Берлинское географическое общество избрало его членом-корреспондентом, международный географический конгресс в Париже прислал ему почетную грамоту, Парижское географическое общество – золотую медаль, французское министерство народного просвещения – “пальму Академии”, наше Географическое общество – Константиновскую золотую медаль!
Три года по возвращении из путешествия были посвящены обработке его результатов. Пржевальский жил частью в Петербурге, частью в Отрадном. В Петербурге томился и скучал, проклиная городскую суету; в деревне отводил душу на охоте и рыбной ловле.
Издание его книги взяло на себя Географическое общество. Первый том “Монголии и страны тангутов” вышел в свет в 1875 году и вскоре был переведен на французский, немецкий и английский языки. Он имеет общий интерес, содержит описание путешествия, картины природы и жизни в Центральной Азии, целый рудник сведений о флоре, фауне, климате, населении пройденных путешественником стран. Второй том – специальный. Пржевальский обработал для него сведения о птицах и метеорологические данные. Эта работа пришлась ему не совсем по вкусу: натуралист-охотник, он интересовался главным образом жизнью природы, а не вопросами систематики, зоогеографии и прочим.
“Работа по описанию птиц подвигается туго. Трудно самому справиться со всем материалом, а помощи ждать неоткуда! Притом само писание прегнусное: приходится считать перья, мерить носы и тому подобное. Это не та широкая свобода мысли, когда приходится творить описания природы; нет, теперь все должно быть уложено в узкие рамки специальности, для которой прежде всего нужна усидчивость, а не способность. Право, я никогда не думал, чтобы мне так противны были эти специальные описания, но волей-неволей нужно подчиниться необходимости”.
Окончив второй том, он обратился в Географическое общество с проектом новой экспедиции. На этот раз ему хотелось пробраться через Джунгарию, к таинственному озеру Лобнор, известному, но почти только по имени, уже со времен Марко Поло, отсюда к Кукунору, в Северный Тибет, Хлассу и далее к истокам Иравади и Брамапутры.
На этот раз уже никаких сомнений не возникало насчет результатов экспедиции. Пржевальский мог говорить теперь как власть имущий, как авторитет, которого слушали с почтением. Географическое общество выходатайствовало ему из средств государственного казначейства 27 тысяч 740 рублей. Спутник его по первому путешествию, Пыльцов, женился, и потому остался дома, его заменил вольноопределяющийся Эклон. Кроме того, Пржевальский рассчитывал на своего товарища по путешествию в Уссурийский край, Ягунова, но тот утонул, купаясь в Висле. Пржевальский был сильно огорчен: он потерял не только надежного товарища и помощника, но и близкого человека. Крутой характер не мешал ему привязываться к людям: он любил Ягунова, помогал ему окончить образование, надеялся вывести его в люди, доставить ему известность и богатство… Вместо Ягунова отправился прапорщик Повало-Швыйковский, но он оказался непригодным для экспедиции и вскоре вернулся в Россию.
ГЛАВА IV. ВТОРОЕ И ТРЕТЬЕ ПУТЕШЕСТВИЯ В АЗИЮ
(От Кульджи за Тянь-Шань и на Лобнор. – СПб., 1878. – Третье путешествие в Азию. – СПб., 1883).
Прибытие в Кульджу.– Выступление в экспедицию.– Якуб-бек.– Исследование Тарима и Лобнора.– Открытие хребта Алтынтаг.– Возвращение на Лобнор.– Свидание с Якуб-беком .– Возвращение в Кульджу.– Письмо матери.– Выступление в дальний путь.– Болезнь Пржевальского.– Возвращение.– Смерть матери.– Отсрочка путешествия.– Приезд в Петербург.– Результаты Лобнорской экспедиции.– Третья экспедиция.– Исследования в Джунгарии.– Обед у китайского губернатора.– Переход в Са-Чжеу.– Наньшань.– Недостаток проводников.– Крутые меры.– Северный Тибет.– Нападение еграев.– Невозможность пройти в Хлассу.– Цайдам.– Кукунор.– Истоки Желтой реки.– Возвращение.—Прием в Петербурге.– Овации, награды и прочее.– Покупка Слободы.– Обработка материалов третьего путешествия
В мае 1876 года Пржевальский выехал со своими спутниками в Москву, оттуда через Нижний Новгород в Пермь, где провели несколько дней, поедая “услады”, взятые из Москвы и хранившиеся в мешке, получившем название “всегдашний аппетит”, и дожидаясь патронов, отпущенных военным министерством “для порешения различных животных в пустынях Азии, не исключая и человека, если обстоятельства к тому понудят”.
Из Перми отправились в Омск и далее в Семипалатинск. “Жары стоят ужасные, днем мы обыкновенно едем раздевшись, даже без сапог и штанов, в каждой попутной речке купаемся. Мое здоровье отлично и быстро поправилось; головные боли, кашель, катар горла – все прошло. Вот что значит приволье страннической жизни! Это не то, что сидеть в Петербургском климате, в маленькой каморке на пятом этаже”.
В конце июля прибыли в Кульджу (в то время находившуюся под властью России), откуда 12 августа 1876 года экспедиция выступила в путь по плодоносной долине реки Или.
“Каждый день мы объедаемся до отвала по несколько раз. Есть персики величиною с большое антоновское яблоко. Но и жрут же мои казаки! Веришь ли, каждый день мы съедаем по 20—25 фунтов мяса, не считая прочих приложений”.
Достигнув Тянь-Шаня, Пржевальский остановился недели на три в обширной котловине Юлдус, изобилующей всяким зверьем: медведями, оленями, аргали и так далее.
За Тянь-Шанем путешествие становилось труднее. Тут начинались владения Якуб-бека Кашгарского, основателя эфемерного, но обширного государства в Восточном Туркестане. Он принял путешественников очень любезно, посылал им проводников, фрукты, баранов, разные “услады”,– но всячески мешал их предприятию; запрещал местному населению сноситься с ними, приставил к ним конвой, который водил экспедицию кружными дорогами, заставлял переправляться вплавь через речки при 17° мороза, мешал научным исследованиям.
Достигнув реки Тарим, направились вниз по ее течению: “приходилось пробираться то по лесу или густым колючим кустарникам, то иногда по возвышенному тростнику, корни которого, словно железная щетка, изранивали в кровь верблюжьи пятки”.
Тарим, самая обширная из степных рек внутренней Азии, впадает в озеро Лобнор. Исследование этой реки и озера с его притоками было одною из важнейших задач Пржевальского, так как о них имелись только полуфантастические сведения из китайских источников.
Немного южнее Лобнора он открыл колоссальный хребет Алтынтаг, и в течение 40 дней проследил его на протяжении 500 верст при крайне неблагоприятных условиях: “На огромной абсолютной высоте, в глубокую зиму, среди крайне бесплодной местности мы терпели всего более от безводья и морозов, доходивших до –16°R. Топлива было весьма мало, а при неудачных охотах мы не могли добыть себе хорошего мяса и принуждены были несколько времени питаться зайцами. На местах остановок рыхлая глинисто-соленая почва мигом разминалась в пыль, которая толстым слоем ложилась везде в юрте. Сами мы не умывались по неделе, были грязны до невозможности, наше платье было пропитано пылью насквозь, белье же от грязи приняло серовато-коричневый цвет”.
