Между тем немецкие армии продолжали наступать по всему фронту. К 7 сентября группа армий «Юг» заняла Краков и подходила к Кельце и Лодзи; Польский коридор был преодолен, 3-я и 4-я армии соединились. Главные силы 4-й армии наступали на Варшаву вдоль правого берега Вислы, но 11 сентября 3-й корпус перешел в подчинение 8-й армии и получил приказ наступать западнее Вислы через Кутно. Мне было приказано вылететь на «Шторхе» на командный пункт 8-й армии, находившийся где-то около Лодзи, доложить о положении корпуса и получить дальнейшие распоряжения.
Мы поднялись в ясную погоду, пролетели над нашими наступающими авангардами, затем пересекли широкую полосу польской территории, где дороги были забиты войсками и беженцами, двигавшимися на восток, и достигли района, в котором предположительно можно было встретить передовые части 8-й армии. Я всегда относился к самолетам несколько скептически и не был удивлен, когда мотор вдруг начал давать перебои. Не оставалось иного выхода, как идти на вынужденную посадку, хотя мы не знали, занят ли уже этот район нашими войсками или нет. Когда мы с пилотом вышли из машины, то невдалеке увидели группы солдат в оливково-зеленой форме — без сомнения, поляков. Мы уже были готовы пустить в ход автоматы, как вдруг услышали слова немецкой команды — это был передовой отряд организации Тодта[19], занятый ремонтом мостов и дорог.
После доклада командующему 8-й армией я был введен в обстановку начальником штаба генералом Фельбером. Он рассказал мне, что 8-я армия только что преодолела серьезный кризис на своем северном фланге. 30-я пехотная дивизия, занимавшая широкий фронт по реке Бзура, была атакована превосходящими силами поляков, отходившими из Познани на Варшаву. Эту группировку из четырех пехотных дивизий и двух кавалерийских бригад поддерживали другие польские части, скопившиеся в районе к западу от Варшавы. Во избежание серьезных осложнений 8-я армия была вынуждена приостановить наступление на Варшаву и прийти на помощь 30-й дивизии. Атаки поляков были отбиты, и сейчас 8-я армия сама начала наступление через реку Бзура с целью окружить и уничтожить весьма значительные силы поляков в районе Кутно. 3-й корпус должен был закрыть образовавшийся на западе разрыв между наступающими войсками.
В течение недели мы сжимали кольцо вокруг Кутно, отбивая отчаянные попытки поляков прорваться из окружения. Обстановка во многом напоминала окружение русских под Танненбергом в 1914 году. 19 сентября остатки девятнадцати польских дивизий и трех кавалерийских бригад общей численностью до 100 тыс. человек сдались 8-й армии.
Этот день, в сущности, означал конец Польской кампании. Танковый корпус Гудериана, далеко опередивший некоторые соединения группы армий «Север», форсировал Нарев и 14 сентября прорвал укрепления Бреста. 17 сентября Гудериан установил связь с танковым авангардом группы армий «Юг» в районе Влодавы. Таким образом, клещи сомкнулись, и нам удалось окружить почти всю польскую армию. Оставалось еще ликвидировать отдельные очаги сопротивления. Упорная оборона Варшавы продолжалась до 27 сентября.
В соответствии с соглашением, подписанным в Москве 26 августа, русские войска 17 сентября вступили в Польшу, а наши войска оставили Брест и Львов, отойдя на заранее установленную демаркационную линию. Несмотря на блестящую победу над Польшей, многие из нас испытывали опасения, связанные с широким распространением советской власти на запад.
Глава II
Завоевание Франции
Еще до окончания Польской кампании 3-й корпус был переведен на Запад, и в начале октября мы прибыли в район севернее Трира. Мой второй брат, который в мирное время занимал высокий пост в управлении лесного хозяйства, служил командиром взвода в резервной дивизии около Саарбрюкена, и я мог время от времени ездить к нему. Это позволило мне хорошо ознакомиться со знаменитым Западным валом, или линией Зигфрида. Вскоре я понял, какой опасной игрой была Польская кампания и как серьезно рисковало наше верховное командование. Второсортные войска, оборонявшие вал, были плохо вооружены и недостаточно обучены, а оборонительные сооружения были далеко не такими неприступными укреплениями, какими их изображала наша пропаганда. Бетонное покрытие толщиной более метра было редкостью; в целом позиции, безусловно, не могли выдержать огонь тяжелой артиллерии. Лишь немногие доты были расположены так, чтобы можно было вести продольный огонь, а большинство из них можно было разбить прямой наводкой без малейшего риска для наступающих. Западный вал строился так поспешно, что многие позиции были расположены на передних скатах. Противотанковых препятствий почти не было, и чем больше я смотрел на эти оборонительные сооружения, тем меньше мог понять полную пассивность французов[20]. Если не считать поисков разведчиков в весьма отдаленном районе Саарбрюкена, французы вели себя очень мирно и не беспокоили защитников Западного вала. Такое бездействие должно было отрицательно сказаться на боевом духе французских войск, и, надо полагать, оно принесло им гораздо больше вреда, чем наша пропаганда, как бы она ни была эффективна.
Когда в октябре 1939 года предложения Гитлера о мире были отвергнуты, его первым стремлением было быстро добиться решения силой, предприняв новую молниеносную войну. Он боялся, что с каждым месяцем отсрочки союзники будут становиться все сильнее; к тому же никто по-настоящему не верил, что наш пакт с Россией будет долговечен. Вслед за ее наступлением в Польше уже последовала оккупация Прибалтийских государств; в ноябре Красная Армия начала наступление на Финляндию. Угрожающая тень на Востоке была еще одной причиной для того, чтобы искать победы на Западе.
Сначала наступление было намечено на ноябрь, но плохая погода, препятствовавшая действиям авиации, заставляла неоднократно откладывать день начала наступления. Зимой войска вели напряженную подготовку к предстоящим боям, проводились крупные маневры. Я был переведен в 197-ю пехотную дивизию на должность начальника штаба. В дивизии беспрерывно проводились полевые занятия подразделений и частей с боевыми стрельбами; такая подготовка, проводившаяся в районе Познани, не прекращалась даже в самые сильные морозы, доходившие до 20–30 градусов ниже нуля.
В марте 1940 года дивизию инспектировал известный генерал фон Манштейн, в то время командир корпуса. Манштейн фактически разработал план наступления на Западе, приведший к такому успеху, о котором никто не мог и мечтать[21].
