— Пошли со мной, будет интересно, — сказала девушка. Поддавшись энтузиазму Марен, Уилл пошел вслед за ней. Миновав несколько купе и добравшись до следующего вагона, она открыла дверь и провела его внутрь. С потолка свисала только одна керосиновая лампа, освещавшая бледным светом помещение, похожее на музей. Все столы и ящики с экспонатами были или занавешены, или закрыты материей. В тех, которые были открыты, лежали жуткие маски и кости.
В противоположном конце вагона с крючков свисала дюжина марионеток размером с реальных людей, которые подпрыгивали, когда поезд проезжал по неровным отрезкам пути.
Уилла передернуло, когда он увидел узкий стол, на котором лежало покрытое простыней тело. Наружу торчали большие пожелтевшие ноги. Рядом стоял рабочий столик, на котором блестели острые металлические инструменты. Тело тяжело вздыхало, и под простыней проступали очертания его ребер.
— Кто это? — спросил Уилл, отпрянув.
— Умирающий Зоав, — сказала Марен и положила свою прохладную руку на плечо мальчику. — Это все механика.
Она стянула простыню, и перед ними оказался манекен с разинутым ртом и закатившимися глазами.
— Он в агонии.
— Как это работает? — прошептал Уилл.
— Это заводная игрушка.
— А кто его заводит?
— В том-то и штука: его надо заводить только каждые несколько недель. Он долго работает, но никогда не знаешь, когда кончится завод.
Уилл сглотнул слюну.
— Это же отвратительно!
— Я знаю, поэтому люди и платят по десять центов, чтобы его увидеть.
Механическая фигура снова издала звук, словно мучилась от удушья, и Уилл не смог сдержать гримасу отвращения… Марен набросила простыню обратно и перешла к следующему узкому столу. Под простыней лежала красивая женщина с волосами цвета крыла ворона. Глаза ее были закрыты, но она казалась живой. Ее грудь легко поднималась и опускалась.
— Мы называем ее «Спящей красавицей».
Уилл не мог решить, что было более жутко — слышать клокочущий звук удушья или призрачное дыхание вечного сна. Вдруг Спящая красавица громко икнула, и Уилл рассмеялся.
— Она не должна это делать, — сказала Марен. — Мистер Дориан пытается устранить этот недостаток. Он вообще много всего здесь сделал.
Девушка взяла Уилла за руку и повела его дальше в сумрак комнаты. Вдруг из запертого сундука раздались какие-то странные звуки, и Уилл остановился возле него.
— Что там?
— Ночные куклы из Индонезии. Они довольно активны. Даже мистер Дориан не уверен, как они работают. Не открывай крышку! Их невозможно будет поймать, когда они начнут прыгать по всему вагону. Вот, лучше смотри сюда.
Она отодвинула занавеску, и перед ними возник большой чан, наполненный мутной зеленой водой. Внутри плавал какой-то странный скелет с останками хвоста. Перекрученный позвоночник венчался ужасного вида черепом с губами, оттянутыми назад. В воде колыхались густые волосы, а сухие глаза неподвижно застыли в глазницах. На ящике была надпись: «Русалка с острова Фиджи».
— Она настоящая? — выдохнул Уилл.
— Иногда довольно трудно понять, что настоящее, что нет, особенно здесь.
В открытом выдвижном ящике Уилл увидел большую мясистую руку, заканчивавшуюся окровавленной культей в районе запястья.
— А это что?
— Ну, это просто для того, чтобы пугать детей. Потрогай, если хочешь.
Уилл коснулся руки пальцем, и она мгновенно перевернулась и ухватила его за запястье. С громким возгласом Уилл стряхнул ее. Упав на пол, рука отползла в сторону, как таракан. Уилл уже готов был прихлопнуть ее ногой, но Марен со смехом потянула его за одежду.
— Извини, я не смогла удержаться. — Она вдруг заговорила с интонацией циркового зазывалы: — Вот рука, принадлежавшая не кому-нибудь, а самому Аттиле, повелителю гуннов. Да, дамы и господа! Она сохранилась в леднике в горах Китая! В ней навечно поселился дух дикого воина. Никогда не поворачивайтесь к ней спиной, ибо она вопьется своими пальцами вам в шею!
Рука тем временем скрылась из виду.
— Только не это. Ты ее видишь? — спросила Марен.
Уилл опустился на пол рядом с ней, но рука успела уползти под пыльные ящики.
