Михаил Скороходов - Дети огня

Как обычно, соревнования начали дети. В отличие от взрослых, они получали награды, все без исключения и независимо от результата, — орехи и цветные камешки. Затем наступила очередь подростков, после них спор продолжили взрослые, все желающие. Мужчины и женщины выступали в разных группах.

Стрельба из лука велась по мишеням — натянутым между двумя жердями старым шкурам. На них были изображены туры или олени с красными кружочками на месте сердец.

Среди женщин четвёртую весну подряд первое место заняла Рума — в этом виде соревнований ей не было равных. Три года назад она стала женой Чала. У неё родился сын — назвали его Юлом — и была ещё приёмная дочь, трёхлетняя Papa, мать которой умерла.

Мара, верная подруга Румы, в обоих видах соревнований заняла последнее место, но если и огорчилась, то виду не подала, а веселилась как все.

Завершались соревнования выступлениями родовых вождей. Победитель провозглашался вождём племени, получал единственный приз — кусочек железа и почётное имя — сын Огня.

Чал был намного моложе других родовых вождей и снова легко занял первое место. Его копьё, купаясь в лучах, долго летело прямо, словно поддерживаемое крыльями невидимых духов, и упало у подножия священного дуба, куда долетали только стрелы.

— Далеко!

— Сильно! — выкрикивали ланны, довольные своим вождём.

В этот день стрелял из лука даже однорукий Кам, вождь рода Белогрудого Орла, который до Чала в течение многих лет был вождём племени. Он стрелял сидя, держа лук пальцами левой ноги, а правой рукой натягивал тетиву. Все пять стрел попали в цель.

Вечером ланны соорудили посредине площади пирамиду из сухих брёвен, Чал встал возле неё на колени, ударил кусочком железа по кремню. Брызги огня были встречены восторженным воплем всего племени. Когда костёр разгорелся, его окружили юноши в медвежьих и волчьих масках, с оленьими рогами на головах — смех и визг не смолкали до поздней ночи. Время от времени группы охотников с копьями в руках устремлялись в темноту, заглушая криками вой волков. Хищников било много, но с тех пор, как у ланнов появились луки и стрелы, они стали осторожнее, держались в отдалении.

Вслед за взрослыми, потрясая дротиками, убегали в темноту и мальчишки. Быстро возвратившись, они весело орали, гордые своей первой маленькой победой над тьмой.

Передовой отряд из десяти охотников отправился в путь на север с рассветом.

Сборы уже закончились, и племя ожидало сигнала. Чал махнул рукой, разом качнулись копья — поход начался. Он любил эти мгновенья, когда могущество племени ощущалось особенно остро. Туры и лоси, тигры и волки — все уступят дорогу этой непобедимой силе — вооружённым, идущим плечом к плечу ланнам.

В разгар весны племя подошло к Зелёному Озеру. Оно имело клинообразную форму: острый конец, заросший тростником, соединялся с Болотом. Озеро было богато рыбой и дичью, а за ним расстилалась цветущая долина, изрезанная речками, покрытая островками деревьев. Там всё лето паслись стада туров, оленей, лошадей, сопровождаемые большими и малыми хищниками. В речках, впадающих в озеро, водились бобры.

Над горной грядой, ограждающей долину с севера, когда-то сверкала полоса снега, не тающая даже летом. Потом она исчезла.

На западе долина и озеро упирались в основание горного кряжа, который, как ветка от ствола дерева, протянулся от Северного хребта под прямым углом к югу.

Из юго-западной части Озера, через широкую расселину жадно, с несмолкаемым шумом, захлёбываясь, втягивала воду Река. Рядом с истоком, возвышалась каменистая тёмно-красная гора, внутри которой была небольшая пещера, в ней хватало места детям и женщинам. Мужчины поселялись у подножия горы в шалашах и землянках.

Дно пещеры находилось ниже уровня озера, сквозь камни здесь пробивался родник. Вода, переполняя впадину, отекала по естественному жёлобу и исчезала в расселине под стеной. В гранитном своде зияла трещина, через которую проникал свет.

Вход в пещеру когда-то был широким, но ланны заложили его с двух сторон камнями, оставив небольшое отверстие. У входа в пещеру лежал тяжёлый рог большерогого оленя. Им затыкали на ночь вход так, что отростки торчали снаружи, как копья. В последние годы этим приспособлением не пользовались.

Разведчикам, открывшим пещеру, пришлось сразиться с её прежними хозяевами — двумя огромными медведями, которые были изображены в натуральную величину на одной из стен участником схватки.

