Ознакомительная версия.
Таким образом, читатель, знакомый с психологией, уже сам может ответить на вопрос, который мне постоянно задают: как так оказалось, что мне неоднократно удавалось оказывать на Гиммлера влияние, заставляя его поступать в вопиющем противоречии с приказами фюрера – начиная с освобождения отдельных евреев и кончая встречей с представителем Всемирного еврейского конгресса и крупными кампаниями по освобождению заключенных в 1944-м и 1945 годах? Как ни странно, в первую очередь это чисто медицинский вопрос. Фактически можно сказать, что именно желудочные колики Гиммлера позволяли мне спасать моих протеже – но не в том примитивном смысле, что Гиммлер расплачивался со мной за лечение освобождением узников; нет, дело в том, что во время болезни Гиммлера мне впервые удалось увидеть гуманную сторону его натуры. Когда он был здоров, эта его сторона была так задавлена правилами и законами, придуманными им самим или навязанными ему, что никто, даже его ближайшие родственники, не могли добиться от него ничего, что бы противоречило этим правилам. В случае любого конфликта он даже по отношению к родственникам вел себя так, как предписывал закон. Его слепое подчинение коренилось в той части его характера, которая была недоступна для других эмоций.
Поскольку это подчинение закону и порядку в реальности, однако, имело совершенно иную основу, а именно – настроения Гиммлера как обычного выходца из среднего класса, – то любой, умевший затронуть в нем эти настроения, мог прийти с ним к пониманию – вплоть до того, чтобы заключать с ним соглашения, противоречившие приказам фюрера. Поскольку Гиммлер был совершенно оторван от своих природных корней и нуждался в ком-нибудь, на кого мог опереться, он был рад держать при себе кого-либо, не связанного с партийной иерархией – просто человека. В такие моменты я обращался к нему, и мои просьбы обычно не оставались без ответа.
Очевидно также, когда подобная личность оказывается на вершине власти, это может привести лишь к катастрофе. Гиммлер был нерешительным человеком; в нем было что-то от Валленштейна, что-то от Робеспьера. Он пользовался авторитетом, без которого нельзя управлять войсками, но одновременно внушал ужас своей неограниченной властью. В его голове зарождались как фаустовские планы, так и мефистофелевские интриги; это была голова Януса: с одной стороны у нее было лицо преданного человека, а с другой – просто-напросто череп.
Невозможно в одной книге дать полный портрет Гиммлера или поведать о его бесчисленных правилах и привычках. Мои заметки, значительная часть которых представлена здесь, являются лишь небольшим вкладом в исчерпывающее изображение Гиммлера. Я знаю, какие выводы можно извлечь из этих заметок, а что осталось за их пределами. Но какие бы моменты ни принимать во внимание и как бы ни оправдывать Гиммлера, невозможно забыть о том факте, что для бесчисленного количества людей его имя связано исключительно со смертью и разрушением.
Терапия, разработанная мной после многих лет интенсивных исследований, резко отличается от всех других; этот метод я создал и опробовал в течение 28 лет, посвященных научному лечению пациентов. За этот период времени практика снова и снова подтверждала, что моя физионейральная терапия (именно так я назвал свой метод лечения) позволяет успешно диагностировать и лечить болезни некоторых типов.
В основе моей физионейральной терапии лежит не обычный массаж, направленный на успокоение или стимулирование пациента нажатием рук или вибрациями; его суть заключается скорее в характерном воздействии на нервы. Практически речь идет о терапии для нервов. Ее действие проявляется и под поверхностью кожи, поскольку при этом расслабляются не только кожные покровы, но также подкожные и мышечные ткани и сосуды. Соответственно, мою терапию можно описать как процесс релаксации нервов.
Важнейшим элементом этой терапии является чрезвычайно высокая чувствительность пальцев, необходимая для воздействия на подкожные ткани и для релаксации нервов. Наблюдения, сделанные мной в начале моего обучения в Финляндии искусству массажа, уже убедили меня в крайней чувствительности кончиков моих пальцев, позволявшей им находить места с ослабленным сопротивлением и сниженной жизненной силой, а также те области в организме, которые особенно подвержены болезням.
Я применял свой особый талант на большинстве пациентов, которые приходили ко мне в начале моей карьеры, чтобы избавить их от болей; в первую очередь я старался найти ту точку, в которой боль была наиболее острой. Вскоре я мог находить такие места просто на ощупь, не слушая, что говорит пациент. Однако лечение имело и другие результаты: в каждом случае я мог обнаружить уплотнение тканей в других частях тела и устранить неожиданные источники боли.
В ходе практики я заметил, что, когда надавливал на обнаруженную мной чувствительную точку, пациенты очень часто утверждали, что боль уходит оттуда в другое место, иногда расположенное в другой части тела. После этого я обычно находил новое уплотнение тканей, чувствительное к нажатию.
Мои наблюдения подтвердились гораздо позже, когда я познакомился с работой Корнелиуса о лечении нервных центров и трудами швейцарского врача Отто Нагели.
В настоящее время большое значение моей физионейральной терапии признано выдающимися представителями медицинской науки. Мой метод основан на научных данных и не претендует на звание панацеи. Однако он демонстрирует результаты, оказавшиеся при некоторых болезнях неожиданными, а в основе его лежит объективное состояние тканей до и после лечения.
Что касается патофизиологической основы моей терапии, я вкратце отмечу, что с биологической точки зрения существует очень тесная взаимосвязь между кровообращением и нервной системой, взаимовлияющих друг на друга. Нарушение кровообращения может вести к головным болям и к мигреням. Могут наблюдаться и периферийные боли: невралгия и другие нервные расстройства в работе внутренних органов, такие как сердечные приступы, нарушения пищеварения и т. д.; наконец, могут возникать расстройства психики вплоть до полных неврозов. Верно также обратное: такие психические переживания, как возбуждение, страх, беспокойство, чрезмерная работа и депрессия, оказывают постоянное и нередко фатальное воздействие на вазомоторную функцию сосудов и, следовательно, на кровообращение, а кроме того, на усвоение веществ и в более узком смысле на пищеварение, и наконец, на железы внутренней секреции. Это взаимодействие между телом и психикой ведет к разнообразным болезням, которые известны как «нервные» расстройства. Этот термин приемлем в той степени, в какой он подразумевает, что эти расстройства проявляются в нервах. Однако такие заболевания поддаются излечению, если признать, что нервам требуется кислород, питание и избавление от лишней крови; расстроенные нервы можно укрепить, механически стимулируя их релаксацию и применяя основы моего физионейрального метода.
Ознакомительная версия.
