Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века - Автор Неизвестен

М. Комраков. «Еруслан-царевич».

«Старая погудка на новый лад», сборник сказок (1794—1795), составивший основную часть данного издания, является в наше время книгой редчайшей. «Старой погудки» в полном ее объеме (в трех частях) нет в крупнейших библиотеках страны — в Российской Государственной библиотеке (Москва) и Российской национальной (С.-Петербург). В пределах России сохранилось лишь два полных экземпляра этого сборника: один из них хранится в Исторической библиотеке в Москве, другой — в Библиотеке Российской Академии Наук (БАН, С.-Петербург), причем последний экземпляр дефектный (в нем нет нескольких страниц).

Между тем в конце XVIII — нач. XX вв. «Старая погудка» была книгой популярной и читалась не только в простонародье. Часть II этого сборника, та, что оказалась в настоящее время особенно редкой, была в библиотеке А. С. Пушкина.

Автор-составитель «Старой погудки» представил свой сборник как «полное собрание простонародных сказок» (выделено нами — К. К.). И у него были на то основания. Своим сборником он продолжил традицию издания сказок для чтения, в России заложенную в 80-е годы XVIII века [1]. Но книги, предшествовавшие «Старой погудке», содержали, как правило, 6—10 текстов. В «Погудке» впервые было предложено читателю 42 сказки. Правда, в их числе оказались несколько переводных сказочных повестей (№№ 1, 24, 27), впрочем, в то время не осознавалась еще их особая жанровая принадлежность, потому подобные произведения и ранее печатались среди сказок. Если говорить о сюжетах (а в одной сказке может быть объединено, то есть контаминировано, несколько сюжетов), то и здесь «Старая погудка» по сравнению с другими сборниками выглядит собранием более полным. Так, в наиболее известных трех сборниках, вышедших ранее («Лекарство от задумчивости», «Сказки русские» Петра Тимофеева, «Дедушкины прогулки»), было представлено в совокупности 23 сказочных сюжета, а в «Старой погудке» — 70.

Притом, «Старая погудка» отличается большим разнообразием сказок. В сборниках до нее публиковались либо преимущественно волшебные сказки («Лекарство от задумчивости», «Сказки русские»), либо только бытовые («Сава, ночная птица»). В «Погудке» сказка предстала в полноте внутрижанровых разновидностей ее: здесь есть и сказки о животных, причем наиболее распространенные в русском фольклоре, и сказки волшебные, и бытовые (о шутах, ловком воре, о дураках, в том числе сказки-анекдоты о пошехонцах [2]). Нет только сказок легендарных.

Никакой классификации сказок и особой упорядоченности текстов в составе сборника еще не было. Сборник выходил тремя частями, каждая, за исключением первой, содержала сказки всех жанровых разновидностей. Приведем таблицу жанрового состава сборника по его частям.

Внутри части сказки также помещались «вперемешку». Например, часть II открывалась двумя волшебными сказками (№№ 11, 12), далее шла сказка о животных (№ 13), затем снова волшебная (№ 14), за ней бытовая (№ 15), снова волшебная (№ 16) и т. д.

Возникает вопрос, откуда составитель брал свои сказки, как создавалась книга? Сам он говорит об этом в традиционном для издания того времени «Преуведомлении от писавшего сию книгу»: «Столько, сколько мог заимствовать от разных рассказчиков, снабдивших меня сею материею, собрал и читателям моим сообщаю». Как видим, автор ссылается на рассказчиков, то есть на устную традицию.

Ссылка на знатоков-сказочников из народа, часто пожилых людей — старушек и стариков, была в XVIII веке принята в сборниках как переводных, так и оригинальных русских («Деревенская забавная старушка, по вечерам рассказывающая сказки», «Дедушкины прогулки» и т. п.). Это был своего рода литературный прием. Но литературной игры в словах составителя «Старой погудки», похоже, не было, и он, действительно, издал сказки, которые слышал от разных лиц. Так, в сборнике есть несколько текстов (№ 5, 6, 10), в которых сохраняются следы диалектной речи («робята», «прилунился» вместо случился, «клеплите» вместо клевещите и др.), одни и те же особенности произношения («мачка», «бачка»), тогда как в других сказках те же слова даются в литературном произношении (матка, батька) или литературной форме (мать, отец). Возможно, эти сказки принадлежат одному рассказчику.

Есть также несколько текстов со сходной стилистикой — в них дан лишь сухой пересказ книжным языком сюжетной канвы. Тогда как в других, при всей авторской обработке, сохраняется фольклорная сказочная обрядность и за авторской литературной оболочкой проступает выразительная устная речь талантливого рассказчика.

Сейчас едва ли возможно установить, сколько было у составителя этих «разных рассказчиков», снабдивших его «сею материею», то есть устными сказками. И это, в конце концов, не так уж важно. Важнее другое — основным источником книги явилась устная сказочная традиция.

Интересна история еще нескольких текстов, в частности «Сказки об Адоре-королевиче», «Сказки о Абидаламе-королевиче» и «Сказки о Василие-королевиче». Они восходят к текстам, публиковавшимся ранее (см. Комментарии). Можно предположить поэтому, что книжные тексты вернулись в устную фольклорную традицию и, так сказать, «из уст» были переданы автору. Но, по всей вероятности, было все же иначе — уж слишком много мелких совпадений в текстах первичном и восходящем к нему. Скорей всего, в данном случае составитель работал по ранее изданным книгам и, взяв оттуда некоторые тексты, переработал их по-своему.

Сборник «Старая погудка» не был научным. У автора не было цели передать сказку в точности, как она рассказывается или как публиковалась ранее. Он лишь хотел дать читателю интересную книжку для чтения и потому сказку (она для него — «забавная и шутливая повесть»), услышанную или прочитанную, постарался еще подновить, приспособить к вкусам читателя — дать «старую погудку на новый лад».

К 90-м годам XVIII века уже определился новый тип книжной сказки — сказка лубочная, в которой невероятные события подаются как будто бы и возможные, только в чужом «заморском» государстве. И автор «Погудки» следовал этой традиции. Сказочные события происходят у него в Буржатском, Каржатском, Крестанском, Варикском, Араратском, Арбазанском, Таросском, Самбургском, Арапском, Дурасском, Прелонзском, Хотейском и других подобных королевствах. Вероятно, с той же целью в этих сказках называется обычно не царство, а королевство.

Герои также часто носят нерусские,