Чал с детства почти ежегодно бывал в этих местах и сейчас, вспоминая, как они выглядели раньше, удивлялся и радовался: травы стали пышнее, деревьев прибавилось. По сравнению с левобережной равниной здешняя природа была красочнее, богаче, свежее, в ней было что-то праздничное.

Молодые охотники, посланные вперёд, ещё снимали шкуры с убитых туров, когда подошло племя. Прозвучала песня охоты, и начался пир, который продолжался всю ночь.

Когда необходимые запасы мяса и шкур были сделаны, охоту продолжали лишь подростки. Крупные животные к этому времени ушли в другие места, добычей юных охотников становились в основном птицы.

Однажды ночью Кам проснулся от прикосновения горячей руки соседа, молодого охотника. Их было двое в шалаше. Тело юноши горело, он тихо стонал во сне. Кам вышел и водрузил над шалашом палку с горностаевой шкуркой на конце. Это означало, что к шалашу нельзя приближаться, в нём больной.

Через несколько дней юноша умер. Кам натаскал в шалаш дров, поджёг его с двух сторон и ушёл к горной гряде. Он тоже заболел, тело его было покрыто красной сыпью. Напился ледяной воды из ручья и забился в расселину. На другой день его случайно обнаружила Рума. Удостоверившись, что он жив, соорудила поблизости шалаш, перенесла в него больного. А к вечеру следующего дня почувствовала жар сама.

Оставив у Озера двух больных — Руму и Кама, племя продолжало свой путь. За больными приглядывали Чал и Мара.

Мало было надежды, что Рума и Кам выживут. Эта страшная заразная болезнь, бич ланнов, была им хорошо знакома. Они давно научились отличать её от других заболеваний.

Родовые вожди в виде исключения соглашались забрать больных, тем более, что Чал — вождь племени. Однако сам Чал не хотел нарушать законы племени. В прошлом подобный случай дорого обошёлся ланнам. С тех пор ни в какие походы заразных больных не брали, их помещали в отдельные убежища, прикасаться к ним запрещалось.

Кроме того, Чал и Мара, может, уже заразились сами.

Племя ушло. Рума и Кам, пышущие жаром, лежали рядом в шалаше на шкурах, и жизнь еле светилась в их запавших глазах.

Рума бредила, часто повторяла имена детей, пыталась подняться, потом она надолго затихла и вдруг пронзительным тоскливым голосом крикнула.

— Мама!..

Крупная сыпь превращалась в ранки, которые затягивались медленно. Но всё же наступил день, когда стало ясно, что самое страшное позади.

Чал по целым дням пропадал на охоте, Мара ухаживала за больными, вялила и коптила мясо. Рума научила ланнов новому способу копчения — в закрытых ямах. Это нетрудно, но мясо сохранялось дольше и было вкуснее.

Взошло солнце. На траве блестел иней, мелкие заливы и лужи покрылись тонкой коркой льда. В каменной теснине глухо шумел могучий поток, вытекавший из Озера. Кама потянуло к Реке. Он взял гарпун и, обойдя гору с южной стороны, медленно побрёл вдоль берега, высматривая добычу. И тут поодаль увидел неровный, светящийся вал, который двигался против течения, пересекая Реку поперёк. Что-то странное, невиданное, внушающее тревогу… Вскоре он догадался, в чём дело: вверх по реке шла рыба. Он загарпунил крупного лосося, с трудом выволок его на берег. Такого хода рыбы ему видеть ещё не приходилось.

Подошла Мара. Вооружившись дубинками, они вдвоём глушили лососей и осетров, выбирая самых крупных. К полудню вылезли из воды продрогшие, усталые, но довольные: на прибрежной траве лежали десятки отборных рыбин. А поверхность озера то всплёскивала, то колебалась — рыба всё шла и шла.

Кам и Мара начали перетаскивать добычу в большую песчаную яму, предварительно покрыв дно древесной корой. К вечеру яма доверху была заполнена слоями рыбы вперемежку со льдом. Сверху уложили кору, хворост, дёрн, камни — будущей весной ланны первое время могут не заботиться о еде. Часть улова перенесли в пещеру, развесили распластанных лососей над костром. Мара наполнила несколько глиняных сосудов растопленным рыбьим жиром.

Через верхнее отверстие в пещеру проник какой-то непонятный шум. Чал вылез наружу и увидел, что небо закрыто тучами птиц, летящих на восток. Их тревожные крики вызывали смятение. Он направился к южному склону горы: на юго-западе за Рекой полыхало красное зарево. Оно поднималось над горизонтом, раздаваясь вширь. Лесной пожар!