Единственной возможностью для небогатого, неродовитого офицера вырваться из этой беспросветности являлось поступление в академию генштаба, а если эта возможность исчезала, оставалось лишь вечное прозябание.
А советский командир вдохновенно трудился и творил. Он принял под свою команду людей, обучал их и воспитывал.
Ватутин чувствовал себя на почетнейшей должности в государстве: ему были даны высшие права — вести советских людей в бой. И в подготовке к этому состояла государственная задача Ватутина, великий смысл будней советского командира.
Ватутин не испытывал неудовлетворенности, подобной той, которая одолевала героев книги Куприна. У офицеров царской армии не было перспективы, а у командира взвода Ватутина перспектива не имела границ. Вся система подготовки командного состава Советской Армии построена так, что командиры систематически учатся. И в январе 1924 года, через год с лишним после того, как Ватутин прибыл на службу в полк, он был снова направлен на учебу в Киевскую высшую объединенную военную школу командного состава.
В Киевской высшей объединенной военной школе
Киевская объединенная военная школа имела годичный срок обучения и предназначалась для совершенствования командиров, получивших, подобно Ватутину, среднее военное образование, а также для командиров, имевших опыт гражданской войны, который требовалось систематизировать.
Рано утром Николай Федорович уходил в школу, возвращался поздно вечером, работал по ночам, по воскресным дням.
Вначале жилось нелегко: это было время нэпа. 'Татьяна Романовна решила было заниматься без учителя, но Николай Федорович категорически заявил, что откажется от обедов, если это случится. Помирились на том, что Татьяна Романовна будет учиться при клубе.
Не повезло с квартирой. Хозяин — скаредный нэпман, экономя электричество, выключал свет, когда Ватутину надо было готовиться к занятиям; воспользовавшись тем, что доверчивые молодые люди, уплатив за квартиру, не взяли расписки, хозяин вторично потребовал квартплату.
Ватутин счел ниже своего достоинства вступать с нэпманом в денежную тяжбу и, заняв деньги в кассе взаимопомощи, уплатил снова.
Эти бытовые неурядицы не выводили из равновесия жизнерадостных Ватутиных.
Живя в Киеве, Николай Федорович полюбил замечательный парк над Днепром. Здесь всегда было тихо. С крутого высокого берега открывался чудесный вид на Днепр, на пологое Заднепровье. Здесь, постелив на траве шинель, слушатель готовился к очередным занятиям.
Учебный курс школы дополнялся внешкольной работой.
Шли диспуты о том, какой будет новая мировая война, какой будет тактика Советской Армии. Обсуждали, какая ей потребуется техника. И здесь возникал разрыв между полетом мыслей молодых командиров и техническими возможностями, которыми располагала тогда Советская Армия.
В школе читали об угрозах английских, американских, французских, немецких милитаристов.
Американский генерал Митчелл еще в 1922 году грозил, что авиация Соединенных Штатов Америки может в десять минут уничтожить морской флот любого государства; печать Америки шумела об изготовлении «сверхбомбы» в сто пудов, взрыв которой оставляет воронку восьми метров глубиной и тридцати метров диаметром. Германские империалисты при помощи империалистов США, Англии, Франции под видом рейхсвера восстанавливали немецкую армию и ее генеральный штаб. И все грозили миру и прежде всего Советскому Союзу страшным, всеуничтожающим химическим оружием.
А Советская Армия получила от своей промышленности в 1920 году всего лишь пять танков и имела небольшое количество трофейных танков, советские летчики летали на трофейных «летающих гробах». Хилая военная промышленность, которая осталась от царской России, никак не могла конкурировать с промышленностью капиталистических стран. В школе впервые появился один детекторный радиоприемник, казавшийся чудом по сравнению со старыми искровыми телеграфными станциями, и вокруг этой «радиоточки» подолгу засиживались слушатели.
В трудных и крайне неравных условиях начиналось величайшее историческое соревнование между Советской Армией, призванной защищать советскую землю, и армиями ее противников, готовившихся к войне против СССР.
Но были великие факторы, вселявшие надежды н уверенность в сердца воинов Советской Армии.
Советский народ, руководимый Коммунистической партией, поднялся на борьбу с вековой отсталостью страны, на борьбу за превращение СССР в могучую социалистическую державу.
Слушатели помнили ленинские слова о том, что придет время, когда Россия нэповская будет Россией социалистической, верили, что придет время и Советская Армия будет оснащена лучшей в мире боевой техникой.
Тогда, в первые годы после гражданской войны, с особенной остротой встал вопрос о том, какие виды боевой техники нужно развивать. «Теоретики войны» на Западе бредили тем, что они решат исход войны либо одной химией, либо одной авиацией, либо малой механизированной армией.
Решая вопросы строительства Советской Армии, наша Коммунистическая партия исходила из объективных экономических законов, определяющих развитие Вооружейных Сил и характер будущей войны. И решение проблемы строительства Вооруженных Сил на основе марксистско-ленинской науки о войне обусловило впоследствии успешное развитие в Советской Армии пехоты, артиллерии, бронетанковых сил, авиации, кавалерии — всех родов войск, обеспечило их гармоническое взаимодействие, их дальнейшие победы.
...Ватутину запомнился год напряженной учебы, и навсегда сохранила память скорбный день смерти Ленина.
В тот день днепровские ветры гнали над Киевом низкие зимние облака и седая холодная мгла опустилась на улицы города.
Медленно двигалась траурная процессия трудящихся Киева. Ватутин шел в строю под склоненными, повитыми крепом знаменами. А над городом, над ледяным безмолвием Днепра плыли звуки похоронного марша и любимой песни Ильича «Замучен тяжелой неволей».
Навсегда остались в памяти Ватутина слова Сталина: «Ленин не раз говорил нам, что передышка, отвоёванная нами у капиталистических государств, может оказаться кратковременной. Ленин не раз указывал нам, что укрепление Красной Армии и улучшение её состояния является одной из важнейших задач нашей партии. События, связанные с ультиматумом Керзона и с кризисом в Германии, лишний раз подтвердили, что Ленин был, как и всегда, прав. Поклянемся же, товарищи, что мы не пощадим сил для того, чтобы укрепить нашу Красную Армию, наш Красный Флот![2]».
Вместе со всем народом Советская Армия повторила великую клятву и под водительством партии пошла вперед. В ее строю шагал и Николай Ватутин.
