Поясню на примере.
Высаживая в саду саженец, свободно можно представить, как в результате многолетнего развития преобразуется саженец в дерево с развесистой кроной, как это дерево зацветает и со временем начинает плодоносить. Однако со мной случилось не так. Моё дерево действительно выросло и разрослось мощными ветвями, но подозрительными сейчас кажутся мне его соцветия, и яд сочится из его плодов.
Или другими словами: прежде я писал как бы в невесомости, свободно маневрировал любыми сюжетами, делая их безопасными или подслащая юмором, или даже вполне осознанно обходил ужасные подтверждения своих фантастических прогнозов и тем самым не чувствовал себя ответственным за какие-либо будущие людские сумасшествия, которые могут отпочковаться от моих домыслов. По сути, было во всём этом что-то от известной классической ситуации с учеником чернокнижника, вызывающим тайные тёмные силы…»
И из статьи 2001 года:
«Перестал я совсем писать фантастику, когда заметил, что некоторые идеи, казавшиеся мне исключительно фантастическими, стали вдруг, как бы сами собой, проявляться в реальности, — конечно, не в идентичном виде, но в подобном. И вот тогда я решил, что нужно сдерживать себя, ибо вдруг додумаюсь до чего-нибудь такого, что мне уже совершенно не понравится…»
Зато теперь Лем вплотную занялся философией и публицистикой.
На этом (не столь уж неожиданном) поприще он быстро заслужил звание «краковского оракула», знающего всё и имеющего обо всём своё собственное мнение. В различных периодических изданиях писатель постоянно публиковал статьи и эссе на научно-технические, философские, литературные и политические темы, давал интервью. Знание иностранных языков, постоянное ознакомление с научными и научно-популярными журналами и книгами (английскими, немецкими, французскими и русскими), острый незаурядный ум позволяли писателю неизменно оставаться в курсе всех достижений современной науки и техники и даже предсказывать (предполагать) направление их развития.
В католическом еженедельнике «Tygodnik Powszechny», с которым он начал сотрудничать ещё в конце 1940-х годов, под специальной рубрикой «Мир по Лему» писатель выступал с размышлениями о событиях в политической и культурной жизни страны, не касаясь только (по специальной договорённости с редакцией) проблем религиозных.
Там было опубликовано более трёхсот статей.
В 1990–1992 годах Лем часто высказывался на литературные и философские темы в журналах «Teksty Drugie» и «Dekada Literacka», а в ежемесячнике «Odra» — с эссе и воспоминаниями под общим названием «Сильвические размышления».
Сильвические — это от латинского слова silva. Это может означать и лес, и плантацию, и множество, и изобилие. Сам Лем трактовал это слово коротко: лес разных вещей.
Многое интересовало писателя в этом «лесу».
Он соглашался, например, с Витгенштейном в том, что границы любого языка являются, в сущности, границами окружающего мира. Он был склонен считать постмодернизм регрессом любого языка. Он считал, что окружающая среда в целом стала более разумной, чем сам человек, имея в виду то, что мы теперь постоянно пользуемся множеством самых разных устройств, не имея при этом никакого понятия о том, как они устроены. «Вижу, вижу будущую электронную пещерную эпоху хакеров», — писал Лем. И признавался, что в те годы, когда писались его «Диалоги» и «Сумма технологии», он явно недооценивал темп и силу прироста знаний, и тем более некоторые «чёрные» негативные результаты их использования. Не возникают ли где-то на горизонте мрачные призраки элоев и морлоков, призраки некоего «нового прекрасного мира»? — тревожился он.
Всё интересовало писателя.
И неясные места антропогенеза.
И некая смутная печаль перед неуклонно приближающимся концом света.
Нет, не в мистическом смысле, а в самом что ни на есть диалектическом: скажем, через несколько миллиардов лет Солнце ведь всё равно, хотим мы этого или нет, превратится в сверхновую звезду и сожжёт нашу планету.
А проблема лингвистических словарей и искусственного интеллекта?
Как получилось, что технологические процессы и, собственно, сама информация нынче так отягощены злом? И как решать демографические проблемы в странах, самых разных по культуре и по религиозным воззрениям? И как относиться к постоянно и резко увеличивающемуся количеству фиктивных гипотез в науке? