Станут ли родные оплакивать его? Или испытают тайное облегчение от того, что его уродство больше не будет омрачать их чудесную жизнь? Гастон попытался припомнить что-ни-будь хорошее, чтобы уцепиться за эти воспоминания в последнюю минуту. Семейный ужин... пикник на солнечной лужайке... рождественское утро. Но ничего не вышло. Как много дней могли бы стать счастливыми, но каждый раз он был отвергнут, оплёван и затравлен всеми вокруг.
Теперь, перед лицом смерти, он понял: если уж на то пошло, он сам был источником неприятностей, а с недавнего времени стал совсем невыносим и вымещал на других обиду на свою паршивую жизнь. Он ни с кем не подружился, и потому опереться ему было не на кого. Ни разу он не совершил хорошего поступка. Напротив, он хмурился, топал ногами и оскорблял людей, как своенравный ребёнок. Он не принёс миру ни малейшей пользы. От сожаления у юноши свело живот, а вожак стаи тем временем подобрался вплотную к нему.
Гастон был эгоистичным жестоким ничтожеством. Возможно, он заслужил такой ужасный конец своей жалкой жизни.
Волк с вставшей дыбом шерстью, и оскаленными зубами подпрыгнул, и Гастон загородился руками, приготовившись к нападению. Каждый мускул в его теле дрожал. Юноша зажмурился и торопливо пробормотал молитву, прося за свою бессмертную душу. Он не заслуживал рая, но, может быть, ему будет даровано прощение.
Внезапно вокруг вспыхнул и заискрил яркий свет, и Гастон так напугался, что открыл глаза и отпрыгнул назад. Почти около его лица вожак с чем-то столкнулся в воздухе, как будто ударился о толстое стекло и, оглушённый, упал на землю. Два других волка бросились вперёд и разбились о ту же преграду. Капли крови и выбитые клыки зависли в воздухе.
Только тогда Гастон увидел хрупкую фигуру с низко опущенным на лицо капюшоном, источающую из ладоней волшебные лучи. Волки заскулили и глухо зарычали, и Гастон задержал дыхание. Его спаситель ловко остановил нападающих, но нельзя быть уверенным, что это отпугнёт целую стаю хищников.
Вожак встал, встряхнулся и покачнулся. Гастон не осмеливался пошевелиться, сердце отстукивало громкое стаккато. Потом, фыркнув и тряхнув головой, альфа-самец рванул к деревьям. Спустя долгое мгновение соплеменники развернулись и последовали за ним.
Гастон прерывисто выдохнул в тишину, и момент его спасения как будто остановился во времени. Свежий ветер бросил в него капли с листьев и немного охладил разгорячённое лицо. Юноша втянул носом воздух, наслаждаясь запахом сосновых игл, раскрывшихся грецких орехов и влажной земли – ароматом, сравнимым с самым дорогим парижским одеколоном. Жизнь вокруг него возобновлялась. Птицы выводили трели. Лесные обитатели шмыгали в траве. Когда он тряхнул кистями рук, оказалось, что пальцы в крепко сжатых кулаках онемели.
Он получил второй шанс. Ему, Гастону, судьба позволила начать жизнь заново. Вырвала из самой пасти смерти подобно древнему рыцарю или воскресшему герою волшебных сказок.
Он повернулся и увидел, как волшебница падает на землю, словно марионетка, которую отпустил кукловод. Гастон успел заметить тонкий нос и овальное лицо, и плащ девушки лёг на листву подобием тёмной лужи, как будто спасительница растаяла. Юноша в изумлении уставился на неё. Он никогда не видел собственными глазами, как творится магия – сила, с помощью которой незнакомка остановила волков, несомненно, была сверхъестественной. Разумеется, он смотрел фокусы на праздниках и слышал о могущественных волшебниках. Он даже встречался с лекарями, которые использовали обряды вуду и уверяли, что их эликсиры обладают чудодейственными свойствами и способны изменить его жизнь навсегда.
Из-под вороха коричневой ткани высунулись бледные как туман пальцы. Гастон вздрогнул. Показалась вторая рука, и плащ начал подниматься. Гастон отступил на шаг, потом ещё. Колдунья, конечно, спасла его, но ради чего?
