его запястье перехватил дядька Ешэ, о молчаливом присутствии которого княжич, признаться, успел забыть. Как позабыл и о собственных ранах.
— Руки пожалей, Лисёныш.
Только теперь Лис почувствовал боль и не без удивления воззрился на сбитые в запале волдыри. Всё заживёт, конечно. Быстрее, чем на собаке. Но дядька Ешэ прав: сейчас не время махать кулаками.
— Проверь, хорошо ли он связан, — велел княжич, не оборачиваясь.
— Обижаешь, — фыркнул Ешэ. — Я за свою работу головой отвечаю.
— Хорошо. Тогда усади его на коня. Нам пора домой. Не хочешь составить компанию, кстати? Заодно посмотришь, как я всё устроил в замке.
— Не хочу. Но до ворот, так и быть, провожу, чтобы этот, — Ешэ кивнул на сына, — не сбежал. А в замке мне делать нечего: слишком много дурной памяти.
— Как знаешь, — Лис пожал плечами.
Он понимал, потому что сам порой страдал от непрошеных воспоминаний. Только больше всего не от дурных, а от счастливых. Они заставляли горевать об утраченном.
— Думаешь, насчёт ожерелья — это правда? — голос Ешэ заставил княжича вынырнуть из раздумья.
— Айен соврать не мог. Так что либо его самого обманули, либо сестра нашла способ разбить чары.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Да. Придётся следить в оба. С одной стороны под меня дивьи копают, с другой — мятежная сестрица, которая спит и видит себя на навьем троне.
— Есть мысли, как противостоять? — Ешэ прищурился, будто испытывая его.
Лис коснулся лба Айена двумя пальцами и приказал:
— Спи.
Нечего предателю слушать чужие разговоры.
Ешэ одобрительно хмыкнул, когда Айен уронил голову на грудь и захрапел.
— Хорошее у тебя средство от бессонницы, Лисёныш.
— Жаль, что на меня самого не действует, — Лис вздохнул. — Что же до Доброгневы… она труслива. Я думаю, нужно её напугать так, чтобы она ещё долго не смела из Мшистого высовываться.
— Добро. И как же?
— Пока не знаю, — Лис чувствовал себя словно нерадивый подмастерье, отвечающий урок строгому мастеру. — Нужно посоветоваться с Маем. Может, как-нибудь использовать мар, будь они неладны…
— А что не так с мэрами? — Ешэ поднял бровь.
— Они меня бросили. К Доброгневе наниматься ушли.
— А вот это плохо.
— Знаю. Может, они сами сестрицу напугают, м-м? — прозвучало, конечно, жалко.
Ешэ с сомнением цокнул языком:
— Это вряд ли. Будут жрать потихоньку, как всегда делали. Но тут ведь вот какая неприятность: того, кто с мэрами задружился, напугать сложнее. Они хозяйку защищать станут, коли сговорятся.
Лис хотел что-то сказать, но язык прилип к нёбу, потому что прямо за спиной Ешэ он вдруг увидел Марену — в её леденящем душу обличии.
Весь мир лишился цветов и звуков. Хотелось бежать прочь, но ноги словно прилипли к полу. Воздух со свистом вырвался из груди.
— Ты в порядке, Лисёныш? Эй?
Княжич не услышал ни слова. Скорее прочитал по губам.
— Успокойся, я здесь по работе, — Смерть указала костлявым пальцем на тело матушки Тэхэ. — Ты вообще не должен был меня видеть. Не люблю, когда смотрят. Ещё и болтают под руку, пф!
Лис послушно зажмурился, а когда открыл глаза, Марены уже не было. Остался только могильный холод и оборванная нить тускло-синего цвета.
— Всё в порядке, — Лис отвёл глаза от мёртвого тела старухи. — Просто вспомнилось кое-что. Кажется, я знаю прекрасный способ напугать Доброгневу. Но тебе не расскажу. Просто поверь на слово.
— Когда ты так говоришь — верю. А ты вырос, Лисёныш.
От этих слов на душе стало тепло. Пару мгновений княжич даже не чувствовал проклятия, которым его наградил Вьюговей.
И тогда он решился спросить ещё раз:
— Может, теперь ты передумаешь и всё-таки пойдёшь ко мне в советники? У меня, знаешь ли, как раз место освободилось.
В прошлый раз он задавал этот вопрос сразу после кончины Кощея, и тогда Ешэ отказался. Мол, никому больше служить не стану.
Увы, сейчас тоже не свезло. Бывший советник, на миг задумавшись, покачал головой:
— У меня ныне другой путь, Лисёныш. Не обессудь.
Это было ожидаемо, но всё равно обидно. Княжич аж фыркнул:
— Ну и кого мне тогда назначить? Не Вертопляса же!
— О, это мой вещун? — обрадовался Ешэ. — Как он там?
— Нормально. Ест, пьёт, спит, каркает.
— Судьбу пока не предсказывает?
— Пару раз было. Да всё какую-то дурную.
— Так на то и ворона, чтоб каркать на беду. — Глаза Ешэ смеялись.
— И какая же мне польза от дурных предсказаний? — Лис дёрнул плечом.
— А такая, что тебя об опасности предупреждают заранее. А кто предупреждён — вооружён.
Лис, конечно, и сам знал, что предсказанного можно избежать. Ведь это лишь один из многих путей, а не единственно верный. А ещё порой всё сбывается не как ожидалось. Вон, как с Мареной.
— Чего сияешь? — удивился Ешэ.
— Да так, подумалось тут… — Лис и впрямь еле сдерживался, чтобы не рассмеяться от облегчения.
Опасность-то миновала! Ему ведь должны были отрезать голову. Оно и понятно: Доброгневе брат живым не нужен. А в итоге отрезали-то бабке. Потому что Ешэ подоспел вовремя и вся история пошла другой дорожкой.
— Я передам от тебя привет Вертоплясу, — Лис хлопнул дядьку Ешэ по плечу, как равного. Раньше он себе такого не позволял, но тот, кажется, был не против.
— Приятно видеть тебя в добром расположении духа.
— Приятно избежать смерти.
— А кто хвастался: я, мол, бессмертный? Ох, смотрю, любишь ты с огнём играть.
— Так пока получается же, — княжич с улыбкой отмахнулся.
