— Как, мадам Моро? Разве вы не знаете? Она в Англии!
— Вы уверены?
— Абсолютно, и если у вас есть письма для нее, то я их с удовольствием передам.
Кстати, газета «Санкт-Петербургские Ведомости» № 63 от августа 8-го дня 1813 года сообщала (здесь и ниже при ссылках на российские газеты следует принимать во внимание разницу во времени между старым и новым стилем):
«Супруга генерала Моро прибыла 7 июня из Бордо в Фальмут. Она приехала из Америки во Францию для поправления своего здоровья, но, не получив позволения от французского правительства на свое там пребывание, принуждена была удалиться в Англию».
* * *
И вот, избавившись от последней тревоги, которая терзала его сердце, Моро полной грудью вдохнул свежий морской воздух. В нем уже легко улавливался смолистый запах скандинавских сосен.
27 июля 1813 года «Hannibal» пришвартовался в шведском порту Гётеборг.
Моро, Френьер и Шевенен, тепло попрощавшись с капитаном Кертисом Блэкменом, сошли на берег.
Что касается платы за проезд по маршруту Нью-Йорк — Гётеборг, то генералу Моро не стоило беспокоиться. Все расходы взяла на себя российская казна. По крайней мере, так договорился Дашков с судовладельцем, который полностью доверял российскому императору и категорически отказался от какой-либо предоплаты.
Прямо из порта Гётеборга Моро отправил письма, которые он заготовил заранее и в которых извещал Бернадота и Александра I о своем прибытии в Швецию.
«Ваше Величество, — писал он русскому царю, — может рассчитывать на мое желание быть вам хоть в чем-нибудь полезным».
Три путешественника проследовали в приготовленное для них жилье, которое было выделено по приказу Бернадота. Там Моро обнаружил письмо наследного принца шведского с радушными пожеланиями в связи с его приездом в Швецию и просьбой немедля отправляться в Штральзунд.
Штральзунд в то время являлся настоящей столицей Шведской Померании, в которой, в преддверии новой войны с Наполеоном, собирались высшие сановники коалиционных держав.
Но Моро как истинный Водолей поспешал не торопясь. Прежде чем покинуть Гётеборг, он позволил себе отдохнуть там три дня. Во время визита к генералу Иссену, командиру гётеборгского гарнизона, последний встретил его такими словами, сказанными с особым энтузиазмом: «В вашем лице вы привели к нам подкрепление в 100 000 человек».
1 августа 1813 года трое путешественников выехали в город Истад, расположенный в южной части Скандинавского полуострова. В этом городе поджидал специально снаряженный для них корабль, опять же приготовленный по приказу Бернадота. И здесь Моро погостил несколько дней, пока 6 августа днем, миновав за ночь пролив Хамрарне в Балтийском море и оставив на востоке датский остров Борнхольм, корабль наконец причалил в Штральзунде.
В этот момент послышались первые звуки 21-го залпового пушечного салюта, который по приказу Бернадота был устроен в честь своего старого соратника и боевого товарища. Моро в сопровождении военных властей города прошел мимо почетного караула шведских гвардейцев, построенных в две шеренги, и прибыл в королевскую резиденцию, где был тепло принят губернатором Штральзунда вместо Бернадота, которого в данный момент не было в городе.
Только к вечеру, когда подходил к концу торжественный ужин, устроенный в честь Моро прямо в королевской резиденции, прибыл сам Бернадот. Все присутствующие встали при виде, как старые друзья бросились в объятия друг другу. Они не виделись почти 9 лет. Как много им хотелось рассказать! Сколькими тайнами и секретами мечтали они поделиться!
Генералу Моро были отведены комнаты во дворце. Два боевых товарища долго беседовали. О чем они говорили — нам неизвестно. Но мы уверены, что эти два воина могли говорить откровенно — с открытым сердцем. Они были почти одного возраста и разделяли одинаковые взгляды.
Моро, оставаясь республиканцем, был ли он удивлен тем, что в прошлом ярый приверженец республики Бернадот, на левой руке которого красовалась патриотическая татуировка, согласился стать шведским наследным принцем, а значит, вскоре и королем? Полагаем, что нет.
«Да, принц и вскоре король, — подтвердил Бернадот, — но монарх конституционный». Моро не был ярым фанатиком республиканских идей и предпочел не возражать. Вскоре их беседа, вполне вероятно, перешла на военные темы. Как тот, так и другой, но по разным причинам, желали падения Бонапарта. Моро хотел спасти Францию. Бернадот, возможно, уже перестал думать о французах и, позабыв все хорошее, чем он был обязан Наполеону, начал задумываться об интересах нации, которая доверила ему свою судьбу.
Он принял новую религию, чаяния и обычаи шведского народа, а также стал самым ревностным и последовательным союзником Александра I, имея в виду обещания последнего «закрыть глаза» после победы над Наполеоном на присоединение Норвегии к Швеции.
Обладая лишь скудной информацией, почерпнутой из американских газет о положении в Европе после выхода Великой армии из России, Моро с жадностью слушал Бернадота о новой военно-политической обстановке. Он узнал, что Наполеон так поспешно оставил армию в России не из-за того, что «хотел избежать казачьих пик или взбунтовавшихся французских солдат», а отправился в Париж, чтобы восстановить правительство, пошатнувшееся в результате отважного, но неудачного государственного переворота, предпринятого республиканскими генералами Мале и Лаори.
* * *
Для Моро оказалась тяжелой мысль о том, что эти два мужественных человека заплатили жизнью за свое поражение, но в нем все-таки крепла уверенность в том, что в самой Франции существует либеральная оппозиция, готовая использовать любую возможность, чтобы сокрушить власть тирана. Почему бы ему, Моро, не стать вождем этой оппозиции?
«Я отомщу за вас, мои дорогие товарищи — Лаори, Мале, за вас, братья Лекурб, один судья, другой — генерал, за преданность правосудию и дружбе в ходе процесса надо мной. Вы незаслуженно оказались в бесславной опале, — думал Моро, — но ничего, скоро наступит очередь этого злого корсиканца! Он уже перестал быть непобедимым! Наступит час — и он будет повержен!»
Затем Бернадот рассказал, как союзники собираются отомстить «корсиканскому чудовищу».
В феврале 1813 года Пруссия присоединилась к союзу между Англией, Испанией и Россией. Однако Наполеон, быстро собрав новую армию, вернулся в Германию и разбил пруссаков и русских при Лютцене 2 мая 1813 года и при Баутцене 20 дней спустя.
Затем Австрия выступила в качестве посредника, и 4 июня в Плесвице было заключено перемирие, во время которого должны были обсуждаться условия нового мирного договора. На самом деле союзникам нужна была передышка для урегулирования некоторых разногласий, в ходе которой они договорились между собой сначала в Рейхенбахе, а затем в Трахенберге, что еще более укрепило их союз.
