Посвящается 185-летию со дня рождения Ивана Тургенева
Варвара Петровна Тургенева, урожденная Лутовинова, любила во всем порядок. Едва оправившись от родов, она велела принести свой дневник и пометила там твердой рукой: «1818 года, 28 октября, в понедельник, родился сын Иван, ростом 12 вершков, в Орле в своем доме в 12 часов утра». Это был ее второй ребенок. Первый – Николай – появился на свет двумя годами раньше. Она гордилась рождением двоих сыновей – фамилия Тургеневых будет жить в поколениях.
Это была старинная дворянская семья. Род Тургеневых восходил к татарскому мурзе – Льву Тургену, и начиная с XVI века Тургеневы участвовали в военной и политической жизни на службе у великих князей московских. Среди них был «мученик» Петр Тургенев, казненный самозванцем Дмитрием за то, что отказался признать его царем. В XVIII веке знаменитый род стал угасать, его состояние быстро уменьшалось. Закат Тургеневых совпал с расцветом Лутовиновых. Эта семья, происходившая из Литвы, была менее известна, но богата. Все ее члены отличались независимым и властным характером, были алчными и жили в свое собственное удовольствие. Жадный, грубый дед Варвары Петровны устроил расправу над крестьянами, во время которой погибло 12 человек. Ее мать, рано оставшаяся вдовой, вышла замуж за некоего Сомова, также вдовца, у которого были две взрослые дочери. Варвара Петровна с детства стала мишенью для его грубости и впоследствии в шестнадцать лет должна была защищаться от знаков его внимания. А когда умерла мать, отчим попытался овладеть ею. Спасаясь, она бежала из дома полуодетая, зимой, шестнадцать верст до Спасского-Лутовинова – имения дяди по отцовской линии, – попросила убежища и приюта. Суровый дядя согласился взять ее под свое покровительство. Однако холостой самодур был так жесток с ней, что она скоро возненавидела и его. В течение десяти лет Варвара Петровна выносила его притеснения. Ссоры были ежедневными. Во время очередного скандала – грозясь оставить племянницу без наследства – Иван Лутовинов неожиданно умер. Эта внезапная смерть превратила Золушку в царицу Орловской губернии. Варвара Петровна стала владелицей огромной усадьбы в Спасском, двадцати деревень и более пяти тысяч крепостных крестьян. На этот раз она решила, что возьмет над несчастьями реванш. Варваре Петровне было тогда двадцать шесть лет. На ее некрасивом лице с массивным подбородком и носом с широкими ноздрями оставались следы оспы. Единственным украшением ее были большие, лучистые глаза. Варвара Петровна имела мужские привычки. Она любила скакать на лошади, упражнялась в стрельбе из карабина, играла с мужчинами в бильярд. Властная, пылкая, жестокая – настоящая наследница Лутовиновых, она – владелица большого состояния – привлекала внимание соседских помещиков. Среди них Варвара Петровна довольно скоро выделила небогатого офицера – Сергея Николаевича Тургенева, молодого (разница составляла шесть лет) любимца женщин, – и решила остановить свой выбор на нем. Сергей Николаевич не противился. Бедный, обремененный долгами офицер, имевший одну-единственную деревеньку и 130 душ крепостных крестьян, не мог противостоять прелестям некрасивой, но предприимчивой барышни, которая приносила в приданое пять тысяч крепостных. У этого атлета с томным взглядом было холодное сердце и здоровый аппетит. 13 января 1816 года он женился на Варваре Петровне и поселился с ней в Орле. Пять лет спустя полковник Сергей Николаевич Тургенев вышел в отставку и переехал с семьей в большую усадьбу жены Спасское-Лутовиново в десяти верстах от Мценска. Там родился третий сын – Сергей. Больной, наполовину парализованный мальчик умрет в возрасте шестнадцати лет.
В Спасском отставной полковник жил пышно и праздно. Не так давно он, не смущаясь, ухаживал за красивыми женщинами в Орле, а теперь имел связи с незамужними крестьянками Спасского. Варвара Петровна устраивала бесконечные сцены ревности. Сергей Николаевич переносил их иронично-хладнокровно и ничуть не менялся в своем поведении. А обманутая супруга слишком любила своего мужа и не умела управлять им. Она страдала от того, что не могла укротить свои чувства к мужчине, но в то же время гордилась своим неукротимым характером. Она мстила за супружеские унижения, грубо обращаясь с прислугой.
В усадьбе, в которой она царила, имелось множество слуг, управляющих, гувернеров, крепостных певцов и актеров, оркестр. В нескольких сотнях метров от огромного, в сорок комнат, барского дома жили шестьдесят семей дворовых. Среди них были слесари, кузнецы, столяры, садовники, повара, землеустроители, портные, сапожники, обойщики, каретники… Маленькое сельское княжество, таким образом, жило своим замкнутым миром. Все необходимое производилось в усадьбе. Варвара Петровна гордилась тем, что не нуждалась в посторонней помощи для ведения своего дома. Она называла своего дворецкого «министром двора». «Министр почты» доставлял ей корреспонденцию из Мценска. Письма должен был сначала просматривать «министр двора», и в зависимости от их содержания, для того чтобы подготовить хозяйку дома к чтению новостей, флейтист исполнял веселую или грустную мелодию. Каждое утро в назначенное время Варвара Петровна принимала в кабинете управляющего отчеты своего личного секретаря и управляющего и с высоты кресла, похожего на трон, отдавала приказания трепетавшим от страха подчиненным. У нее была своя полиция, состоявшая из отставных солдат. Суд ее был непререкаемым. Провинившихся крепостных наказывали кнутом. По ее приказу сослали в Сибирь двух крестьян, которые не сняли перед нею шапки; изменили русло ручья, беспокоившего ее сон. Верховые привозили из отдаленной деревни приготовленную для нее по особому рецепту кашу. А однажды, на Пасху, желая наказать крестьян, не оказавших ей достаточного почтения, Варвара Петровна запретила звонить в колокола.
Ее строгость между тем распространялась и на близких. Маленькие Иван и Николай трепетали перед матерью, которая обожала их и в то же время с удовольствием наказывала за мелкие провинности. «Драли меня за всякие пустяки, чуть не каждый день», – скажет позднее Тургенев. Мать устраивала расправу сама. А если мальчик запирался, приговаривала: «Сам должен знать, сам догадайся, за что я секу тебя». Отчаявшийся Иван решился даже однажды ночью бежать, но помешал немец-гувернер. Все его детство было отмечено тяжестью материнской власти. Он постоянно чувствовал себя виноватым перед этим деспотом в юбке. И в то же время испытывал тайное наслаждение, оттого что покорялся женщине. Сам того не сознавая, он чувствовал неясное удовлетворение, оттого что подчинялся, ненавидя, оттого что уступал, сопротивляясь.
