Елизавета Литвинова - Фрэнсис Бэкон. Его жизнь, научные труды и общественная деятельность

Биография Бэкона не будит в душе нашей никаких возвышенных чувств, не вызывает ни умиления, ни благоговения. Мы проникаемся только холодным почтением к его умственным силам и стараемся отдать ему справедливость за оказанные человечеству услуги. Услуги эти действительно велики, и их легче всего и лучше всего можно оценить в наш век – век чудес науки. Бэкон ведь давно уже заслужил звание философа изобретений. Он не раз с гордостью говорил: «Я поручаю свое имя векам, отдаленным потомкам и чужим нациям», – рассчитывая, конечно, на то, что отдаленные потомки и чужие нации будут знать его только как основателя реальной философии, как гениального мыслителя, но что до них не дойдут подробности его жизни, запятнавшие его имя. Случилось не так. Отдаленные потомки в настоящее время меньше знают о его заслугах, чем о недостатках, и даже люди, ничего не читавшие о Бэконе, по слухам утверждают, что Бэкон доказал совместимость гения с низостью характера! Такое исключительное положение Бэкона налагает особые обязанности на пишущего его биографию. Приходится не только развертывать перед читателем его жизнь, говорить о его ученых трудах, но также быть судьею его поступков, рассматривать их с точки зрения нравственности и касаться при этом общих вопросов, сюда относящихся, не вдаваясь, разумеется, в ненужные подробности.

К сожалению, первые двадцать лет жизни Бэкона нам известны мало; но его общественная деятельность, история его падения и другие поступки, пятнающие его имя, переданы во всех сочинениях о Бэконе с самыми живыми подробностями. И не надо иметь большого воображения для того, чтобы они навсегда врезались в память. Мы выбрали из всего имевшегося в нашем распоряжении материала только наиболее достоверное, тщательно избегая излюбленных вариаций на эту тему, которые объясняются тем, что всякий, кто пишет биографию Бэкона, бывает поражен контрастом между его умственной деятельностью и жизнью. Современники относились к нему снисходительнее, чем потомки, потому что менее высоко ценили его как философа…

Ввиду упомянутого исключительного положения Бэкона мы позволили себе в последних главах этой книги провести параллель между Бэконом-философом и Бэконом-человеком и общественным деятелем. Первые четыре главы мы посвятили главным событиям жизни Бэкона и его характеристике как общественного деятеля. В пятой главе читатель познакомится в общих чертах с философией и логикой Бэкона, а в шестой найдет краткое изложение энциклопедии Бэкона, имевшей большое влияние на энциклопедию XVIII века.

Жизнь великого человека всегда привлекает внимание и современников, и отдаленных потомков; так естественно и сильно желание объяснить происхождение необыкновенных дарований, в чем бы они ни проявлялись: в математике, в философии, в общественной деятельности, в музыке. Но условия, создающие гениальность, остаются неуловимыми, несмотря на целые трактаты, посвященные этому предмету. Биография гения не выясняет, почему и как данный человек стал гением – и именно потому, что гениями не делаются, а родятся. Она только исследует условия, направлявшие деятельность великого человека и ее проявления. Эти условия распадаются на внешние и внутренние; к последним относятся характер человека и такие прирожденные свойства, которые не связаны с гениальностью, но оказывают влияние на ее развитие. Внешними же условиями определяются многие особенности деятельности, главным образом в том случае, когда мы имеем дело с писателями, общественными деятелями или философами. Математики и естествоиспытатели в этом отношении являются более независимыми от окружающей их среды.

Гёте справедливо говорил, что талант развивается в тишине, а характер образуется среди житейских волнений. Характер Бэкона не в узком, а в самом широком значении этого слова проявился в его философии. Бэкон никогда не был кабинетным ученым. Он был светским человеком более, чем всякий другой философ. Он никогда не мог примириться с уединенной жизнью ученых и говорил: «Понятия ученых так же узки, как их кабинеты, как монастыри и монастырские школы, в которых они живут как в тюрьме, не зная света, природы и века».

Практическая жизнь и деятельность наложила свою печать на философию Бэкона и придала ей особую оригинальность. Бэкон сам как нельзя лучше сознавал свои особенности и считал их преимуществами, упрекая ученых в недостатке тех умственных качеств, которые можно приобрести только из практической жизни, то есть из понимания житейских дел и гражданского благоразумия.

Маколей сравнивал философию Бэкона с парящим ангелом, а Куно Фишер справедливее говорит, что Бэкон стремился отучить философию от заоблачных полетов; он желал оборвать у нее крылья или по крайней мере привязать к ним гирю, чтобы удержать ее на земле, среди земных нужд, радостей и печалей, от которых Бэкон сам никогда не отрывался. Это в наших глазах придает особенный интерес жизни Бэкона. Сверх того она, и независимо от связи с его философией, возбуждает много вопросов нравственного характера, вызывающих с каждым днем все больший и больший интерес в нашем обществе.

В настоящее время наследственности придают такое большое значение при изучении и объяснении характера, что начинать биографию знаменитого человека с его предков является необходимостью. К сожалению, это не всегда возможно. Составляя биографию человека, жившего двести лет тому назад, мы, конечно, пользуемся уже существующими биографиями, в которых редко находим сведения о деде и прадеде великого человека; большей частью все ограничивается несколькими словами о родителях. Это общее замечание относится также и к биографии Бэкона. Мы имеем только родословные Бэконов и Сесилей, из которых узнаем, что дед Бэкона, Роберт Бэкон, был родом из Суффолка (Suffolk), женился на Елизавете Кэдж и оставил после себя сына Николаса (отца Фрэнсиса), имевшего от брака с Энн Кук, дочерью Энтони Кука, двух сыновей – Энтони и Фрэнсиса; последний был женат на Элис Бэрнгэм и не оставил после себя детей. Дядя Фрэнсиса Бэкона, Вильям Сесиль (женатый на сестре его матери), лорд Бюрлейг, был отцом Роберта Сесиля, лорда Солсбери. Вот и все, что мы встречаем по части родословной в известных нам биографиях Бэкона.