Завернутая в плащ девушка с тихим жалобным стоном села. Гастон приготовился бежать, но остановился. «Я не принёс миру ни малейшей пользы» – разве он. не думал об этом с сожалением несколько минут назад? Но ведьма может пожелать забрать его с собой в свой дом и высосать его душу. Или приготовить из него рагу на завтрак. Выбелить его кости и сделать из них музыкальную подвеску.
«Не будь смешным, – сказал он себе. Ты жил только для себя, как неразумное животное, и посмотри, что из этого вышло».
Подняв глаза к небу, Гастон повернулся назад и медленно подошёл к сидящей на земле юной ведьме.
– Вам плохо, мадемуазель? Могу я вам помочь?
Она подняла голову, капюшон соскользнул, и оказалось, что это совершенно обычная девушка примерно его возраста с тёмными волосами, растерянным взглядом и бесцветными губами на белом, как мука, лице. Ничего устрашающего.
Гастон протянул руку, удивившись, что она не дрожит. Ледяные пальцы легли на его ладонь, и он помог незнакомке встать. К его облегчению, она сразу отпустила его. И тут же покачнулась. Он придержал её за плечи и усадил на поваленное дерево.
– Лучше вам посидеть.
Юная колдунья тяжело опустилась на дерево, похлопала по грязной котомке, висевшей через плечо, и сказала:
– Спасибо, добрый господин.
Мягкая, мелодичная интонация выдавала выговор образованной девушки. Но плащ из домотканой материи и забрызганные грязью юбки говорили о принадлежности к челяди.
Гастон откашлялся.
– Я должен поблагодарить вас. Это было... просто чудо. – Ощущая непомерную сухость во рту, он одёрнул полы своего безразмерного колета. Почему ему так трудно произнести добрые слова? Выразить признательность, которая переполняла его несколько мгновений назад? Гастон сглотнул слюну и попробовал ещё раз: – Я ваш вечный должник.
Широко раскрытые глаза взглянули на него, и юношу поразил их изменчивый цвет. Серовато-зелёный, с мерцающими чёрточками, лилово-голубыми и цвета морской волны.
– Это необязательно. На моём месте каждый... – Она запнулась, осознав, что создать невидимый щит всё-таки не каждому под силу. – Я хочу сказать, что любой человек... прогнал бы тех волков.
Изо рта у Гастона вырвался короткий истерический смешок, и он закрыл рот рукой, чтобы остановить его. Он ощутил внезапное безрассудное желание обнять странную девушку, заплакать счастливыми слезами, уткнувшись в её замызганный коричневый плащ, или пригласить её на танец.
Незнакомка насторожилась и слегка отодвинулась от него.
Титаническим усилием воли он успокоил бушующие эмоции и произнёс:
– Меня зовут Гастон. Весьма рад познакомиться с вами, мадемуазель...
По лицу её пробежало паническое выражение, но потом она, видимо, поняла, что он всего лишь представился. Напряжённые губы расслабились, и она ответила:
– Меня зовут Агата. Можете называть меня Агги.
Её немногословие говорило о том, что девушка в бегах, и у Гастона мелькнула мысль, что она назвала ему не настоящее имя. Но какая разница? Холодный ветер забрался ему под колет со спины, Гастон задрожал и внезапно затосковал по своему подбитому мехом плащу и тёплому очагу. Он вынул из кожаной поясной сумки горсть монет.
– Я хотел бы отблагодарить вас.
Девушка снова отшатнулась и замотала головой:
– О нет, месье. Я не могу взять.
Гастон бросил деньги назад в мошну.
– Простите, я не хотел вас обидеть. Просто желаю выразить благодарность за то, что вы рисковали своей жизнью, чтобы спасти меня. – Он потёр затылок, испытывая неловкость.
В лесу раздались несколько выстрелов – поблизости шла охота. Агата вскочила на ноги, взгляд заметался, как бегущая лань.
– Мне надо идти.
Гастон тоже вскочил, не желая её отпускать.
– Как я смогу отплатить вам за доброту?
– Я...
Послышались один за другим новые выстрелы. Только бы Жорж и его друзья не принесли с охоты волка или медведя, иначе хвастовству не будет конца. Особенно если Жоржу достанется главный приз.
– Что с вами? – спросила девушка, делая шаг к Гастону.
Молодой человек сразу понял, что лицо его снова раскраснелось, и кадык заходил ходуном.
