– Товарищ майор, – начал было Кравченко, но взглянул на петлицы друга и осекся… – товарищ половник! Полк построен для тренировки к первомайскому параду!
А глаза говорили о радости встречи, о мужественной дружбе, проверенной в боях…
– Здравствуйте, капитан, – сказал Рослый и пожал руку Кравченко. – Здравствуйте, товарищи!..
И полк дружно, одним выдохом ответил:
– Здравствуйте…
– А теперь, капитан, передайте командование начштаба. Вы мне нужны.
Они прошли вдвоем через плац, молча вошли в кабинет полковника и остановились посереди комнаты. Рослый положил руки на плечи капитана.
– Вот и повстречались, Ваня… – сказал он тихо. Первый раз в жизни назвал Кравченко по имени. – Вот и повстречались…
* * *
Ослепительно светит солнце над Выборгским заливом. Свежий ветер с залива развевает красные знамена над домами старого города Выборга.
Торжественным маршем выходят на первомайский парад части 123-й дивизии. Впереди дивизии краснознаменный полк, а впереди полка Герой Советского Союза полковник Рослый. Рядом с Рослым – Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко.
А через несколько дней полковник Рослый прощается со своим полком. Рослый с грустью пожимает руки старым друзьям. Новая большая работа ждет его.
…И опять собираются части дивизии на большую выборгскую площадь.
Председатель Верховного Совета Союза ССР Михаил Иванович Калинин вручает дивизии орден Ленина, вручает ордена славным ее бойцам. Впереди дивизии краснознаменный полк, и новый командир полка – Герой Советского Союза капитан Кравченко принимает орден Ленина из рук всесоюзного старосты.
Исбах А.А. «Боевые дни» – М. Госполитиздат, 1941. – 32 с.
Бои в Финляндии. Воспоминания участников
Генерал-майор Ф. Алябушев 123-я ордена Ленина стрелковая дивизия
Тридцатого ноября 1939 года, выполняя волю советского народа, части Красной Армии перешли государственную границу. Среди них была 123-я стрелковая дивизия.
Основной удар противника приняли на себя части первого эшелона. 123-й стрелковой дивизии, находившейся тогда во втором эшелоне, пришлось вести борьбу с мелкими группами, противника и преодолевать устроенные белофиннами заграждения.
Некоторые бойцы, столкнувшись с неожиданными для них формами сопротивления противника (мины, «кукушки» и пр.), терялись.
В то время наши бойцы еще не научились «прочесывать» лес, что имеет огромное значение во время боев в лесных условиях, не умели находить мины, хорошо маскироваться…
Однако это не могло сломить и не сломило воли бойцов и командиров. Продолжая теснить противника вглубь Карельского перешейка, дивизия одерживала все новые победы. Уже в начальный период военных действий за боевые заслуги было присвоено звание Героя Советского Союза красноармейцу Соломонникову, а 38 бойцов и командиров дивизии получили ордена и медали.
Ко второй половине декабря дивизия подошла к переднему краю линии Маннергейма.
Стояли морозы в 35–40 градусов. Бойцы ютились в норах. Землянок не было. В такой обстановке трудно было вести серьезную борьбу с противником, которая требовала тщательной подготовки, точного плана.
Необходимо было как можно скорее обогреть и ободрить бойцов. Построили землянки, поставили в них печи. Получили перчатки, валенки, телогрейки, а для командного состава еще и полушубки. Усилили питание.
Одновременно началась разведка оборонительной системы противника. Об этой системе командованию дивизии почти ничего не было известно. Были организованы дневные и ночные поиски. И вот во время одного из ночных поисков был взят в плен сержант пехотного финского полка в то время, когда он выставлял секреты. Сержант заявил, что прибыл в свой полк недавно, но уже успел побывать на высоте 65,5 и в роще «Молоток». На высоте 65,5, по словам сержанта, он видел два дота, вооруженных пушками и пулеметами, а в роще «Молоток» – один дот, вооруженный пулеметами. Рассказал он и о деревоземляных сооружениях, о ходах сообщения между дотами и так далее.
После этого было установлено наблюдение за дотами, а артиллерия стала вскрывать отдельные бугорки высот. Прежде всего, вскрывались каменные и земляные «подушки», которыми доты маскировались; затем подвергались обстрелу и сами укрепленные точки.
