и открылось.
Объяснение выглядело правдоподобным. Но проверить всё же стоило.
— Молодец, хвалю за смекалку! — Лис протянул ему руку, а когда Энхэ осторожно пожал его ладонь, пробормотал заклинание. — Значит, навье зеркало, говоришь? — Под таким взглядом обычно даже упыри пятились, но Энхэ выстоял.
— Да.
— И Доброгневу живьём ты не видел?
— Нет.
— Тогда последний вопрос: кому ты верен?
— Тебе, княжич. Был и всегда буду.
Если бы Энхэ солгал, боль не заставила бы себя ждать. Но он остался понуро стоять, только застегнул куртку и пригладил выбившиеся из-под шапки волосы.
— Ладно. Тогда говори: что делать будем, советник?
Этими словами Лис чуть было не добил Энхэ, но тут вмешалась Сана:
— Давайте продолжим турнир? Дурные вести — не повод лишать людей возможности удаль показать да потешиться. Посмотрим, кто на что способен.
Энхэ глянул на неё с восхищением и слегка наклонил голову, благодаря за дарованную отсрочку.
Княжич спорить не стал. Ему тоже нужно было отвлечься, чтобы не поддаться панике. А вечером, после ужина и пары кружек горячего хмельного мёда, проще будет переварить услышанное.
* * *
Вечерние планы пошли насмарку. Энхэ за ужином так напился, что Лису оставалось только поморщиться и отправить советника спать. Вот же набрался дурных привычек у дивьих!
Обсуждать же сложившуюся ситуацию с Саной княжич не захотел сам. Во-первых, какое её дело? Она наёмница, и только. Во-вторых, ему не хотелось ударить лицом в грязь перед воительницей, а значит, следовало и дальше сохранять хорошую мину при плохой игре. Так Лис оказался в шатре наедине со своими мрачными мыслями.
Будь проклята сестрица! Спутала все карты и небось радуется. А то, что Навь проиграет войну, ей наверняка безразлично. Не она ведь её начала. Договорится с Дивью на правах новой правительницы. Может, уступит им опять Серебряный лес и парочку изумрудных шахт… А при хорошем стечении обстоятельств и того не даст — просто заключит мир.
Лис уронил голову на руки, взлохматил волосы. Ну же, где гениальные идеи, когда они так нужны? Он должен выкрутиться, всегда ведь выкручивался…
Но в прошлом у него не было столько могущественных врагов сразу, зато были друзья, которых сейчас не осталось. Энхэ — не в счёт, его и другом не назовёшь. Лис почти не сомневался, что внезапное появление Доброгневы именно сейчас — тоже дело рук Марены. Сестрица, конечно, думает, что сама всё подготовила, дождалась нужного часа и ударила в спину — всегда так делала. Её стараниями Лис ещё с детства научился ходить по замку с оглядкой. А за столько лет отвык, расслабился — и на тебе, получил удар, откуда не ждали…
Его соглядатаи постоянно появлялись в окрестностях Мшистого замка и раз за разом повторяли: всё спокойно. Доброгнева не рвётся за стены, занимается магическими исследованиями, путей к власти не ищет. Но кто теперь поручится, что они не попали под её очарование и не передавали то, что сестра хотела бы внушить Лису?
Плакать об упущенном моменте было поздно, хотя, признаться, очень хотелось. Лис с трудом проглотил слёзы. Ведь Марена наверняка наблюдает за ним, желая увидеть его отчаявшимся, разбитым, зовущим на помощь. О, она действительно могла бы помочь. Взамен на повиновение. Могла бы избавить Лиса от обуревавших его чувств — всего один поцелуй, и на душе снова хорошо и спокойно.
Стоило признать: его загнали в угол. Но что делает попавшая в капкан лисица? Не ждёт охотника, а отгрызает себе лапу. Лис пока грыз только ногти — до боли. Однако сердце всё равно болело сильнее.
Не сумев упорядочить мысли, он начал рассуждать вслух:
— Итак, что мы имеем? От войска осталась в лучшем случае половина. Можно наделать упырей, но они глупы и ненадёжны. К тому же на месте Доброгневы я первым делом отправился бы куда? В Волколачий Клык, конечно. Значит, возвращаться туда нельзя. Дивь пока не знает о случившемся. Это ненадолго, но небольшая фора есть. Две-три седмицы, не больше. Смогу ли я за это время захватить Светелград?
— Не сможешь, — усмехнулась темнота.
А вот и Смерть, легка на помине. В шатре вдруг стало невыносимо душно, пришлось даже расстегнуть ворот.
— Я тебя не спрашивал! — Лис в сердцах швырнул чашку туда, откуда слышался голос. Та разлетелась в осколки. Да и пёс с ней…
— Нехорошо суженую встречаешь. Без любви, без радости. Нет бы заключить в объятия, поцеловать в уста сахарные. Твоя беда, по мне, так и не беда вовсе. Я расскажу, как её избыть, только попроси.
Лис знал: Марене достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы невзгоды превратились в дым. Её сладкий голос сулил победу над врагами. Всеми, кроме одного. Пожалуй, самого страшного.
— Зачем ты это делаешь? Тебе так нравится меня мучить?
Лису казалось, что, если он сожмёт зубы ещё немного сильней, они начнут крошиться.
— Почему «мучить», дорогой? Наоборот. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы мы были счастливы.
— Нельзя стать счастливым по принуждению.
В голосе Смерти прорезался металл:
— Глупости. Ты просто не понимаешь, что я предлагаю. Все твои мечты исполнятся.
— А что, если я хочу свободы? Даруешь мне её?
Темнота молчала. Лис даже подумал, что Марена ушла, но спустя некоторое время она всё-таки прошипела:
— Нет, дружок, так не пойдёт. Уговор есть уговор.
— Я так и думал, — вяло отмахнулся он в пустоту.
— Разве не этого ты хотел, когда давал обеты? — Теперь её голос звучал удивлённо. — Вечная жизнь. Власть. Богатство. Чары. Покорный Светелград. Вымаливающая прощение сестра. Верная возлюбленная рядом. Поверь, нет никого в этом мире вернее меня. Кто угодно может предать, но Смерть — никогда.
— Ты же знаешь: я хотел только спасти мать.
— И спасёшь.
