телефонам и стали говорить одновременно:
– Синдо-сан, ты как?
– Мы тебя слишком долго ждали. Я всю мангу уже перечитал.
– Дзёта мне тут уже все уши прожужжал, как он проголодался. Можно я тогда пойду куплю камабоко?
– Ой, это подло! Купи немного и для меня, ниитян!
– Не все сразу, – рявкнул Киёсэ. – Так, Муса, с Синдо все в порядке.
Юки передал телефон Синдо. Синдо и Муса поздравили друг друга с окончанием этапов. Затем Киёсэ, взяв телефон Какэру, спросил тихо:
– Принц. Кацута-сан уже приехала?
– Да, только что зарегистрировалась на ресепшен. Она сказала, что зайдет к нам с Дзёдзи попозже.
– Близнецы поняли ее чувства.
– О?
– Не оставляйте Дзёдзи наедине с Кацута-сан, пока мы с Какэру не приедем.
– Почему? – по тону Принца было понятно, насколько его развлекает эта ситуация.
– Если Дзёдзи вдруг разволнуется и решит признаться в своих чувствах, это может повлиять на ход завтрашней гонки, – Киёсэ посмотрел на Какэру, когда говорил это.
Какэру подумал, зачем он опять на него смотрит.
– Понял, – усмехнулся Принц.
– Так, все включаем громкую связь, – отдал приказ Киёсэ.
Какэру переключил три телефона на громкую связь и положил их на футон Синдо. По звукам на той стороне можно было понять, что все остальные, находящиеся сейчас в других местах, собрались рядом с телефонами.
– Сегодня вы молодцы, – начал Киёсэ. – Кансэй закончил первый день на восемнадцатом месте. Мы не в лучшем положении, но у нас все еще есть шанс завтра.
– Хорошо… – ответили ребята после паузы, словно сдерживали свою решимость.
Какэру с удивлением подумал, как же много в команде не столько упрямых, сколько застенчивых людей.
– Кто бежит завтра, только не простудитесь сегодня ночью и не ешьте слишком плотно. Это всё.
– Всё? – спросил Кинг. – Никаких полезных советов?
– Нет, – улыбнулся Киёсэ. – Теперь уже остается только сосредоточиться на том, чтобы извлечь максимум из своей силы.
– Завтра конец, – тихо произнес кто-то.
Это был Дзёдзи. Услышав это, Дзёта проговорил, вытирая нос:
– Вот балбес, чего ты раскис.
Какэру, обернувшись к ряду телефонов, сказал:
– Встретимся завтра в Отэмати!
– В Отэмати!
Какие лица будут завтра у обитателей Тикусэйсо, когда они снова встретятся?
«Я с нетерпением жду этого», – подумал Какэру.
«Никогда раньше я не испытывал таких чувств. Никогда так сильно не ждал встречи с кем-то. Никогда не испытывал такого желания бежать туда, где меня кто-то ждет. Никогда не испытывал раньше настоящей радости от бега, которая была бы весомее жгущей в груди боли.
Чтобы встретиться с ними снова. Чтобы встретиться с ними и порадоваться тому, что мы бежали вместе.
Завтра мы снова будем сражаться. Изо всех сил».
Это был поворотный момент в университетской эстафете Токио – Хаконе.
Какэру и Киёсэ вышли из гостиницы «Асиноко». Теперь им нужно было вернуться в гостиницу в Йокогаме. До станции Одавара они добрались на такси, хозяин дал денег и велел экономить силы.
В машине Киёсэ все время молчал. Какэру подумал, что он размышляет о развитии гонки во второй день. Чтобы не мешать ему, Какэру тоже молчал.
Извилистая горная дорога была окрашена ночными красками. Сквозь деревья слегка виднелись огни города у подножия.
– Холодно. Завтра может пойти снег, – пробормотал таксист.
Если выпадет хоть немного снега, дорога заледенеет. Если снега навалит достаточно, то маршрут по Хаконе будет напоминать горнолыжную трассу. Справится ли Юки-сэмпай, ведь ему предстоит быстро сбежать с горы?
Какэру прижался лицом к стеклу, ощущая, какой за окном холодный воздух. Он посмотрел на ночное небо, покрытое тяжелыми белыми облаками.
В Одаваре они сели на ветку Токайдо. Пассажиров почти не было, освещенная теплым оранжевым светом электричка медленно покачивалась. Какэру сел рядом с Киёсэ.
– Мы сегодня даже не успели немного размяться.
