Один из залов Музея памяти Л. Н. Толстого на станции Лев Толстой. 2010. Фотография В. Б. Ремизова
Памятник Льву Толстому в парке музея. 2010. Фотография В. Б. Ремизова
Здание Культурно-образовательного центра им. Л. Н. Толстого в поселке Лев-Толстовский. 2010. Фотография В. Б. Ремизова
20 ноября 2010 г., в День Памяти, более двух тысяч человек почтили своим посещением Мемориал памяти «Астапово» на станции Лев Толстой. В Доме-музее открылась новая экспозиция «Астаповский меридиан. На пороге вечности». Состоялось торжественное открытие Культурно-образовательного центра им. Л. Н. Толстого с демонстрацией в его залах выставки редких картин из фондов музея, в кинозале — исторической хроники начала ХХ века «Живой Толстой». Перед многочисленными гостями из разных городов России и зарубежных стран с пронзительным и глубоким словом о Толстом выступил известный писатель и публицист Валентин Курбатов.
«Не Петербург, не Москва — Россия… — писал о тех скорбных днях Андрей Белый. — Россия — это Астапово, окруженное пространствами; и эти пространства — не лихие пространства: это ясные, как день Божий, лучезарные поляны» [346].
Когда утром 7 (20) ноября по всем концам света разлетелось одно только слово «скончался», все знали, кого потерял мир.
20 (7) ноября 2010 г. исполнилось 100 лет, как остановилось сердце Толстого.
Невзирая на его пророчества и предупреждения, человечество пошло по пути зла и насилия. XX век стал самым кровопролитным в истории цивилизаций, ХХI поражает еще большими зверствами. Сегодня в разных концах умирают люди от войн, голода, продолжаются религиозные распри, богатые «давят» бедных, ханжество и лицемерие, ложь и обман в чести у власти. Иуда с его поцелуем жив.
Толстой не был предан забвению. Миллионными тиражами выходили и выходят в свет его сочинения, по мотивам его произведений созданы сотни спектаклей и фильмов, музеи Толстого в Ясной Поляне, в Хамовниках (Москва) посещают ежегодно десятки тысяч людей, среди них не только наши соотечественники, но и представители многих зарубежных стран. И все же с полной уверенностью можно сказать: для большинства живущих Толстой остается неизвестным писателем. А то, что он великий мудрец жизни, знают в нашей стране немногие. Причина тому — запрещение философско-религиозных работ писателя как при царской, так и при советской власти, гнет ленинских статей при анализе творчества Льва Толстым, когда каждый школьник мог смеяться над мудрецом, не читая его и не понимая, что стоит за ленинскими словами: «хлюпик, юродствующий во Христе», жалкий «непротивленец».
Те идеи и принципы жизни, во имя которых Толстой совершил свой путь на Голгофу, не только не востребованы, но даже и не осмыслены нашими современниками. Тогда как именно под воздействием идей Толстого Махатма Ганди принес свободу Индии от гнета англичан, в 1922 г. Корея стала самостоятельным государством, деятельность и смерть Мартина Лютера Кинга в США перевернули сознание американского общества, резко изменив в лучшую сторону отношение к неграм.
Дом, ставший последним земным пристанищем Л. Н. Толстого, не мемориал скорби, ибо это противоречило бы концепции «жизни — смерти — бессмертия» великого писателя, считавшего, что «смерти нет».
Пройдя через «арзамасский ужас» смерти, утрату многих родных и близких, страх перед смертью, Толстой в пятьдесят лет думал о самоубийстве, ибо не мог ответить на вопрос — где тот смысл жизни, который неуничтожим после смерти? Его философский трактат «О жизни» первоначально назывался «О жизни и смерти», но, написав его, Толстой зачеркнул слово смерть — ее нет для того, кто, пройдя через «рождение духом», нашел в себе силы для духовного движения к идеалу.
В Яснополянских записках Душана Маковицкого о предсмертных днях Толстого примечательно свидетельство: «Сам Лев Николаевич надеялся преодолеть болезнь, желал выжить, но и за всё время болезни ничем не показал обратного … страха смерти…» [347]
Открытие Культурно-образовательного центра им. Л. Н. Толстого в День памяти, столетия со дня смерти писателя, 20 ноября 2010 г. Фотография М. И. Кузнецова.
Слева направо: вице-губернатор Липецкой области Л. В. Куракова, композитор Ширвани Чалаев (автор опер по мотивом произведений Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат», «Казаки»), директор Государственного музея Л. Н. Толстого В. Б. Ремизов
Культурно-образовательный центр им. Л. Н. Толстого. Перед входом в кинозал. 2010. Фотография М. И. Кузнецова
Толстой пришел к выводу, что для человека, познавшего смысл жизни в исполнении высшего блага — служении Богу, ближнему, нравственной истине, смерти не существует.
Смерть страшна человеку, пребывающему во власти тела. Вопрос о том, как прожита была собственная жизнь и какой след человек оставил о себе в мире, стал для Толстого одним из главных в его размышлениях о жизни и смерти. В любви, служении людям и Богу он увидел путь выхода из трагического тупика — здесь средоточие проблемы бессмертия, здесь порог вечности, и ты сам должен переступить через него. Чем раньше пробудится в человеке Разум, частица Божественного, чем скорее произойдет рождение духом, тем больше в нас бессмертного смысла, тем очевидней будет суть перехода «из времени в Вечность» (А. Фет), еще более таинственную, чем жизнь земная.
Переход — это тот порог, та точка отсчета, которой проверяется человек перед лицом смерти (в «Войне и мире» — «личность целого народа»). Эта точка отсчета выявляет значимость данной личности и то, что остается после ее физической смерти: жизнь рода, духа, идей, значимых и добрых деяний, произведение искусство, научное открытие или уголок в памяти любившего тебя человека… Это и многое другое вопреки нашему желанию может стать неотъемлемой частью культуры человечества, оказаться в орбите его памяти. Но само бессмертие духа после умирания тела, то бессмертие, к которому стремились многие герои Толстого и сам Толстой, — где оно? Оно в каждом человеке, если через Бога в нем неустанно идет работа бессмертной души. Вера в бессмертие — это таинство, с признанием которого жизнь наполняется светом и смыслами. Без нее, как писал Толстой, жизнь подобна «чистой выбеленной квадратной комнате», вызывающей «ужас красный, белый, квадратный».
Выставка «Запечатленное слово» (живопись и графика из фондов ГМТ). КОЦ им. Л. Н. Толстого. Фотография М. И. Кузнецова
На смертном одре Толстой слышит голоса умерших близких ему людей. Будто они зовут его к себе, в другой мир. Душой он откликается на этот зов, но «ум сердца» пока еще крепко связан с земными страданиями окружающих его людей. Даже на смертном одре судьба ближнего дороже вселенских переживаний. И потому он пишет в своем дневнике сначала по-французски: «Делай, что должно…», не дописывает продолжение любимого им изречения «и пусть будет, что будет». Собрав последние силы, дописывает
