В начале января 1732 года Кантемир выехал из Москвы, и только в конце марта прибыл в Лондон (для путешествия с грузом и караваном из восьми подвод — не ближний свет!). Инструкции и рескрипты, выданные Антиоху Дмитриевичу, наглядно выражали собою как политическую систему России вообще, так и те цели, которые она преследовала в своих отношениях с Англией. России было трудно одной бороться со Швецией, ей нужны были союзники. Князю Кантемиру предписывалось сближение с австрийским и прусским дворами. Он также должен был добиваться назначения английского постоянного посла в Россию и признания Англией императорского титула для российского государя (государыни). Кантемир много раз говорил по этому поводу с английскими статс-секретарями, но его усилия не увенчались заметным успехом. Российский императорский титул был признан иностранными государствами позднее, в царствование Елизаветы Петровны. Английское правительство всячески противилось росту политического и военного могущества России, опасаясь соперничества на международном уровне.
Князь Кантемир, подобно своим предшественникам, не раз убеждал английских министров заключить союз с Россией, но постоянно получал уклончивые ответы: политика Англии тех времен была нацелена больше на развитие внутреннего экономического благосостояния, и поэтому ей были выгоднее торговые, а не политические договоры. Такой локальный торговый контракт был заключен в Петербурге, но Кантемир выражал надежду на распространение более активных торговых отношений с Англией, нежели предписывали условия подписанного договора.
Не только политические вопросы
Помимо решения вопросов политического характера Антиох Дмитриевич, в силу своих сил и возможностей, помогал соотечественникам из русской общины Лондона, занимался их обустройством. В октябре 1735 года он получил из Петербурга от духовника Ее Императорского Величества, архимандрита Свято-Троицкой Сергиевой лавры Варлаама письмо с просьбой оказать содействие купцам, прибывшим из России в Лондон. Архимандрит Варлаам писал:
«Государь мой! При сем случае особливую мою смелость до вашего превосходительства дерзновенно употребляю, еже бы по благодушию ко мне вашему в чем возможно сии письмовручители, поехавшие в Лондон, российские купцы, жители Переяславля Залесского, Артемей Павлов сын Новолесов и Афанасей Яковлев сын Шебонин оставлены не были, чего ради сим оных вашему превосходительству рекомендую и, благонадежно на сие милостивого вашего ответа ожидая, при повсегдашних моих до Всемогущего молитвах пребываю с достодолжнейшим моим респектом…»
Князь Кантемир откликнулся на просьбу архимандрита Варлаама и попросил его и впредь обращаться к нему с подобными вопросами. В ответном письме от 1 июня 1736 года он писал Варлааму: «Милостивый государь мой! Вашего преподобия благосклонное письмо чрез российских купцов Ивана Новоселова и Афанасия Шебонина я имел честь получить исправно, и по оному я оным купцам всевозможные услуги показать не оставлю. Должность ее императорского величества министра при здешнем дворе меня к тому обязует, а и без того вашего преподобия рекомендация такой для меня важности, что не преминуюсь для одного вашего удовольства им во всех нуждых вспомогать, дабы мог нашему преподобию при сем первом случае показать мое крайнее почтение к вашей достойнейшей особе». Кантемир в письме коснулся и государственных дел, указывая на необходимость развития подобных инициатив между английскими и русскими купцами в будущем: «Я не мало хвала, что оные купцы сюда ехать отважились, и желательно бы было, чтобы многие за ними следовали, только чтоб то можно было быть учинено к их прибыли — нужно бы иметь здесь (в Лондоне) российского консула, чтоб он мог их на прямую дорогу наставить. Впротчем, я прошу ваше преподобие, если впредь к таким вашим услугам гожуся, — дерзновенно мне приказывайте, понеже я всегда усердно стараться буду заслужить ваше благоприят-ство с отменным почтением пребывая вашего преподобия…» С предложениями об учреждении консульства в Лондоне Кантемир обратился в российскую Коммерц-коллегию, но выдвинутая им кандидатура некоего флорентийца Замбония на должность консула не была принята.
В 1736 году князь Кантемир начал переговоры в Лондоне с французским посланником Шавиньи о восстановлении дружественных сношений между Россией и Францией и получил на то согласие французского правительства. В апреле 1738 года Кантемиру был пожалован придворный чин камергера, а затем последовало назначение его полномочным министром во Францию. 2 сентября 1738 года Антиох Дмитриевич отбыл из Лондона в Париж.
Секретное поручение И.А. Щербатова
Кантемира сменил в Лондоне князь Иван Андреевич Щербатов, пользовавшийся расположением царского двора, благодаря своему родству с первым кабинет-министром императрицы Анны Иоанновны А.И. Остерманом. Князь Щербатов родился в 1696 году и был женат на сестре графини Марфы Ивановны Остерман Прасковье Ивановне Стрешневой. В 1722 году указом от 22 января Иван Андреевич был назначен советником Коммерц-коллегии, а в следующем году, для учреждения торговых сношений с Испанией, поехал послом в Мадрид, где в его подчинении находился русский консул в Кадиксе Яков Евреинов.
В 1724 году Щербатов завершил труд «Ведение о торговле российской». Из Испании Ивана Андреевича перевели в Константинополь, откуда он временами писал фавориту императрицы Бирону с просьбами, чтобы тот «содержал его в своей милостивой протекции». Дипломатические агенты занимали в те времена самые разнообразные должности, вот и Щербатов в 1734 году стал президентом Юстиц-коллегии. 15 июня 1739 года князь был аккредитован полномочным министром в Лондон, а спустя пару недель ему пожаловали чин камергера. Через два года Иван Андреевич был произведен в тайные советники.
В инструкции вновь назначенного в Лондон полномочного министра князя Щербатова были повторены практически все пункты инструкции, данные в свое время его предшественнику Кантемиру. Но появилось в документе секретное дополнение. Ивану Андреевичу предписывалось «поддерживать и настаивать на содержании, при помощи субсидий, английской партии в Стокгольме». Представитель британской короны в Петербурге писал по этому поводу в начале сентября 1739 лорду Гарингтону:
«Надеюсь, князь Щербатов, прибыв в Лондон, засвидетельствовал вам, лорд, о сердечном желании Царицы (Анны Иоанновны) поддерживать дружбу с королем. Если только возможно доверять его словам, имею все основания признавать такие уверения князя искренними, так как герцог курляндский и граф Остерман много раз говорили, что если до сих пор и не успели рассмотреть новый проект наш (о союзе), крепкий и прочный союз между Великобританией и Россией тем не менее состоится; Царица никогда не сблизится с Францией…»
