первый комар, и у него возникло такое чувство, что в шею ему вгрызается Крайне острошнобельная землеройка.
Этого он не смог вынести.
Милтон сорвался с места и побежал вниз по пляжу, крича:
– Счастливо, друзья! Встречаемся завтра в шесть утра! – а затем просто закричал, потому что насекомые роем летели за ним.
Дядя Эван ждал за дверью со сверхмощной мухобойкой. Закончив истреблять насекомых, решивших прокатиться верхом на его племяннике, он сказал:
– Добро пожаловать домой, Милтон… то есть Морской Ястреб.
– Спасибо, дядя Эван, – ответил Милтон. Он опустил свой холщовый рюкзак на пол домика. – Как приятно вернуться! И с этих пор ты вполне можешь звать меня Милтоном. Ведь это моё имя.
Глава 64
Пропажа! Дубль два
Милтон так не уставал с самого приезда к дяде Эвану около двух недель назад. Он повалился на табурет, стоявший за столом из сплавного дерева, и слопал немного остывающих спагетти с тефтелями (они оказались не такими плохими, как на его памяти). Быстренько приняв душ, он надел чистые футболку и шорты, сонно нажал кнопку включения будильника на часах, висевших на его разгрузочном поясе, и поплёлся к своему раскладному дивану.
За всё это время дядя Эван произнёс не больше пяти слов. Несмотря на усталость и на план совершенно сразить дядю Эвана наповал, разом представив великолепные доказательства завтра утром, Милтон не смог провалиться в сон, не намекнув дяде на то, что его ждёт.
– Дядя Эван, мне кажется, завтра ты будешь очень счастлив, – воскликнул он, лёжа на диване на животе. – То есть ты будешь в полном восторге. Наверняка это будет счастливейший день в твоей жизни.
– Ты так считаешь? – спросил дядя Эван.
– Да, – ответил Милтон. – Я правда-правда так считаю. Только пообещай мне кое-что: дай слово, что не будешь ничего подписывать, пока не поговоришь со мной.
– Хорошо, Милт. Разумеется, – было последним, что услышал Милтон, прежде чем сон поглотил его, словно стручок Тыедобного куста.
На следующее утро Милтона разбудил вовсе не будильник, а солнечные лучи. Он перевернулся и сонно глянул на часы, висевшие на разгрузочном поясе.
Затем он резко сел, захлёбываясь и разбрызгивая слюну! С циферблата текла вода, а стрелки замерли на 4:30. Очевидно, часы оказались не такими уж водонепроницаемыми, как обещала реклама.
А это означало, что будильник не разбудил его в 5:30 утра, как планировалось. Положение солнца и повышающаяся температура в домике явно намекали на то, что уже более позднее утро. За занавесками из бусин было тихо, что могло означать лишь то, что дядя Эван уже уплыл на работу на исследовательскую станцию.
ТУК! ТУК! ТУК!
– А-А-А-А! – вскричал Милтон.
– Морской Ястреб! То есть Милтон! Открывай! – раздался голос Инжир по ту сторону входной двери. – Уже почти девять часов!
Милтон спрыгнул с раскладного дивана и, спотыкаясь, бросился через всю комнату.
– У меня не сработал будильник, – сказал он, распахнув дверь.
Там стояла Инжир в свежей экипировке и с заново уложенными в пучки волосами.
– Я обычно просыпаюсь без будильника, – сказала она, протягивая ему банан. – Но, похоже, я устала гораздо сильнее, чем думала. Мама ещё не уплыла на исследовательскую станцию, но позволила мне поспать подольше.
– Похоже, дядя Эван уже уплыл туда, – сообщил ей Милтон. – Ты видела Рафи и Гейба?
Инжир принялась качать головой, как вдруг раздался голос:
– Эй, где вы двое пропадали?
По тропинке, ведущей с причала, поднимались Рафи и Гейб.
– Мы с рассвета на ногах, проявляем фотографии, – сказал Рафи, указывая на большую папку и катушку пленки. – Давай покажем твоему дяде!
– Я попрошу маму нас отвезти, – сказала Инжир, начиная спускаться с крыльца. – Она всё равно не позволит мне плыть на лодке без неё, да и я в любом случае хочу, чтобы она тоже это увидела.
– Куда отвезти? – спросил Рафи. – На исследовательской станции только мои родители. Доктор Грин был там утром, работал на компьютере, но к тому времени, как мы вышли из тёмной комнаты, он уже ушёл.
Дяди Эвана не было на исследовательской станции. Дома его тоже не было.
Он снова пропал!
На этот раз Милтон знал, куда именно пропал его дядя, которому сейчас нужно было многое обдумать.
– К дому доктора Парадис! – прокричал он, спрыгивая с крыльца.
Они понеслись по галечной пляжной дороге, а Инжир подбежала к маминой двери, постучалась в неё и прокричала:
– Быстрее к дому доктора Парадис!
Они свернули на едва заметную тропинку, срезали по залитому утренним солнцем полю, заросшему песколюбкой, а затем побежали под сень высоких деревьев, которые теперь, после того как они забирались на Дерево вражелюбия, казались не такими уж и высокими.
– Будем придерживаться плана, – пыхтя, проговорила Инжир, когда они добрались до пятачка.
– Мы с Гейбом расставим всё тут, – согласился Рафи. – Это займёт всего пару минут.
Итак, Милтон и Инжир забрались на крыльцо полуразрушенного, покрытого пылью и плесенью дома доктора Ады Парадис. На этот раз дверь не была приоткрыта. Милтон повернул дверную ручку, а Инжир толкнула дверь. Вместе они шагнули за порог и пошли по запылённому коридору с отходящими от стен обоями в плотно заставленную гостиную.
Там, за столом с бюро, с ручкой в руках и лежащей перед ним кипой бумаг, сидел дядя Эван.
– Прекратить действия! – взревел Милтон так громко и отчаянно, что с близлежащих поверхностей поднялась пыль и окутала его довольно внушительным облаком.
– Морской Ястреб! То есть Милтон, – дядя Эван поднялся со стула, спрятав ручку за спиной. – Что ты здесь делаешь?
– Дядя Эван, ты сказал, что не будешь подписывать бумаги, но я поймал тебя за ручку, – сказал Милтон, осуждающе указывая на него пальцем. – Ты солгал!
Дядя Эван вздохнул и опустил руки.
– Да, – сказал он. – Я хотел покончить с этим.
Позади них раздались шаги, после чего в дверном проёме, ведущем в гостиную, показалась доктор Моррис. Она молча оценила происходящее, после чего кивнула Инжир и опёрлась о стену.
– Доктор Грин, необходимо, чтобы вы нас выслушали, – сказала Инжир, отворачиваясь от мамы.
Если до прихода доктора Моррис дядя Эван выглядел несчастным, то теперь вид его стал совсем жалким. Он снова начал прятать ручку. Он прочистил горло, словно задыхался. Он стал похож на сгорбленный вопросительный знак, и Милтон мог только надеяться на то, что он выслушает их объяснения.
– Хорошо, – сказал дядя Эван, пожимая плечом. – Но вы должны знать, что одна ночь наблюдений из корабля на дереве вряд ли изменит судьбу этого острова.
– Мы