К первой половине января выяснилось, что линия сопротивления на участке дивизии от рощи «Молоток» до высоты «Язык» имеет три опорных пункта.
В роще «Молоток» были два железобетонных дота и несколько деревоземляных укреплений. На высоте 65,5 имелись железобетонные доты с большими убежищами и четыре-шесть деревоземляных укреплений.
Этот дот штурмовал батальон капитана И.Я. Кравченко (современный вид)
Это был наиболее мощный узел укреплений. За ним располагалась высота «Язык». Здесь дот имел форму капонира с амбразурами, из которых можно было обстреливать с одной стороны озеро Сумма-ярви, а с другой – подступы к высоте 65,5. Здесь же находились хороший наблюдательный пункт с двумя стальными колпаками и ряд деревоземляных укреплений.
Все укрепленные пункты противника были тесно связаны между собой. Взять их можно было только одновременно, так как один дот прикрывал подходы к другому.
К 15 января мы выявили до десяти железобетонных и восемнадцать деревоземляных укреплений. Их-то и предстояло нам разрушить, чтобы прорвать в этом месте линию Маннергейма.
Прежде всего, решили обстрелять прямой наводкой из тяжелых орудий высоты 65,5 и «Язык».
18 января на заранее подготовленную площадку в 400–450 метрах от дота мы подвезли 152-миллиметровую пушку. Чтобы заглушить шум тракторов, прибегли к артиллерийской канонаде. Все обошлось хорошо. Этой пушкой был сбит стальной колпак наблюдательного пункта дота на высоте «Язык» и повреждена его амбразура. Удалось повредить и часть дота на высоте 65,5.
Дивизия готовилась к решительному наступлению. Следовало распределить части для решения сложнейшей боевой задачи в зависимости от их боеспособности и слаженности. Уже давно в нашей дивизии выделялся стрелковый полк майора Рослого. Майор Рослый, капитан Сорока, капитан Кравченко, комиссар Коршаков и другие пользовались заслуженным авторитетом у бойцов. Бойцы этого полка не раз показывали примеры героизма в боях.
Поэтому было решено – против главных пунктов сопротивления противника, а именно против высоты 65,5 и рощи «Молоток» направить стрелковый полк майора Рослого. Против высоты «Язык» определили место расположения другого стрелкового полка. Во втором эшелоне надлежало идти третьему стрелковому полку.
Дивизии была придана артиллерия. Имелись и пушечные полки, и гаубичный полк, и группы дальнего действия. 108 орудий, начиная от 76-миллиметровых и кончая 280-миллиметровыми, решено было установить на огневых позициях. Полоса прорыва равнялась трем километрам. Пехоте были приданы также танковые батальоны, инженерный батальон.
В тылу мы устроили учебное поле. На нем день и ночь проводились занятия. То, что обнаружилось в системе укреплений противника, мы старались воспроизвести на учебном поле и тренировались в условиях, наиболее приближенных к боевым. На учебном поле преодолевали проволочные заграждения, вели огонь по укрепленным точкам, блокировали доты и т. д.
Главное внимание обращали на движение пехоты за огневым валом, на использование щитков и взаимодействие пехоты с танками, с полковой и батальонной артиллерией во время боя. Отдельно проводились занятия с командным составом. Как я уже указывал, два стрелковых полка должны были идти в первом эшелоне, а третий стрелковый полк – во втором. В том же боевом порядке мы развертывали полки на тренировочных занятиях. Для достижения большей подвижности бойцы осваивали лыжное дело, совершая 15-километровые переходы при морозе в 40 градусов.
К 4 февраля боевая подготовка дивизии была закончена. Выбрали места для наблюдательных и командных пунктов больших и малых подразделений, разработали схему связи. Танки в точно установленное время проходили расстояние, которое им надлежало пройти во время боя. Инженерные войска оборудовали исходные рубежи, на флангах устроили окопы и блиндажи. Все было готово к атаке.
На случай контрподготовки со стороны противника для наших резервов по дороге были вырыты щели.
Большим вниманием стала пользоваться маскировка. Опыт декабрьских боев, когда подразделения шли на высоту 65,5 без всякой подготовки, не разведав, как следует, местности, не замаскировавшись, был полностью учтен.
Настроение в дивизии круто изменилось. Если раньше слышались отдельные голоса, что ничего, мол, не выйдет, то теперь во всех подразделениях нетерпеливо ждали дня решительного наступления.
