Стеклобитова. Не перед кем было извиняться. Они уж ушли, когда ты в себя пришел. Господи! Стыд какой! Официант у тебя из кармана золотую рыбку вытащил и обратно в фонтан пустил!
Стеклобитов. Деньги все промокли... документы... Пропуск в Дом кино. Может, мне ему позвонить по телефону, спросить, как себя Виктория Рафаиловна чувствует?
Стеклобитова. Сиди уж. Она как раз в новом платье была. Еще хвасталась мне, что только-только из Парижа его получила.
Стеклобитов. Она плакала?
Стеклобитова. Плакала? Это не то слово!
Стеклобитов. Надо же... Ой, что теперь будет? Коржунова начальником главка назначают. Может, мне застрелиться?
Стеклобитова. Надо было утонуть! Черт косолапый!
Звонок телефона.
(Снимает трубку.) Что?.. Даете Верхнереченск? Зачем нам Верхнереченск?.. Заказывали? (Обращается к вошедшему Овсянникову.) Кто заказывал Верхнереченск?
Овсянников. Извините. Я заказывал.
Стеклобитова (кладет трубку на стол). Вас вызывают.
Овсянников (берет трубку). У телефона... Да, да! Заказывали. Заказывали... Соединяйте! (Ждет.) Кто у телефона?.. Сережа? Какой Сережа? Петушков?.. Сережа? Это ты? Это я, Архип Архипыч! Сережа? Как ты туда попал? Ты же должен сидеть!.. Выпустили? Как это выпустили?.. Как это оправдали? Я же за тебя еще не хлопотал!.. Верховный суд по протесту прокурора республики?.. Значит, ты уже на свободе? А ты меня не разыгрываешь?.. Ну хорошо. Ясно. Тогда, значит, скоро увидимся. Я завтра постараюсь вылететь домой. Передай всем привет! Ну ладно... До свидания! Я очень рад. (Кладет трубку. Обращаясь к Стеклобитовым.) Оправдали Сережу... Отменили приговор. Удовлетворили кассацию. Общественность помогла. Можно и домой подаваться.
Стеклобитов. Ну вот! Зря, выходит, вы приехали?
Овсянников. Почему зря? С тобой повидался. Увидел, каким ты стал. Это тоже полезно для расширения кругозора.
Появляется Дарья Ивановна. Она принарядилась.
Дарья Ивановна (торжественно). Антон! Леокадия! Дети мои! Хочу я вам одну новость преподнести. Не волнуйтесь! Не осуждайте меня. Примите как должное.
Стеклобитова. Что еще случилось?
Дарья Ивановна. И не удивляйтесь тому, что я вам сейчас скажу.
Стеклобитова. Дом престарелых?
Дарья Ивановна. Да нет, не угадала.
Стеклобитова. Я, кажется, сегодня сойду с ума! Что сын, что мать чудовища какие-то. Так говорите же!
Дарья Ивановна. Я выхожу замуж!
Долгая пауза.
Стеклобитов. Мама! Ты шутишь?
Стеклобитова. Вы в своем уме? Кто же вас берет?
Дарья Ивановна. Что значит "берет"? Я полюбила человека. Имею я на это право или нет?
Стеклобитова. Да посмотрите на себя в зеркало!
Дарья Ивановна. Я каждый день на себя в зеркало смотрю. Да еще по нескольку раз. Что ты имеешь в виду, невестушка? Не первой я молодости, но и не последней.
Стеклобитова (обращаясь к Овсянникову). Это вы на ней женитесь? Вы за этим сюда приехали? Соблазнили нашу старушку?
Овсянников (с достоинством). Извините, женат. А решение Дарьи Ивановны одобряю.
Дарья Ивановна. Я понимаю, вам без меня будет первое время трудновато, но привыкнете. А там, бог даст, и домработницу подберете. Заходить к вам буду. А жить буду своим домом.
Стеклобитов. Мама! Ты нас поражаешь! Как это так? Жила, жила, и вдруг замуж. Форменным образом!
Стеклобитова. Какой-то сумасшедший дом! Муж в фонтане плавает, свекровь замуж выходит. Это просто ни в какие ворота не лезет! Мне дурно! Дайте мне валокордина!
Овсянников. Прошу вас! Это заменяет. Валидол! Всегда при мне! А с валокордином сейчас плохо... Нет валокордина!
Звонок телефона.
Стеклобитов (снимает трубку). У телефона... Откуда говорят? Из милиции?.. Слушаю вас... Да, это квартира Стеклобитова... Я у телефона... Что? Сын? Да, у меня есть сын... Как его зовут? Его зовут Гарольдом... Что? Он заявляет, что его зовут Данилой? Первый раз слышу. Впрочем... Теперь его, видимо, зовут Данилой. А что случилось?.. Не имеете ничего сказать отцу, который не знает имени своего сына!.. Товарищ! Товарищ!.. (Кладет трубку.) Не захотел со мной говорить. Бросил трубку. С Данилой что-то случилось.
Стеклобитова. Что с тобой? С каким Данилой? Ты что? Рехнулся? У нас сын Гарольд, а не Данила!
Стеклобитов (в прострации). Нет. Теперь его зовут Данилой. Его переименовали.
Стеклобитова (в отчаянии). Что ты мелешь? Кто его переименовал?