– Да. Когда приедем в отель, давай немного пробежимся.
Разговор как-то не клеился; вероятно, потому, что это был конец дня, полного волнений и переживаний. Какэру стало клонить в сон. Как-то незаметно голова начала покачиваться в ритме поезда.
Как раз в тот момент, когда он собирался нырнуть в мир сна по-настоящему, Киёсэ негромко заговорил.
– Что?
Когда он поднял голову и взглянул на Киёсэ, тот смотрел на свои руки, сложенные на коленях, словно в молитве.
– Твое имя идеально тебе подходит.
Какэру удивился. Почему Киёсэ вдруг заговорил об этом.
– Мой отец тоже занимался бегом. Но после окончания школы ушел работать и после этого вроде совсем не бегал.
– Отец рекомендовал тебе заниматься бегом?
– Да нет, не особенно.
То, что отец возлагает на него надежды, Какэру впервые почувствовал, когда начал серьезно заниматься легкой атлетикой в средних классах. Он не разговаривал с отцом с тех пор, как ушел из команды, куда его взяли по спортивной рекомендации. Даже когда стало известно, что Какэру будет участвовать в Хаконе Экиден, от отца не было никаких вестей.
«Что хочет сказать Хайдзи-сан?»
– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Какэру.
– Все же это было верхом безрассудства – замахнуться на Хаконе, когда у тебя в команде всего десять человек, – Киёсэ сменил тему. – Говорят, что в горах Хаконе живут демоны… Из-за своего упрямства я возложил такую ответственность на Синдо. Хотя не только на него, на всех вас.
Какэру разволновался, услышав, как глубоко вздыхает Киёсэ.
«Я не очень понимаю почему, но Хайдзи-сан сейчас дает слабину. Что же делать, что делать?» – Какэру силился придумать, что сказать, но не нашел ничего, кроме как:
– Уже слишком поздно.
Однако после этих слов паника лишь усилилась, ведь он понял, что это вряд ли поможет.
– То есть я хотел сказать: мы с самого начала знали, что нас всего десять. – Какэру, запинаясь на каждом слове, не сдавался и продолжал говорить: – Мы знали это и все равно проделали такой путь. И потом, нас на самом деле не десять. Есть люди из торгового района и наши университетские друзья. Они все помогают и поддерживают.
– Да. Это правда.
Киёсэ снова глубоко вздохнул. Но казалось, на сей раз он просто хотел набрать побольше свежего воздуха.
– Какэру, мой отец был тренером школьной команды по легкой атлетике в моем родном городе.
– Правда?
Киёсэ всегда был логичен и рационален, но сегодня перескакивал с одной темы на другую. Какэру был озадачен и просто слушал.
– Для меня с самого рождения бег был предопределенным занятием.
Лицо Киёсэ, смотрящего вниз, казалось белым на фоне темного окна электрички. Какэру изо всех сил вслушивался в то, что говорил Киёсэ.
– У моих родителей был брак по расчету. Решающим фактором женитьбы отца на моей маме, было, по-видимому, то, что она не толстела с возрастом.
– Что?
Уголок рта Киёсэ дернулся в улыбке.
– Наследственная склонность к полноте – враг тех, кто занимается бегом. Мой отец даже встречался с родителями мамы, желая убедиться, что она не предрасположена к лишнему весу. Все ради того, чтобы родить подходящих для бега детей. Невероятно, да?
– …Невероятно.
Хотя когда Какэру видел женщин, идущих по улице, или звезд по телевизору, то первое, на что он обращал внимание, было их телосложение. Для бегунов лишний вес – это преступление. Какэру всегда следил за своим весом, поэтому, когда видел девушку, непроизвольно обращал внимание на то, есть ли у нее лишние килограммы. Он знал, что именно бегуны на длинные дистанции больше всех в мире озабочены своим весом, а не женщины, которые часто говорят о диетах.
Но даже Какэру никогда не приходило в голову задуматься, каким будет телосложение его будущего ребенка. Даже если бы его девушка была пухленькой, он бы не отказался от своих чувств. Идея жениться на женщине, которая точно не наберет вес, звучала невероятно.
– Зато я могу есть сколько хочу и не толстеть, – сказал Киёсэ, потирая лицо руками. – Мой отец не плохой человек, но он из числа тех людей, которые могут все подчинить одной идее. Настоящий фанатик, когда речь заходит о беге.
Какэру ничего не мог сказать, поэтому просто
