сюда.
Я попал сюда, и теперь повсюду царил хаос. Умирали люди. Кричали дети.
Заметив, какие разрушения причиняет огонь, Лето полетел в сторону, повернувшись спиной к дракуладону. Тот атаковал его сзади, запустив в спину огнём, но Лето продолжал лететь к нам.
Внезапно голос Лето загремел над рёвом пламени и криками жителей города.
– БЕГИТЕ, ЖИТЕЛИ ТАРИНЕИ! ПОКИДАЙТЕ ГОРОД. Я НЕ МОГУ ЕЁ ОСТАНОВИТЬ. Я НЕ МОГУ ЕЁ ОСТАНОВИТЬ!
– Держитесь рядом, – велел я остальным. – Мы уходим. Как только Лето закончит своё превращение, мы уйдём.
– Сколько времени прошло? – крикнул Дрейк мне на ухо. – С момента превращения Лето? Две минуты? Три?
– Что? Какая разница?
Тень Лето накрыла нас, и я почувствовал тепло драконьего огня, опалившего ему спину.
– Погодите, – сказал Дрейк, с безумным видом оглядываясь по сторонам. – Лони! Локи! Мы не можем их бросить. Мы не можем оставить их…
Лето приземлился над нами, защищая нас от огненного вала своей спиной. Его окутало пламя и через мгновение исчезло. В этот момент Лето тоже исчез. Точнее, он оказался у меня на плече, выпустив тоненькую струйку дыма. Я посмотрел на него.
– Беги, Саймон, – прошептал он. – Всё кончено. – И Лето сбежал вниз и исчез в моём башмаке.
Дракуладон снова выпустил пламя, направляя его вниз. Оно коснулось земли в тысяче ярдов от нас, и та начала вздыматься и кипеть. Стена пламени понеслась прямо на нас, и мои уши снова заполнились криками.
Я обнял своих друзей, склонил голову, защищаясь от огня, и повернул кнопку Е7.
Джеффри: Ты отчаянный глупец… Разве важно, кто как падёт?
Ричард Львиное Сердце: Когда падать – это всё, что остаётся, это становится очень важно.
Джеймс Голдман, «Лев зимой» [129]
Мы перенеслись на другую сторону Вселенной, глубоко под землю в гробницу Рона. Наверху сотни гончих пытались забраться на невидимый купол ловушки, падая во всё расширяющееся отверстие.
Тайк тут же взялась за дело, схватила злобного пса за горло и отшвырнула его в сторону. Капитан Баст ударил мечом другого пса. Хоук убил третьего. Им удалось ненадолго остановить собак.
Купол треснул, и вниз упало сразу тридцать псов. Баст, Хоук и Тайк тут же окружили меня. Дрейк стоял рядом, опустив рога и подняв рогатку. Тесса, чьи ноги снова оказались рядом с туловищем, взяла меня за руку. Она встретилась со мной глазами, и хотя рычание собак и шум битвы заглушали слова, я понял, что она хотела мне сказать: всё хорошо.
Я отпустил её руку, закрыл глаза и повернул кнопку Е2 («Пауза»). В это же мгновение я протянул руку и схватил Баста за плечо. Мир остановился для всех, кроме нас. Я увидел, как он удивлённо вздрогнул, когда псы, с которыми он только что сражался, замерли на месте. Капитан вытащил из туловища собаки клинок и ошеломлённо огляделся по сторонам.
– Капитан, – сказал я.
– Да? – Он повернулся и увидел меня.
– Я остановил время для нас, – объяснил я. – Всего на несколько секунд.
– Значит, ты принял решение. – Его голос стал хриплым. Капитан опустил голову и взглянул мне в глаза. – Я готов.
Он отступил в сторону, вращая мечом и не сводя с меня глаз.
– Постарайся не жалеть об этом. Моё время пришло.
– Я не забуду вашу храбрость, – ответил я, и мой голос дрогнул.
Капитан покачал головой.
– Нет никакой храбрости. Есть только сердца, в которых больше любви, чем страха.
Я поднял руку на прощание и произнёс слова, которые капитан однажды сказал на смерть матроса:
– Счастливого пути, брат! Пусть твоя душа обретёт покой среди звёзд.
– Да, капитан! – Баст отсалютовал мне мечом и повернулся к приближающимся псам. Несмотря ни на что, он был решительно настроен сражаться до конца. Я не ожидал от него ничего другого.
Я крепко обнял оставшихся четверых друзей – Хоука, Тессу, Дрейка и Тайк. Оглянулся на Баста, который терпеливо стоял, ожидая конца. Бросил взгляд на Рона, чьи тёмные глаза зловеще смотрели на меня из-под шакальей маски.
Потом я мысленно повернул кнопку Е6 («Путешествие»), и ужасная сцена исчезла.
Лес так прекрасен и глубок,
Но нужно мне исполнить долг.
А ночлег ещё далёк,
А ночлег ещё далёк.
Роберт Фрост [130]
Лес был безмолвен.
Я упал лицом в белый холодный снег.
– Нет, – сказал Хоук. – Нет. Кого он оставил? Тайк, где ты? Баст?
Я поднял голову и увидел лесную поляну, сверкающую в бледном свете полной луны. Толстое покрывало снега приглушало ночные звуки. Я слышал лишь какой-то шелест и встревоженные голоса своих друзей.
– Тесса? – позвал Дрейк.
– Я здесь.
– Ты…
– Ноги на месте, Дрейк. Со мной всё хорошо.
– Где Тайк? – снова спросил Хоук. Он уже успел встать.
– Я здесь. – Тайк выбралась из сугроба и отряхнулась.
– Баст! – снова позвал Хоук.
– Баст? – повторила Тесса.
– Его нет, – ответил я и поднялся. Лес снова стих.
Я повернулся к своим друзьям. Хоук опустил голову и начал массировать виски, как будто надеялся таким образом избавиться от тяжёлых мыслей. Тайк обнимала Дрейка, который внезапно начал рыдать – его огромное тело минотавра содрогалось. Тесса смотрела на меня. Она сделала шаг ко мне, на её лице появилось беспокойство, но я отвернулся.
У меня больше не осталось слов. Не осталось чувств. Я не мог плакать. Я ничем не мог утешить своих друзей в печали, и у меня не было никаких мыслей и ответов, не было мудрости и уверенности, чтобы успокоить свой собственный разум. Поэтому я повернулся и зашагал прочь. Я шёл к лесу, чтобы побыть один.
Мои друзья не сдерживали печали. Но у меня внутри всё звенело от непонимания и пустоты. Голос прошлого был ужасно громким, он кричал в моём сердце о давно умерших друзьях. О Таринее, уничтоженной злодеями, о моём собственном невежестве и злых превратностях судьбы. Голос будущего тоже был громким, и внутри у меня завывал ледяной мистраль [131], напоминавший о нужде и о долге, напоминавший о Роне, о ещё не принесённых жертвах и о не найденных кровавых камнях. Я был уверен, что один из этих камней спрятан в этом занесённом снегом лесу.
Вокруг было так громко. Поэтому я направился в лес совершенно один.
А лес безмолвствовал.
Включая тот факт, что, если герой теряет штаны в открытом космосе, они не могут магическим
