правду можно знать лишь о прошлом. Проблема состоит в том, что даже её очень трудно узнать. Мы знаем наше собственное прошлое, наши собственные воспоминания, но как мы можем с точностью узнать о прошлом другого? Мы все очень скрытные. И даже если мы пытаемся рассказать о наших воспоминаниях, это всего лишь история. Отголосок. Поэтому нам так трудно друг друга понять. Но эта машина – если мне удастся её построить – позволит человеку по-настоящему вспомнить чужие воспоминания.
– Ух ты! – сказал я. – То есть вы можете вложить в неё воспоминания, а я её включу и окажусь внутри вашей памяти?
Гладстон нахмурился.
– Нет, конечно. – На мгновение его взгляд затуманился и стал задумчивым. – По крайней мере я так не думаю. Это было бы очень необычно. Полагаю, это устройство просто позволяет одному человеку вспомнить воспоминания другого, как если бы они были его собственными.
– И она почти готова?
Гладстон вздохнул.
– Она почти готова уже много лет. Но теперь я оказался в тупике. Если решение моей проблемы и существует, я его ещё не нашёл, и его не нашли и другие ныне живущие маги, с которыми я советовался. Что касается умерших магов, ни одно из их сочинений мне не помогло. По слухам, маг Брока написал книгу о механике разума, но я не смог раздобыть копию. Поэтому мне приходится продвигаться вперёд самому, пытаться решить проблему относительной перспективы и найти подходящего испытуемого… – Он задумчиво пожевал губу, глядя прямо перед собой, и у меня появилось такое чувство, что он совершенно обо мне забыл.
– Было очень интересно узнать про вашу работу, но если не возражаете, давайте вернёмся к сути вопроса, – сказал я [46].
– Прошу прощения, – извинился Гладстон. Он пригласил меня перейти из прихожей в роскошно убранный кабинет с меховыми коврами, резным деревянным столом и такими огромными книжными полками, что Дрейк бы лишился чувств от зависти.
– Садись, – сказал он, и я уселся на стул с высокой спинкой, стоявший у стола. Гладстон тоже сел, сложил руки на коленях и спросил: – Ты готов к отъезду сегодня вечером?
Я кивнул.
– Хорошо. Я подготовил для тебя транспорт и группу сопровождения, чтобы вы могли выехать с наступлением темноты. Ты не передумал и не хочешь сказать мне, куда направляешься?
– Нет, – ответил я. – При всём уважении к вам Реллик хотел, чтобы это оставалось тайной, и я не собираюсь никому раскрывать её без крайней необходимости.
– Отлично. Жаль, что твой курс шестимесячной подготовки придётся прервать. Судьба настигла тебя, а это всегда случается, когда мы ещё не готовы. Но Хоук поедет с тобой и продолжит свои уроки…
Гладстон слегка нахмурился.
– Есть кое-что ещё. Знаю, что я обещал разрешить взять с собой Тессу и Дрейка, но мне бы хотелось предупредить тебя об опасности. Ты ещё не полноценный маг, и для тебя это приключение окажется достаточно опасным. – Он отвернулся и откашлялся. – Неблагоразумно говорить о том, что видишь в будущем, поскольку даже упоминание об этом способно изменить ход событий. Однако я бы хотел попросить тебя оставить своих друзей.
– Ни за что, – ответил я. – Только подумайте, какая у меня будет жалкая биография, если я буду всё делать один, а не с классными друзьями [47]. И потом, даже если бы я попытался их оставить, они бы всё равно нашли способ поехать со мной.
Гладстон кивнул.
– Возможно, ты и прав. Но я высказал своё мнение, и теперь моя совесть может быть спокойна. Если ты так настаиваешь, они поедут с тобой.
Он снова откашлялся.
– Однако я должен настоять ещё на одной вещи. Поскольку ты несовершеннолетний, тебе пока не положен собственный помощник. Но так как ты член Круга Восьми, путешествующий по Вселенной, тебе не подобает быть совершенно одному. Поэтому тебе следует остаток дня посвятить выбору помощника. Я могу отвести тебя в Зверинец на Складе и помочь тебе выбрать подходящее животное.
– Вообще-то, – сказал я, – у меня уже есть спутник. Моим помощником может стать Тайк.
Гладстон нахмурился.
– Не очень-то умно выбирать помощника из разумной расы.
– Вот и отлично. Я не слишком умён.
Гладстон занервничал.
– Я хочу сказать, что животные лучше подходят для подобных взаимоотношений.
– Но у Аттикуса есть Финниган.
Гладстон хмыкнул.
– Думаю, если бы ты его спросил, он бы ответил, что этот выбор усложнил ему жизнь. Хотя я не сомневаюсь, что он ни за что бы не поступил иначе.
– Тогда я тоже не поступлю иначе, – ответил я.
Гладстон что-то чуть слышно пробормотал.
– Одним из достоинств животных, – настойчиво продолжал он, – является то, что их можно соединить с особыми кольцами. – Он поднял руку, и я увидел на его среднем пальце массивное серебряное кольцо. На нём был выгравирован ягуар. На мизинце у Гладстона было другое кольцо поменьше, с белым камнем в обрамлении золотых крыльев.
– Видишь? – спросил он и коснулся кольца с ягуаром. Вестари исчезла. Потом Гладстон взмахнул рукой, как будто бросал мяч, и чёрная кошка выпрыгнула из кольца, с рёвом пролетев по воздуху. Я впервые заметил, что в мягкое чёрное ухо Вестари было вставлено маленькое серебряное колечко, такое же как у Гладстона.
– Должен признать, – с сожалением произнёс я, – что это действительно потрясающе. Но я всё равно предпочту Тайк. Я могу всегда брать её с собой, хотя это не так уж и легко. – Я повернул кнопку Е8, и Тайк возникла рядом со мной.
Гладстон подпрыгнул, но быстро взял себя в руки.
– Ага! Да, впечатляет. И вы тоже согласны на это, миледи?
Тайк коротко кивнула.
– Нет клятвы или союза прочнее, чем тот, что связывает меня с Саймоном.
– Что ж, очень хорошо, – покорно ответил Гладстон. Он вытащил из ящика стола изысканную резную деревянную шкатулку, в которой лежали два простых серебряных кольца, похожих на то, что носил он сам. Одно было большим, а другое маленьким. Гладстон подал большое кольцо мне, а маленькое – Тайк и велел нам их надеть. Моё кольцо оказалось слишком большим даже для указательного пальца, а кольцо Тайк с лёгкостью село на мизинец. Она скептически посмотрела на него, наверняка раздумывая, не помешает ли оно ей в сражениях. – Возьмитесь за руки, соединив кольца, – велел Гладстон.
Мы послушались.
Я изо всех сил старался не напевать про себя свадебных мелодий. И не представлять Тайк в белом платье. И вообще не думать о свадьбах. И не краснеть от своих нелепых мыслей.
Это не помогло.
Гладстон положил ладонь на наши руки и торжественно произнёс:
– Силой, дарованной мне, объявляю вас магом и его помощником [48]. Пусть эти кольца свяжут
