class="p1">– Ты Мистер Толстоморд? – спросил Милтон.
Остальные кенгемуры снова впали в истерику.
Мистер Толстоморд грустно повесил голову, кивая. И так и остался стоять.
Инжир подошла к Милтону и кенгемуру с сизой гузкой.
– Что случилось, Мистер Толстоморд? – спросила она.
Кенгемуры окружили Мистера Толстоморда. Они фыркали, давились от смеха и завывали.
И тут Милтон понял, над чем они смеялись.
Мистер Толстоморд был Птичьими Мозгами для кенгемуров.
Милтон не знал, сумеет ли окончательно это исправить, но он знал, что кое-что может помочь, хотя бы временно.
– Позволь спросить, – поинтересовался он, – доктор Парадис выбрала тебе имя?
Мистер Толстоморд кивнул.
– И, насколько я могу судить, сам себе ты бы не выбрал такое имя?
Мистер Толстоморд поднял глаза на Милтона, а затем снова вперил взор в лиственный пол. И покачал головой. Повсюду под кроной Дерева вражелюбия кенгемуры умолкли и подались вперёд, будто с нетерпением ждали возможности снова разразиться смехом. Поэтому Милтон опустился на колени рядом с Мистером Толстомордом. Он наклонился близко-близко к его пушистому ушку.
– Я всё понимаю, – прошептал он. – Как насчёт того, чтобы придумать тебе новое имя?
Мистер Толстоморд посмотрел в очкастые глаза Милтона и издал тихий согласный щебет.
– Как тебе Уолли? – предложил Милтон. – Кенгемур Уолли?
Мистер Толстоморд издал стрёкот, намного менее согласный, и наморщил свой маленький миленький носик.
– Санни?
Он покачал головой.
– Сизопупс?
Мистер Толстоморд обнажил свои слишком большие передние зубы и зарычал.
Милтон поднял руки в примирительном жесте.
– Никаких Сизопупсов, – сказал он. – Я понял. Может, что-то более… крутое?
Размышляя, Милтон опустил свою шляпу путешественника пониже. Мистеру Толстоморду нужно новое имя, и оно должно быть обалденно классным, под стать дикому зверю.
– Может, тогда Мистер… эм-м… Ворчун? – спросил он.
Глаза Мистера Толстоморда расширились на его (и впрямь очаровательной-преочаровательной) мордашке. Он широко улыбнулся, обнажив свои торчащие зубы, а затем согласно заворчал.
– Всемогущие кроты и полёвки! – воскликнул Милтон, вставая в защитную позу. – Что за свирепый кенгемур! Да, может, он и маленький, но точно ни на грамм не толстоморд. Нет-нет. Я нарекаю его Мистером Ворчуном, ибо считаю, что это действительно его настоящее имя.
Кенгемуры пораскрывали рты в удивлённом «о», когда кенгемур, прежде известный под именем Мистер Толстоморд, а ныне – Мистер Ворчун, подпрыгнул в воздухе и принялся перелезать с лианы на лиану под кроной, ворча и улюлюкая на ходу. Он бил себя в грудь, как горилла, а затем продемонстрировал всем цветок у себя сзади. Милтон, пожалуй, не советовал бы так реагировать, но позволил Мистеру Ворчуну порезвиться довольно долго, прежде чем жестом попросил его спуститься обратно.
Он знал, что это такое, когда тебе дают прозвище.
И он знал, каково это – выбирать себе новое.
– Я рад, что мы с этим разобрались, – сказал Милтон, когда пыхтящий кенгемур с горящими глазами снова оказался с ним рядом. – А теперь, Мистер Ворчун, ты должен узнать, зачем мы здесь, – он вынул путеводитель из своего кармана на молнии и дал его кенгемуру.
Мистер Ворчун протянул свои очень похожие на человеческие лапки и взял страницы-листья. Он пролистал их, задержавшись на страничке с иллюстрацией Потрясущего кенгемура. На рисунке был изображён маленький скромный кенгемур.
