Встречаясь со мной, один, увы, так и остающийся безымянным, но авторитетный генерал без лишних подробностей упомянул о коробочках с орденами, хранящихся в личных и навечно засекреченных делах некоторых наших помощников. Предположительно такой орден есть и в папке Кернкросса. Именно за Курскую дугу он был награжден орденом Красного Знамени.
Награду еще во время войны доставили в Англию. Резидент Крешин встретился с «Карелом», объявил о награде, вручил ее Джону. Тот был благодарен и тронут. Однако согласно неписаным (или писаным?) правилам орден тут же был возвращен резиденту, вложен в коробочку и снова проделал неблизкий путь — теперь из Лондона в Москву, где и находится по сей день в недоступном хранилище.
Кернкросс же поменял Блетчли на другой род секретной деятельности. В центральном аппарате СИС он анализировал расшифрованные телеграммы немцев о работе их разведки в Советском Союзе и на Балканском полуострове. Знал многих немецких агентов и разведчиков по именам и псевдонимам. Надо ли говорить, что «знакомилась» с ними и советская разведка.
Тут Кернкросс попал в свою стихию. Множество материалов, поток информации, четкий анализ, передача документов связнику. В СИС ему было легче, чем в Блетчли-парке. Отработанные коллегами материалы по инструкции должны были бы сжигаться. Но указание выполнялось далеко не всегда. Да и учета расшифрованных и уничтоженных телеграмм не велось. Так что «Карел» часто передавал резидентуре оригиналы, которые можно было и не возвращать.
Подчас его коллеги по СИС допускали и другие небрежности. Раз в неделю на своих вечерних дежурствах он просматривал материалы, получаемые другими работниками из разных регионов. Так, однажды ему в руки попал список английских агентов в Балканских странах.
В другом случае пришлось очень рисковать. Кернкросс сумел достать ключи от сейфа своего начальника, и когда тот отсутствовал, ознакомился с материалами, которые для глаз рядовых сотрудников не предназначались.
Осенью 1944 года Центр особенно заинтересовали директивы Гиммлера, которые не прошли мимо Кернкросса. Фашисты при отступлении предполагали оставлять в Германии и в других освобождаемых союзниками странах подпольные группировки, состоящие из трех отделений — разведки, саботажа и обеспечения собственной безопасности, возглавляемыми офицерами СС и преданными нацистами. Вся разветвленная организация строилась по принципу «пятерок». А для большей достоверности будущие руководители фашистского подполья могли уже в 1944 году подвергаться арестам, заключаться в тюрьмы и концентрационные лагеря. Гиммлер, Кальтенбруннер и Борман управляли бы всеми этими головорезами, обученными изготовлению и применению химических ядовитых веществ, бомб, взрывчатки и прочих средств. Но в полной мере наладить нечто вроде партизанской борьбы на собственной территории не получилось. В том числе и благодаря предупреждению, переданному Кернкроссом.
Он проработал в СИС до конца войны. Связь с советской резидентурой не прервалась и после его ухода со службы, когда он вернулся в Министерство финансов, а затем перешел в Министерство снабжения.
Одно время казалось, что возможности у него уже не те. Или не нашел «Карел» общего языка со связником, приехавшим на смену Крешину? Но в 1947 году от него снова пошел большой объем информации. Кернкросс сошелся характером с разведчиком-новичком Юрием Модиным, полностью ему доверял. Методы работы Кернкросса оставались прежними. Поздними вечерами где-нибудь на окраине Лондона он передавал документы молодому связнику. Ночью их фотографировали, а ранним утром документы возвращали. И опять встреча — через месяц.
По некоторым данным Кернкросс снова по-настоящему развернулся в 1949 году. Есть основания считать, что, занимая довольно скромный пост, он имел доступ к вроде бы малозначащим и чисто финансовым документам. Однако касались они только создаваемой и на первых порах непонятной для СССР организации — НАТО. Но используя простую арифметику — сколько и на что тратится и отслеживая, куда направляются фунты из государственной казны, можно было понять, для чего конкретно предназначены денежные потоки. «Карел» так поднаторел в этой секретной бухгалтерии, что работал абсолютно безошибочно. Порой в Москве узнавали о предполагаемом вливании, к примеру, в норвежскую армию гораздо раньше, чем в Осло. Благодаря по-британски скрупулезным денежным отчетам удалось выяснить, какие огромные инвестиции вкладываются в производство атомного оружия. Перестало быть секретом и расположение атомных объектов. Ведь английские финансовые органы тщательно следили, чтобы деньги поступали в самые разные страны точно в срок и по назначению. Следила за этим и советская разведка.
Да, Кернкроссу не хватало гениальности Филби, блеска умеющего наладить контакт со всеми Берджесса, интеллекта Маклина и аристократических связей Бланта. Но Джон никогда не был скромным винтиком в отлаженном разведывательном механизме. Он извлекал, исчерпывал до дна все ресурсы, до которых добирался с риском и с усилиями раба на галерах. То, что мог пропустить, оставить без внимания фонтанирующий новыми идеями Гай Берджесс, никогда не ускользало от внимания Джона Кернкросса. Его невысокое положение чиновника среднего ранга компенсировалось смелостью и усердием. В разведке он совершил то же, что и в профессиональной карьере. Вопреки всему достигал нужного результата.
Его рисуют бережливым от рождения шотландцем низкого происхождения. Но почему тогда Джон пользовался таким успехом у прекрасного пола? Его подругами были красивая американка, игривая англичанка, а потом и верная жена. И если он был настолько скуп, то почему, как и четверо остальных, и не подозревая о их отказе, отверг установленную ему товарищем Сталиным в 1945 году пожизненную пенсию в тысячу фунтов стерлингов в год — сумму по тем временам солидную. Между прочим, другим его соратникам Советы, возможно без всякого умысла, денег предложили чуть-чуть побольше.
Тут я подхожу без всяких предисловий к заключительной части саги о Кернкроссе. Он всё же попал под колпак контрразведки. МИ-5, поднаторевшая на отлове немецких шпионов, взялась после войны за своих. Замечал ли он наружку? Принял ли всерьез первый допрос, устроенный ему в сентябре 1951 года? Уверен, что да. За годы работы на Советский Союз — будем считать, что 15 лет — «Моцарт», «Лист», «Карел», Джон Кернкросс превратился в опытного разведчика.
Особенно насторожили вопросы о принадлежности к компартии. Об этом, по примеру американцев, и в Англии спрашивали всех и каждого, кто был раньше замечен «в левых». Бытует версия, что все документы, собранные британскими спецслужбами о членах английской компартии, сгорели в канцелярии знаменитой лондонской тюрьмы Скрабе, откуда совершил фантастически дерзкий побег ныне здравствующий Джордж Блейк. Но правда ли, что эти дела исчезли? Или это уловка, вымысел, призванные успокоить, притупить бдительность? Как бы то ни было, Кернкроссу доступ к секретным документам официально закрыли.
