— Володенька, — зашептала Марина, бросаясь к нему.
И стоило ей произнести что-то, как Высоцкий открыл глаза и протянул к ней руки. Марина и не знала в тот момент, когда забирала Высоцкого из этой ужасной квартиры, что сотворила поистине чудо. Его в таком состоянии никто не мог уговорить перестать пить и вернуться домой, а вот она смогла. Владимир безропотно позволил помочь ему подняться и увезти его домой.
Но победить напасть оказалось не так-то просто. Многие ситуации выводили Владимира из себя, заставляя его топить горе в алкоголе.
Когда, окрыленные московскими успехами Марины Влади, в
Россию приехали и ее сестры, тоже актрисы, было очевидно, что пора знакомить Высоцкого с ними. Ольга и Татьяна стали почетными гостьями очередного кинофестиваля. У Ольги тогда возникла идея свое образного ремейка ставшей популярной и в Союзе, и в Европе картины «Я шагаю по Москве». Но Высоцкого не пустили в автобус с приглашенными гостями фестиваля! И после долгих препирательств он вынужден был смириться и идти пешком. Его очень сильно обидела эта ситуация — Владимир, как и любой творческий человек, весьма трепетно относился к своей персоне и не хотел, чтобы его унижали! А уж чтобы унижали лакеи — те, кто не имеет никакого отношения к искусству, — он и вовсе позволить не мог! В итоге домой он пришел поздно, уже в приличном подпитии и завалился спать.
А ночью у Высоцкого случился приступ — его лихорадило и рвало кровью, было плохо, он едва держался на ногах, и Марине пришлось чуть ли не на себе тащить его из ванной к комнату. Приглашенный врач, — постоянный гость театральных вечеринок, умеющий держать язык за зубами и ни черта не понимающий в медицине, прописал полный покой и какие-то таблетки. Но легче Высоцкому не стало — его рвало, было плохо, и Марина вызвала «скорую».
Московская больница встретила ее холодным коридором, где нестерпимо дуло, и жесткими банкетками, на которых спали несколько человек. Носилки с Владимиром увезли наверх, а Марина осталась ждать… Эта ночь прошла в мучительном ожидании, молитвах и бесконечной надежде на чудо. Ожидание длилось очень долго — почти 16 часов, 16 часов без известий, в незнании, жив ли ее любимый или нет. Марина измучилась, устала, она не смогла глаз сомкнуть этой ночью. Все, чего она хотела в тот момент, — знать, что Высоцкий жив, что его жизни ничего не угрожает и что все будет хорошо. Но единственные люди, которые могли дать ей такую гарантию, врачи, молчали. Только двери приемного отделения гулко хлопали, когда в больницу привозили новых пациентов.
— Марина! — Мужской голос выдернул ее из раздумий. Марина поднялась, садясь на банкетке. — Пойдемте со мной.
— Он жив? Скажите только, жив он? — Ее голос срывался на крик, да и как могло быть иначе, ведь жизнь ее мужчины сейчас висела на волоске.
Марина ледяными руками схватила врача за запястье, чувствуя, как начинает кружиться голова.
Она почувствовала, как сильная рука подхватывает ее под локоть.
— Аккуратнее, вы сами на нервах. С ним все хорошо. Теперь с ним все будет хорошо.
И Марина почувствовала, как ее руки слабеют, а по телу разливается приятное расслабление. «Он жив. Это главное. Теперь все будет хорошо»…
Пока они шли в палату, молодой врач все поглядывал на Марину искоса. Узнал ли он ее? Наверняка, ведь Высоцкого они точно узнали. Марина и сама бросила взгляд на свое отражение, проходя мимо огромного зеркала в коридоре. Выглядела она не очень хорошо — бледная кожа с местами просвечивающей сеточкой вен, исцарапанные в нервном ожидании руки, перепутанные, похожие на паклю волосы. В полумраке коридора она выглядела сейчас еще относительно сносно, но на свету становилось очевидно, как сильно она волновалась и переживала.
Они вошли в палату. К Марине тут же подошел человек, невысокий, с очень живыми и добрыми глазами и растрепанными усами, — ни дать ни взять, Айболит из сказки Чуковского. Улыбаясь, он пододвинул ей табуретку, предлагая сесть.
— Я хочу увидеть его, — жалобно шепчет Марина.
И ее проводят в огромную палату, находящуюся за комнатой приемного покоя. Здесь на каталках лежат голые тела, опутанные трубками. Среди них и Владимир — он дышит, Марина даже может слышать его прерывистое дыхание.
— Было очень трудно. Он потерял много крови. Если бы вы привезли его на несколько минут позже, он бы умер. Но теперь все в порядке. — говорит врач.
Но его слова проходят для Марины фоном — она смотрит на Владимира и не может оторвать взгляд.
— У него в горле порвался сосуд, — добавляет доктор, и она наконец может сфокусировать на нем свое внимание. — Марина, ему больше нельзя пить — ему нужен длительный отдых и покой.
Марина только кивает, слушая, как остальные врачи — четверо мужчин и женщина — говорят ей, как они счастливы, что спасли шансонье всея Руси, как они в шутку называют Владимира, как они рады познакомиться с ней, несмотря на то что обстоятельства не из веселых…
Позже Марина призналась, что она сразу полюбила этих людей. Буквально по кускам сшивающих пациентов, которых, кажется, уже невозможно спасти. Они, несмотря на свою тяжелую работу, всегда оставались жизнерадостными, веселыми и полными благих намерений и сил, пытаясь спасти каждого, кто попадал к ним на стол. Они смеялись, курили, рассказывали анекдоты и пили. А Марина сидела на табуретке в углу палаты, в накинутом на плечи медицинском халате, и благодарила Бога за то, что ее любимый жив…
После выписки из больницы лечение Высоцкого продолжается в Белоруссии, куда его и Марину Влади пригласил кинорежиссер Виктор Туров. Здесь актерам удалось отдохнуть, немного прийти в себя. Марина сильно похудела, пока каждый день ездила к Владимиру в больницу — она и представить себе не могла, что не приедет, что оставит своего родного человечка там одного — лежать, думать, страдать. Но все закончилось: подлеченного Высоцкого наконец выписали, и вместе со своей любимой он отправился на отдых.
Когда же они вернулись в Москву, оказалось, что жить у Нины Михайловны дальше невозможно — уж слишком болезненно мама воспринимала выходки своего сына, но вот Марина. Марина решила во что бы то ни стало помочь Владимиру справиться с этим недугом, она не могла оставить его одного.
Володя потратил огромное количество времени, прежде чем после долгих мытарств он нашел для себя и Марины отдельную комнату в двухкомнатной квартире милого старика с «Мосфильма», в районе станции метро «Аэропорт». Популярность Владимира к этому времени выросла неимоверно, знакомства с ним искали многие сильные мира сего: он был знаком со многими чиновниками, актерами, режиссерами, в кругу его знакомых была, например, и Галина Брежнева. После отдыха на какое-то время Высоцкий сумел сохранить душевное и физическое равновесие, старался писать. Правда, это давалось ему с большим трудом. Муза словно покинула Владимира — если в прошлые годы он писал как умалишенный, создавая по нескольку произведений в месяц, то в 1969 году за все время Володя написал лишь около двадцати стихотворений и дал всего лишь три крупных концерта. Марина не знала, радоваться ей или расстраиваться — с одной стороны, любимый наконец отдыхает, с другой — это бездействие гложет Высоцкого хуже любой болезни. И тем не менее она должна была уехать — как иностранка она не могла оставаться в стране дольше, чем позволяла виза…
