Ласкин с гранатой в руках выскочил из окопа.
- В контратаку, за мной!. - крикнул он.
Дружное, громовое "ура" заглушило "банзай" самураев.
Атака была отбита.
Но японцы не успокоились. В течение ночи они еще дважды пытались завладеть советскими сопками. И каждый раз отступали с большими потерями.
Тревожная ночь кончилась...
...Днем опять началась артиллерийская дуэль. Снаряды наших гаубиц летели из-за озера и с шумом проносились над головами. Из-за реки: Тумень-Ула неслись снаряды самураев. Иногда японская сторона затихала, потом батареи вновь "разговаривали" одновременно, - все прятались в окопах и с нетерпением ждали окончания этого "разговора".
Ласкин сидел со Столяровым в окопе. На клочке бумаги он писал донесение в штаб соединения. Столяров, устроился против него. Прошедшая ночь давала себя знать. Усталость чувствовалась всеми. Хотелось хоть немного отдохнуть. Но отдыхать не время. Нужно идти к бойцам, подбодрить их, побеседовать - много хороших ребят хочет вступить в комсомол.
Столяров с большим усилием отгоняет от себя сон и смотрит на Ласкина. Командир поражает его своей выдержкой и спокойствием. Вот и сейчас. Столяров чуть-чуть "е заснул, а Ласкин даже и не думает об этом...
"Нет! Нужно больше выдержки", - решает мысленно Столяров и поднимается, чтобы идти в окопы. В это время раздается грохот взрыва. Горячий осколок пролетает около плеча Столярова и вонзается в стену окопа.
- Вы куда? - вскрикивает Ласкин и усаживает отсекра на прежнее место. - Так не годится, дружок, - говорит он спокойно и снова продолжает писать. Столяров улыбается, откапывает осколок и долго его рассматривает. Канонада затихает...
В окопе появляется пулеметчик Черепанов.
- Товарищ командир, мой пулемет неисправен.
- В чем дело?
- Наверно, засорилась трубка регулятора.
- Нагар?
- Возможно.
Ласкин высовывает голову из окопа.
- Товарищ Король, - зовет он оружейного мастера.
Тот сейчас же является.
- По вашему приказанию, товарищ командир.
- Сейчас же пойдите и исправьте пулемет Черепанова. Срок вам. командир посмотрел на часы, - пять минут.
- Есть исправить пулемет Черепанова. Срок пять минут.
- Идите.
Король и Черепанов исчезают. Ласкин продолжает писать.
Ровно через пять минут является Король.
- Товарищ командир, ваше приказание выполнено: пулемет Черепанова исправлен.
- Молодец, - говорит Ласкин. - Проверяли?
- Сейчас идем на огневую позицию. Испытание по живым целям.
- Хорошо. Я приду к. вам.
- Замечательный мастер! - говорит Ласкин после ухода Короля. Отличный стрелок.
- О-о! Хороший парень, - соглашается Столяров. - Остается пожизненно в армии.
- Как у вас с приемом в комсомол? - спрашивает Ласкин, кончая донесение.
- Уже двадцать три заявления подано. Пишут прямо в окопах. Одиннадцать подают в партию...
Они идут ;к передовым окопам. Пулемет уже стоит на огневом рубеже. Король выбирает себе мишень, Черепанов лежит рядом. Ласкин и Столяров подползают к ним в тот момент, когда Король пустил первую очередь. Пулемет работал безотказно.
- Молодец! - еще раз говорит Ласкин и собирается идти обратно. В это время вражеский пулемет пускает по ним очередь. Мимо Ласкина пролетают пули. Одна звякает в каску и отлетает в сторону.
- Осторожно, - говорит он, пригибаясь.
Король и Черепанов тоже пригибают головы и лежат неподвижно.
Ласкин обходит окопы бойцов. Везде его встречают бодрые взгляды, веселые улыбки, - бойцы начали уже привыкать и к грохоту взрывов и к непрерывному потоку пуль. Лейтенант Стецюк докладывает, что на его участке все спокойно. Убитых и раненых нет. Их окружают бойцы, командиры. Командир части рассказывает им о замечательной работе оружейного мастера Короля. В это время подбегает Столяров.
- В чем дело? - спрашивает командир, видя его возбужденное и строгое лицо.
- Двоих убило!
- Как! Кого?
- Короля и Черепанова.
- Каким образом?
- Пулеметной очередью.
Наступает молчание, все скорбят о павших товарищах.
* * *
Шля дни, приносили с собой напряжение атак, волнение ночных дежурств.
От императорской дивизии уцелели лишь жалкие остатки. Западные скаты высоты Заозерной и долина, примыкающая к ней с японской стороны, были покрыты трупами японцев, которых никто не убирал. Ветер приносил с собой тяжелый запах тления.
Наши люди возмужали, стали выносливее. Некоторые не спали по трое суток, но бодрости никто не терял. Все знали, что выполняют задание партии и правительства, задание родного Сталина. Все знали, что весь Союз с напряженным вниманием следит за событиями у озера Хасан и приветствует своих героев. И в письмах из окопов бойцы писали на родину:
"За нас не беспокойтесь. Мы никому не отдадим нашей земли. Живите спокойно и трудитесь".
Бойцы привыкли к окопной жизни. Наладилась непрерывная связь с тылом, и повар Боровков под артиллерийским обстрелом доставлял обед из трех блюд.
Настал день 11 августа.
С утра, как обычно, артиллерийская перестрелка, пулеметный огонь. К этому уже привыкли.
После полудня прибыл красноармеец с сообщением:
- Командир соединения приказал: стрельбу прекратить, объявлено перемирие.
В назначенное время Ласкин отдал приказ:
- Не стрелять, но быть готовыми.
И сразу все затихло. Наступила тишина, непривычная и томительная.
Красноармейцы шутили в окопах:
- Струхнули япошки. Досталось им на орехи.
Но и здесь сказалась наглость японского командования. Пользуясь молчанием наших орудий, самураи открыли артиллерийский огонь. Высота Заозерная застонала от взрывов. Но после обстрела все оказались живы и весело перекликались в окопах...
В долине Тумень-Ула, на западных скатах высоты, бродили японские солдаты с носилками, с белым флагом и собирали трупы. Трупов было очень много. Их уносили за сопку к берегу реки, откуда тянулся дымок.
По реке Тумень-Ула плыли лодки. По дороге двигались "обозы, шли люди. Проходил поезд у подножия дальних высот.
Наши части, расположенные на границе, уходили на отдых. Сборы были недолги.
Простились с окопами, спустились вниз и остановились на небольшом холме. На нем возвышался бугорок, заботливо убранный растениями: здесь были погребены павшие товарищи. Окружив плотным кольцом могилу, стояли молча бойцы, командиры, политработники.
Обнажаются головы. Каждый мысленно прощается с дорогими товарищами.
На могиле появляется Ласкин. Он снимает шлем, осматривает бойцов и говорит, возбужденный от гнева и скорби:
- Товарищи! В боях с японскими самураями мы потеряли пламенного большевика, верного патриота, любившего свою родину, как дорогую мать, нашего комиссара товарища Пожарского. Мы потеряли товарища Пономарева, молодого лейтенанта, бесстрашного в бою. Лучшего, талантливого курсанта-отличника Панченко. Прекрасного младшего командира Короля и пулеметчика Черепанова. Они пали смертью храбрых, защищая свою любимую родину от подлых бандитов.
