пузырь, будь он неладен. А про предательство!
— Три — хорошее число. — Марену, казалось, его причитания вовсе не трогали. — Значит, в четвёртый раз не купишься.
— Я им больше не позволю! Никому!
— Вот и ладушки. Кричать-то зачем?
— Но меня же хотели убить! — Лис раскраснелся от возмущения. — И убили бы, не будь я бессмертным. А я ведь поверил этому прохвосту Весьмиру. Думал, он и впрямь нашёл способ разбудить Василису. А этот подлец, выходит, врал.
— Дивьи люди не лгут, забыл? Чародей недоговаривал, как и всегда. А ты хотел обмануться — вот и получил желаемое. Сам виноват.
— Ты лучше не зубоскаль, а давай открывай обратную дорожку, — Лис приблизился к Марене почти вплотную, раскинув руки.
Помнится, в прошлый раз она ударила княжича в грудь, чтобы тот очнулся дома. Значит, и сейчас подсобит. Он должен успеть отплатить Весьмиру за обманутое доверие. Пускай упыри сожрут Дивьего негодяя. И плевать, что скажет матушка, когда проснётся.
— Ещё не время.
— Упустим же!
— Говорю тебе: не кричи, — поморщилась Смерть. — Скорее всего, он уже ушёл. Во сне и наяву время идёт по-разному. И отойди, от тебя пышет, как от печки.
Лис отступил на шаг, но взгляда не опустил.
— Раз уж ты такая всеведущая, скажи: Весьмир же не причинил вреда моей матушке?
— Нет, что ты! Он бы не посмел. Хочешь верь, хочешь нет, только он в самом деле её любит.
— Ага, и заодно покушается на сына своей возлюбленной. Подумаешь! Погорюет и простит.
Смерть пожала плечами, мол, какие пустяки.
— А когда настанет время возвращаться? — не сдавался Лис. — Я домой хочу.
— Когда я скажу.
— Но хотя бы скоро?
— Это Сонное царство, — Смерть поджала губы. — Здесь нет никакого «скоро». Сядь и успокойся. Есть вещи, которые люди не в силах изменить.
— Я не могу просто сидеть и ждать.
— Можешь. У тебя просто нет выбора.
Она сказала это так настойчиво, что Лис послушался и присел на камушек. Правда, вертелся как на иголках.
В пещере, которая, по словам Марены, являлась его внутренним миром, с прошлого раза ничего не изменилось. Разве что мха стало поменьше, а влаги — побольше. И выход… раньше он точно был. Лис помнил, что видел льющийся из коридора свет и слышал далёкий звон ручья. Теперь не было и этого. Но всё же мрак затопил унылый грот не полностью.
Княжич задрал голову и сквозь дыру в потолке увидел маленький кусочек синего неба. Да, высоковато будет лезть, если придётся выбираться самому. А ведь, наверное, придётся.
— Хочешь попробовать — вперёд! — Смерть словно прочитала его мысли. А может, не словно. Может, в самом деле прочитала. С этой станется.
Лис недоверчиво покосился на неё:
— И ты не будешь чинить мне препятствий?
— Не буду. Как выберешься — сразу очнёшься.
Что ж, это звучало как вызов. Княжич поплевал на руки и, недолго думая, принялся карабкаться по скользким от влаги камням.
Вскоре стало понятно, что простой эта затея не будет. Ноги скользили по выступам, ободранные ладони саднили, дыхание сбилось — и это он пока не продвинулся выше собственного роста. Но сдаваться Лис не собирался. Он спрыгнул вниз, с остервенением оторвал рукава своей рубахи, обернул тканью кисти. Так-то будет сподручнее.
— Тебе серп не одолжить? — проворковала Смерть.
— Зачем это?
— Резать рукава. Долбить камень.
— А дашь?
Княжич понадеялся зря. Услышав его вопрос, Марена звонко рассмеялась.
— Нет, конечно!
Лис понял: она играет с ним, будто кошка с мышью. Развлекается.
— Тогда зачем предлагала? — он скрипнул зубами.
— Чтобы ты понял, дурачок, что не надо бросаться к свободе сломя голову.
— Я-то думал, ты на моей стороне, — от досады княжич сплюнул себе под ноги.
— Так и есть.
— Докажи!
— Помнишь, что говорил Май? Терпение — княжеская добродетель. Он очень умный юноша. Тебе следовало бы чаще к нему прислушиваться.
— Надо же, хоть кто-то из моих соратников пришёлся тебе по вкусу! — Лис испустил недоверчивый смешок.
— Я сказала только, что он умный. Это не значит, что он мне нравится.
— А хоть кто-то из людей тебе нравится?
— Ты.
— И поэтому ты заперла меня здесь? — Умом Лис понимал несправедливость этого обвинения, но слова уже слетели с языка. Ещё не хватало ему со Смертью поругаться…
— Ты знаешь, что я этого не делала. Но если подумать… почему бы тебе не остаться здесь? Моих сил вполне хватит, чтобы превратить эту пещеру в цветущий сад. Или во что ты сам захочешь. Могу воссоздать твой замок, всех твоих друзей…
— Это будет ненастоящая жизнь, — княжич презрительно фыркнул.
— Зато тебя больше никогда никто не предаст.
А вот это уже звучало заманчиво. Лис представил, как оно могло бы быть. Может, и правда бросить всё к огнепёскам под хвост? Борьба оказалась бесплодной. Друзья — ненадёжными. Любовь… да что проку в той любви?
Смерть видела, что он колеблется, и решила подтолкнуть:
— К тому же в этой идеальной жизни твоя мать будет жива.
И тут Лис, опомнившись, замотал головой:
— Нет-нет, так не пойдёт. Я-то буду знать правду. Я должен спасти её. А значит, будем выбираться.
Он вытер со лба испарину и снова начал карабкаться наверх. Обмотки на руках помогали, и в этот раз дело пошло весьма споро.
— Ну и пожалуйста, — Марена, казалось, ничуть не расстроилась. — Была бы честь предложена. Всё равно рано или поздно я тебя заберу. Бессмертия не существует. А то, что ты и твой
