Полагаю, что на этот вопрос следует дать положительный ответ. Но мы нуждаемся в более сильной, основанной на вовлечении и участии гражданской жизни, чем та, к которой мы привыкли. В последние десятилетия мы стали думать, что уважение моральных и религиозных убеждений наших сограждан означает игнорирование их (по крайней мере, в политике), сохранение их покоя и ведение нашей общественной жизни в той мере, в какой это возможно, безотносительно к ним. Но эта позиция избежания может способствовать фиктивному, поддельному уважению. Зачастую это означает скорее подавление моральных разногласий, нежели их реальное избежание, что может спровоцировать реакцию и возмущение. Это может также способствовать оскудению общественного дискурса, к метанию от одного цикла новостей к следующему подобному циклу, к поглощенности скандальным, сенсационным и обыденным.
Более энергичное и постоянное вовлечение общественности в споры, связанные с разногласиями по моральным вопросам, могло бы привести не к ослаблению, а к усилению основы взаимного уважения. Вместо того чтобы избегать моральных и религиозных убеждений, которые наши сограждане вносят в общественную жизнь, нам следует отнестись к ним внимательнее, иногда бросая им вызов и оспаривая их, иногда прислушиваясь к ним и извлекая из них уроки. Гарантий того, что общественные размышления над трудными моральными вопросами в любой конкретной ситуации приведут нас к согласию или хотя бы к пониманию нравственных и религиозных взглядов других людей, нет. Всегда сохраняется возможность, что получение дополнительных знаний о моральной или религиозной доктрине приведет к тому, что это учение будет нравиться нам меньше. Но нельзя ничего знать наверняка, пока мы не предпримем попытку собрать об этих учениях как можно больше информации.
Политика морального вовлечения — не только идеал более вдохновляющий, чем политика избежания. Это и более обнадеживающая основа справедливого общества.
Благодарности
Эта книга началась как курс лекций. На протяжении почти 30 лет я имею честь преподавать политическую философию старшекурсникам Гарварда. И в течение долгого времени я читал курс лекций под общим названием «Справедливость». Этот курс открывает и разъясняет студентам некоторые из великих философских трудов о справедливости, а также учитывает современные юридические и политические споры, вызывающие философские вопросы.
Политическая философия — предмет, требующий доказательств. И часть удовольствия, с которым связан курс «Справедливость», заключается в том, что студентам надо спорить — с философами-классиками, друг с другом и со мной. Поэтому я хотел бы прежде всего зафиксировать свою признательность тысячам выпускников, сопровождавших меня в этом многолетнем путешествии. Надеюсь, дух этой книги отражает их живое участие в обсуждениях вопросов справедливости. Я также благодарен нескольким сотням студентов-старшекурсников и студентов-юристов, которые помогли мне читать этот курс. Наводящие вопросы, которые они задавали на наших еженедельных собраниях, не только держали меня в должном напряжении, но и углубили мое понимание философских тем, которые мы совместно передавали слушателям.
Написание книги — занятие, очень сильно отличающееся от чтения курса лекций, хотя предмет и книги, и лекций схож. Во многих отношениях написание книги начинается с изысканий. Я благодарен за помощь, которую получил при работе над книгой, летнему исследовательскому семинару Гарвардской школы права. Кроме того, я признателен Научной программе Карнеги, которую проводит Carnegie Corporation из Нью-Йорка. Моя особая благодарность — Вартану Грегоряну, Патришии Розенфельд и Хизер Маккей, проявившим доброту, терпение и оказавшим помощь. Части книги, касающиеся рынков и морали, представляют собой начало проекта, в котором я по-прежнему участвую благодаря этим людям.
Я также стал человеком, воспользовавшимся услугами великолепной команды издательства Farrar, Straus and Giroux. С начала и до окончания книги работать с Джонатаном Галасси, Полом Эли, Джеффом Сирой и Лорел Кук было удовольствием. Таким же удовольствием стало сотрудничество с моим литературным агентом Эстер Ньюберг. Любовь этих людей к книгам, к их изданию пронизывает всю их работу и облегчает жизнь авторам. Я глубоко признателен им всем за оказанную мне помощь.
Мои сыновья, Адам и Аарон, слушают доводы о справедливости за обеденным столом с тех пор, как они смогли держать ложку. Серьезность, с которой они относятся к проблемам морали, их блеск и страсть заставляют меня думать, обогащают и доставляют удовольствие. Если у нас возникают сомнения, все мы обращаемся к Кику, моей духовной подруге и главному авторитету в наших моральных и духовных размышлениях. Ей я с любовью и посвящаю эту книгу.