Это был он.
– Остров в опасности, – произнесла Инжир. Она наблюдала за тем, как Милтон и Мистер Ворчун обсуждали смену его имени (вместе со всеми остальными как пушистыми, так и гладкокожими зрителями). – Доктор Парадис написала, что, если такое когда-либо произойдёт, спросить нужно именно тебя. Нам нужно найти сокровище.
Мистер Ворчун снова вернулся к перелистыванию путеводителя, изучая каждую картинку. Он остановился на последней странице, на разделе Да-Нет-Возможного дерева.
– Ты нам поможешь? – спросила Инжир.
Мистер Ворчун оторвал взгляд от путеводителя. Он встретился глазами с Инжир, а затем с Милтоном. Он глянул на Рафи, который смотрел на него, раскрыв рот, после его выступления на раскачивающихся лианах, и на Гейба, который и сам решил попрактиковаться в катании на лианах.
А затем прыгнул в люк в стволе.
Глава 55
Следуйте за лидером
Милтон издал крик ужаса.
Он бросился через крону жёлто-сине-зелёных листьев, но затем замешкался. Он не хотел опускать взгляд на ствол Дерева вражелюбия. Он боялся увидеть на земле мокрое место в форме кенгемура.
Когда же он, однако, заглянул за край, то увидел, что Мистер Ворчун проскользил по дереву и бросился на ближайшую пальму неоново-розового цвета. Кенгемур помахал им со своего насеста.
– Пора, – сказал Милтон Инжир, Рафи и Гейбу.
Они снова дотронулись до ствола дерева (во второй раз это было уже не так страшно), и на нём опять появились руки-отростки. Двигаться вниз было не так сложно, потому что руки-отростки сами опускали их с ветки на ветку. Милтон даже почти не боялся (он вскрикнул лишь раз семь… ну, может, восемь).
Как только они спустились на землю, Мистер Ворчун перепрыгнул со своей пальмы на куст со спиралевидными ветками и звенящими, как колокольчики, семянками.
– Ты хочешь, чтобы мы шли за тобой? – спросила Инжир Мистера Ворчуна. Он так активно закивал, что колокольчики зазвенели, а затем прошмыгнул по закрученным ветвям и прыгнул вперёд.
Так они и шли по джунглям, а Мистер Ворчун ждал их, останавливаясь через каждые несколько метров. Он ни разу не спустился на землю, пока вёл их мимо парочки Деревьев сладких солений, через лабиринт колючих кустов, на которых было полно птичьих гнёзд (к счастью, пустых; у Милтона были подозрения, что эти гнёзда принадлежали Тугоухим соловьям), и сквозь ряд деревьев, напоминающих сосны, но с блестящими помпонами вместо иголок.
Затем они подошли к очень высокому водопаду. Вода в нём была не грязно-коричневой, как в реке, по которой они сплавлялись на каноэ, а яркого небесно-голубого цвета, и в окружающих его брызгах воды переливалась радуга. У края водопада росло несколько усиков лозы Тайноявия, и Мистер Ворчун бросился прямо на её плети. Вися на них, он прощебетал что-то на языке кенгемуров. Милтону стало интересно, какую правду мог раскрыть этот примат-сумчатый-хорёк («Я съел последний Солнечный бутон цвета фуксии» или, может, «Это я вчера бросался какашками в Звездохвостых пичуг»).
Что бы он ни сказал, лоза это услышала. Её плети разошлись, и за ними показалась тропинка, шедшая позади водопада, по которой прошмыгнул Мистер Ворчун.
Милтон, Инжир, Рафи и Гейб бросились за ним.
Когда они вышли на другую сторону, то оказались на пятачке, где их ждал кенгемур. Он сидел на дереве с чёрным стволом и множеством чёрных веток. На ветках густо росли прямоугольные, кремового цвета и очень знакомые