— Одному богу известно, где она теперь, — сказала Марен. — Ничего, мы потом отыщем ее.
В этот момент на крыше раздался топот. Уилл с беспокойством посмотрел наверх, взглядом следя за перемещением шагов из одного конца вагона в другой.
В следующее мгновение по крыше пробежал еще один человек.
— Броган, — прошептала Марен.
— Их там много, — сказал Уилл, слыша топот многих ног по крышам вагонов.
Он понимал, что его перевоплощение было еще не закончено. Черный цвет волос вряд ли мог кого-нибудь обмануть.
— Будь спокоен, здесь им нас в жизни не найти! — сказала Марен. — Сюда!
Она поспешила к высокому манекену, одетому боксером. Его руки были сложены в защитную стойку, кулаки сжаты, челюсть агрессивно выдвинута вперед, глаза прищурены. Марен подняла его рубашку и повернула заводное устройство, встроенное в косточку на его груди.
— А этот что делает?
— Ты сам как думаешь?
На тяжелой металлической подставке под боксером было написано:
УДАРЬТЕ НАШЕГО БОКСЕРА И ПОЛУЧИТЕ ДОЛЛАР!
Из груди боксера доносилось слабое тиканье, которое потонуло в тяжелом топоте по крыше. Марен завернула фитиль висячей лампы и повела Уилла туда, где висело целое скопище крупных марионеток. Они устроились среди них, сплетя руки с кукольными руками, опутав ноги веревками и прикрывшись на всякий случай кусками ткани и упаковочной бумаги.
Послышался звук открывающейся двери, и в проходе показались силуэты двух мужчин.
— Впусти-ка сюда света, — отрывистым голосом приказал один из них.
Уилл глазами проследил, как второй пробрался вперед по заставленному вагону и поднял ближайшие жалюзи. В бледном свете Уилл увидел невысокого жилистого кондуктора с мешками под глазами. У двери, без сомнения, стоял Броган. Сердце Уилла стучало, как несущийся на всех парах поезд.
Оба кондуктора медленно пошли по центральному проходу, и Уилл заметил, что в руке Брогана был зажат нож. В это мгновение умирающий Зоав захрипел в агонии.
— Это еще что такое? — свистящим шепотом спросил мужчина с мешками под глазами.
— Чертова игрушка, — сказал Броган, откидывая простыню острием своего ножа.
— Что-то здесь нечисто, — сказал Чисхольм. — Мама мне всегда говорила, что циркачи водятся с дьяволом.
— Успокойся.
— А тебе не приходило в голову, что мальчишка просто упал с поезда? — спросил Чисхольм.
— Нам нужен этот ключ.
— Разве тот охранник не сказал, что есть еще один?
— Есть, — ответил Броган, — но достать его, может быть, еще труднее. В любом случае нам надо, чтобы мальчишка помалкивал.
Уилл почувствовал слабость во всем теле. Кондуктора должны были вот-вот поравняться с ним и Марен. Он расслабил ноги, чтобы они болтались, как у куклы, и свесил голову на грудь.
— Думаешь, русалка настоящая? — спросил Чисхольм.
— Понятия не имею.
— Я бы не возражал встретиться с настоящей русалкой.
Не с такой, как эта, вся прогнившая.
Из угла вагона донесся шаркающий звук, будто кто-то полз в направлении мужчин.
— Ты слышишь? — спросил Броган.
Уилл тоже услышал нетвердый галоп пяти мускулистых пальцев варвара, а затем наступила тишина.
— Может, мышь? — предположил Чисхольм.
— Слишком громко для мыши, — ответил Броган. — Пойди взгляни.
Чисхольм неохотно подчинился, бормоча себе под нос:
— Какое-нибудь чудо природы, вроде всего остального, что тут есть. Двуглавая крыса или еще что-нибудь в этом роде…
Броган остановился перед марионетками. Кончиком ножа он с отвращением ткнул в ближайшую из них. Уилл затаил дыхание и постарался не мигать. Его глаза начали слезиться. И почему только Броган остановился?
— Я ничего не нашел, — сказал Чисхольм, вернувшись назад. — Посмотри-ка на этого парня.
Он наклонился к фигуре боксера, чтобы прочитать инструкции, затем снова встал с ухмылкой. Он попробовал ударить боксера кулаком в голову, но левая рука автомата мгновенно блокировала его удар.
