Любовь и пепел - Пола Маклейн

АРКАДИЯ

Санкт-Петербург

2020

Paula McLain

Love and Ruin

Перевела с английского Олеся Семенюк

Художник Алексей Вайнер

Дизайнер обложки Александр Андрейчук

© Paula McLain, 2018

© Penguin Random House LLC, 2019

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательство Аркадия», 2020

* * *

«Любовь и пепел» — это художественное произведение. Все события, диалоги и персонажи, за исключением некоторых известных исторических личностей, являются плодом творческого воображения автора и не могут быть истолкованы как реальные.

Эпизоды, где появляются реальные исторические личности, а также связанные с ними ситуации, происшествия и диалоги, полностью вымышлены и не предназначены для описания реальных событий или изменения характера произведения.

Во всех остальных случаях любое сходство с живыми или умершими людьми совершенно случайно.

* * *

На рассвете тринадцатого июля тысяча девятьсот тридцать шестого года, когда трое убийц, надеясь застать вооруженных охранников врасплох, карабкались на высокую садовую стену на Тенерифе, я спала в крошечной комнате в Штутгарте, ожидая, когда начнется моя жизнь.

Убийцы были профессионалами. Они двигались бесшумно, взбираясь по скрытым канатам, не глядя друг на друга и не думая ни о чем, кроме следующего шага. С кошачьей грацией они спрыгнули со стены на землю и, незаметно передвигаясь среди теней, стали плавно подкрадываться к своей цели.

Это было похоже на разворачивающуюся симфонию. Их план состоял в том, чтобы по очереди разобраться с охранниками, перерезав им глотки. Затем они собирались взломать дверь за верандой и подняться по мраморным ступеням в комнату девочки. Ее звали Мария дель Кармен, ей было десять лет. Пока она сладко спит, ей засунут кляп в рот и подушкой накроют ее маленькое личико. Затем они перейдут в хозяйскую спальню, где расправятся с оставшимися охранниками. Все будет сделано без единого выстрела. Генерал и его красавица-жена не успеют даже шелохнуться, их тела останутся неподвижны, как на картине Веласкеса, пока не придет смерть.

Все шло по плану, но внезапно один из охранников повернулся — и пулеметный огонь разрезал ночь. Убийцы бросились бежать, спасая свои жизни. Генерал проснулся от грохота выстрелов, но, узнав от своих людей, что случилось, спокойно вернулся в постель. Покушения на его жизнь были не редкостью, и особенно сейчас, когда он почти добился того, чего так долго выжидал, словно затаившийся тигр.

Через пять дней началось запланированное восстание в Марокко. Генерал выступил с воззванием, призывающим всех офицеров присоединиться к мятежу и свергнуть испанское правительство. Затем он отправил жену и дочь во Францию, а сам, выехав на улицы Тенерифе, где уже начались перестрелки, двинулся к поджидавшему его самолету «Де Хэвиленд Дракон Рапиде». Он был в штатском, темных очках и для маскировки сбрил свои знаменитые усы.

Вскоре небольшой самолет взмыл в воздух, чтобы переправить своего пассажира в Северную Африку, где тот будет готовить армию, которая вскоре нападет на материковую Испанию. По дороге пассажир переоделся в форму цвета хаки с красно-золотым поясом. Так появился генерал Франсиско Франко, недавно бежавший из ссылки, готовый развязать войну, заканчивать которую придется всему миру.

Что я делала тогда, в двадцать семь лет, когда Франко начал свою игру против Испании? Пребывала в сгущающейся тьме, как и все остальные, хотя пока никто этого еще не осознавал.

Немецкие войска недавно вошли в Рейнскую область, и Нюрнбергские законы, запрещавшие евреям жениться и заводить детей с «чистокровными» гражданами рейха, а также посещать государственные школы и определенные учреждения, вступили в силу. По существу, их, наряду с афронемцами и цыганами, объявили врагами Фольксгемайншафта [1], чтобы нацисты могли защитить свою арийскую кровь в расовом государстве. Все это было шокирующе и ужасающе неправильно. И все же можно было притворяться, что ничего не происходит, и продолжать жить и думать, что к тебе это не имеет никакого отношения.

На протяжении многих лет я периодически обитала в Париже, пыталась быть писательницей, часто влюблялась, но не преуспела ни в том ни в другом. Мне ужасно хотелось создать персонаж, который был бы таким же блестящим и проницательным, как леди Брет из романа «И восходит солнце». Но поскольку у меня это никак не получалось, я решила примерить этот образ на себя. Я ходила в длинной юбке, вязаных свитерах и атласных кофточках, слишком много курила, щурила глаза и говорила «привет, дорогая» почти незнакомым людям. Я заказывала коктейли, которые были слишком крепкими для меня, смеялась над ужасными вещами и бросалась в любые отношения (под любыми я имею в виду женатых мужчин). Но хуже всего было возвращаться домой одной под грязно-фиолетовым небом, чувствуя себя уже не леди Брет, а абсолютно одиноким и совершенно сбитым с толку человеком, который не знает, как жить дальше.

Чего-то не хватало в моей жизни — во мне самой, — и я полагала, что писательство сможет это заполнить, исправить или излечить. Это была всего лишь догадка, но я неукоснительно следовала ей в моих перемещениях: от Сент-Луиса до Нью-Йорка, от Нью-Йорка до Парижа, от Парижа до Канн, от Капри до Штутгарта, где я собиралась заняться исследованиями. Недавно я начала роман о молодой французской паре, которая совершает смелые поступки во имя политического пацифизма: бастует вместе с шахтерами, терпит удары металлических дубинок жандармов — и все ради социальной справедливости.

Пока я сидела, склонившись над своими записными книжками в Штутгартской библиотеке, эта история казалась мне смелой и серьезной, но каждый день наступал момент, когда я выходила из здания и сталкивалась с реальным миром. Какой наивной и безнадежной казалась идея пацифизма, когда улицы были полны фашистов!

Однажды, когда я была в кинотеатре, два солдата рейха вытащили из кресла сидящую передо мной молодую еврейку и вытолкали на улицу взашей, как собаку. Свет погас, и пленка снова закрутилась, но я уже не могла спокойно сидеть в кресле и развлекаться. По дороге к пансиону я несколько раз вздрагивала, когда ловила свое отражение в витрине магазина. С моими светлыми волнистыми волосами, светло-голубыми глазами