руки. Столь же официально и сдержанно, не делая разницы. Мы начали необязывающий разговор, стараясь затянуть его. Опасаясь серьезной беседы, Жером находил всевозможные обыденные темы. Но у Гюльнар был свой план: следовало направить разговор в нужное русло и взять графа в клещи. Воспользовавшись возникшей незначительной паузой, она вновь обернулась Марией - Антуанеттой. «Господин!» -произнесла Гюльнар, глядя в упор на графа. Монфорже вздрогнул от железных нот в ее голосе. Он весь съежился под суровым взглядом «королевы». Поверьте, я почти ничего не преувеличиваю. Мимика и жесты были очень схожи.
- Господин, я рада, что в нашей беседе участвуют моя кузина и Жером. Они засвидетельствуют ответственность сказанного. Я буду краткой. Зная о том, что я несвободна, вы как мещанин, сочли меня доступной женщиной, - мастерски изображала Гюльнар вельможную даму.
Граф заерзал на месте, поправил ворот. Гюльнар, не обращая на него внимания, продолжала:
- Не знаю, что вы думаете о моем отношении к Отто, но у меня нет мысли изменять ему. Когда мы с Отто встретились, он был уже женат. Сейчас он пытается получить развод. Как только это произойдет, мы поженимся. Разве могу я изменить Отто в канун официального супружества? Если так, то вы первый станете презирать меня. Своей вины я себе никогда не простила бы! Это одна сторона вопроса. Моральная. С другой стороны. подумайте сами, как может женщина отвернуться от человека, который любит ее, заботиться о ней, ради другого мужчины, не принявшего никакого решения? Можно ли оправдать ее поступок?
Во время монолога Гюльнар Жером сидел опустив голову, пытаясь принять серьезный вид. А граф, делал протестующие жесты, не осмеливаясь перебить Гюльнар.
- Ах, - попытался он заговорить, но Гюльнар не позволила.
- Не утруждайтесь, господин, нам известен ваш ответ. Вероятно, я должна была стать одной из ваших любовниц. Возможно, самой любимой. Но не более того. Вы не решитесь жениться на мне. Поэтому я отдаю предпочтение менее знатному, но более решительному человеку, который действительно любит меня. Отто сделал мне предложение, и я его с благодарностью приняла. Вот теперь вам ясна обстановка. Была бы рада узнать, насколько верно вы поняли меня. Я могу быть только вашим другом. - Гюльнар торжественно замолкла. В этот миг я почувствовала, как печаль графа заполняет все пространство. Его сковал страх потерять эту очаровательную женщину. Слабость графа и твердость Гюльнар были очевидны.
- Да-да,. - бормотал Монфорже, не в силах еще что-то произнести. Почему бы ему не принять дружбу Гюльнар? Это был бы выход в какой-то степени. но он молчал. Почему? Держу пари, не из-за уверенности в себе. Я уже начала подозревать, что в действительности граф гораздо безвольнее, чем кажется. Он смущался нашим присутствием. Граф потел, бледнел, задыхался. Багровел. Он вел себя как девица. Духи его благородных предков покинули графа, оставив один на один перед колдовским взглядом мусульманской чаровницы. Не дожидаясь ответа Монфорже, Гюльнар с легкой улыбкой на устах подошла к нему.
- Замечательно, значит, решено, мы остаемся хорошими друзьями. - Гюльнар протянула графу руку. Граф схватил ее ладонь и прильнул к ней губами. Он поцеловал ее как нечто святое. С него будто упал тяжкий груз. Граф не обещал чистой дружбы, но в данный момент был успокоен - от него не отвернулись, у него еще есть надежда! А пока он может спокойно продолжить беседу со «святой» Гюльнар, ее кузиной и Жеромом. Постепенно Монфорже пришел в себя и повеселел. Глаза его засияли, лицо посветлело. Печаль покинула сердце, уступив место веселью. Не подавая виду в личной заинтересованности, Монфорже предложил нам план развлечений на грядущие четыре дня: сначала в ресторан, затем в театр, оперу и, наконец, на праздник в резиденции Виль-Арвей. Уверена, что в тот день он мог сделать нам и подарок в виде чека на большую сумму. В глубине души граф считал себя победителем в обозримом будущем. Но все говорило в пользу Гюльнар. Именно она была победителем, граф же - побежденным. Конечно, не обойдется без скандалов между графом и его своенравной мамашей, без определенных трудностей, разговоров о достоинстве рода и пр., но, так или иначе, победа Гюльнар не вызывала сомнений. Не скажу, что и сейчас не подверглась низменному чувству зависти и вредности.
Мы с Жеромом так и не добились ответа Гюльнар на вопрос о разводе Отто с женой. Неужели то, что она говорила графу - правда? Не знаю, Гюльнар ушла от ответа.
Вопрос развода интересовал меня и по другой причине. Нет, не для того, чтобы оценить свои шансы на супружество с Грандо. Мне хотелось юридической свободы, правовой. Я уже давно не отвечала на жалостливые письма своего мужа. Он, устав от этого, перестал писать. Нас уже ничего не связывало. Не считая ничего не значащего письменного «подтверждения» кябин, составленного священнослужителем-мусульманином. Этот «брак» был заключен с девушкой, читавшей «Войну и мир», думающей об Андрее Болконском, но носившей чаршаб и ставшей женой нелюбимого человека. Хоть кябин был и недобровольным, но оставался препятствием для развода и перемены национальности. Куда мне нужно обращаться, чтоб убрать и это препятствие? Я обратилась к Жерому. Ведь он все знал, да еще окончил юридический факультет, знал многих чиновников в Париже, который стал пристанищем для наций и народностей. Я верила, что Жером поможет мне. Жером навел справки и сообщил мне о необходимости посоветоваться с юристом-турком, так как местные правоведы затрудняются в решении этого вопроса.
- Мой бедный друг, - начал однажды разговор Жером. И я поняла, что вести для меня неутешительны, - возможно вы знаете, что наш суд не может вынести решения о разводе для иностранцев, не имеющих жилья во Франции. Если же один из супругов проживает в другой стране, положение усугубляется. В этом и ваша трудность. Прежде вы считались российской подданной, а теперь ваша национальность и вовсе неизвестна. Кроме того, ваш супруг принял турецкое гражданство, и это касается только его самого. Вы даже не советская гражданка, поэтому и в Советское посольство обращаться бессмысленно. По этой бумаге - вы азербайджанка. При всем уважении к вашей стране, о ней никто ничего не знает. Ваш брак заключен по законам шариата, несмотря на советский режим.
- Мой милый, добрый друг, вы понимаете, как все запутано?
Я молчала, озадаченная его «кроссвордом».
- Французский суд не поможет вам. Вы указали свою национальность - азербайджанка. Это слово знакомо только вашим соплеменникам. Поэтому развод можно оформить только в Турции, там, где находится ваш