Стеклобитов. Кому надо, тот и переименовал. По его личной просьбе. С ним что-то случилось...
Звонок в передней. Появляются Гарольд, Валерий, Марина и
Наташа. Их одежда испачкана, руки и лица в саже.
Стеклобитова (бросается к сыну). Ролик! Родной! Голубчик! Что с тобой?
Гарольд. Мама! Успокойся! Ничего особенного.
Стеклобитов. Откуда вы в таком виде? Нам звонили из милиции. Ты теперь Данила? Да?
Стеклобитова (мужу). Антон! О чем ты говоришь? Почему он должен быть Данилой, если он Гарольд!
Гарольд. Мама! Я теперь Данила! Я не хочу быть Гарольдом.
Стеклобитова. Откуда вы в таком виде?
Гарольд (Данила). Мы с пожара!
Стеклобитова. С какого пожара?
Марина. Мы тушили пожар! Настоящий пожар!
Гарольд (Данила). Возвращаемся из-за города и вдруг видим: из окна старого дома валит дым. Воскресенье - все за городом, народа в переулке не видно. Подъезжаем ближе, видим...
Валерий. Горит!
Марина. Аптека! Горит!
Гарольд (Данила). Ну мы, конечно, остановились и бросились в аптеку! Тушить пожар!
Наташа. Я стала из телефона-автомата по ноль-один вызывать пожарную команду.
Марина. А пока они приехали, мы тушили одни. Сами!
Гарольд (Данила). Разбили в двери стекло, проникли в помещение...
Валерий. Нашли ведра и начали заливать вату!
Стеклобитов. Какую вату?
Валерий. Которая горела.
Марина. Стали спасать лекарства: всякие таблетки, облатки, пузырьки в коробках...
Гарольд (Данила). А потом приехала милиция, и всех вас забрали в отделение для выяснения личностей. Папа! Тебе звонили из милиции?
Стеклобитов. Звонили, но не захотели со мной разговаривать! Они решили, что я не в своем уме, раз не знаю имени своего сына.
Валерий. Представьте себе, сначала нас приняли за наркоманов, а потом...
Марина. А потом нам всем объявили благодарность за смелость и находчивость при тушении пожара. Оказывается, мы могли взлететь на воздух. Там же были воспламеняющиеся вещества!
Гарольд (Данила). Мама! Честно говоря, я воспользовался этим пожаром для того, чтобы достать тебе пузырек валокордина. Я знал, что он тебе пригодится! (Достает пузырек и протягивает его матери.)
Стеклобитова. Очень кстати. Я не вынесу всех переживаний. (Мужу.) Накапай мне сорок капель! Или я сейчас упаду!
Овсянников выполняет просьбу. Звонок в передней. Гарольд
выходит. Появляется Косовороткин. Он в генеральской
форме. При орденах и медалях. Вид у него торжественный.
Косовороткин. Честь имею! Разрешите представиться! Генерал-майор в отставке Мефодий Калистратович Косовороткин!
Дарья Ивановна в полуобмороке опускается на стул.
Стеклобитов (бросается к матери). Мама! Что с тобой? Тебе плохо?
Косовороткин. Ничего. Это пройдет. Это от любви!
Дарья Ивановна (испуганно глядя на Косовороткина). Он... генерал... Настоящий!.. Генерал!
Стеклобитов (жене). Леокадия! Маме - валокордин! Быстро!
Косовороткин. Да, Дарья Ивановна! Я - генерал. Но пусть это вас не смущает. Командовать я вами не буду!
Стеклобитов. Чему обязаны, товарищ генерал? Слушаю вас!
Косовороткин. Явился просить руки вашей матушки!
Быстро входит драматург.
Драматург (решительно). Стоп! Хватит! Разыгрались без меня! Ушли от острых проблем, от серьезной постановки наболевших вопросов. Нашли время смешить публику! Я этого не писал! Я снимаю с себя всякую ответственность!
ФИНАЛ
Персонажи смотрят на автора пьесы и в растерянности
переглядываются. Драматург продолжает свой монолог.
Драматург. Я на вас не сержусь. Я удивляюсь. Как могли вы перевести все, что мы с вами накопили, в такой дешевый фарс? Что вы играли? Гротеск? Буффонаду? Все, что намечалось, смазано за какие-нибудь двадцать минут! Разменено на пустячки, на пустое хохмачество. (Обращаясь к Косовороткину.) При чем тут ваш генеральский мундир? Разве я давал вам чин генерала?
Косовороткин (робко). Нам показалось, что такая неожиданная метаморфоза... Дарья Ивановна думала про меня одно, а оказалось, что я...
Драматург. Пенсионер, скрывавший от нее свое генеральское звание? Глупости все это! (Стеклобитову.) А вы? Вам казалось, что ваша сверхзадача обязательно бултыхнуться в какой-нибудь дурацкий фонтан?
Стеклобитов. Но это же могло случиться? Я бывал в таких ресторанах.
Драматург. Не в моей пьесе! Мне не нужно, чтобы вы купались в ресторане. (Овсянникову.) А вы, Архип Архипович? Зачем вы летели из своего Верхнереченска, если без всяких усилий с вашей стороны все совершилось само собой и вашего подопечного оправдали и освободили из-под стражи? Стоило ради этого выходить на сцену?
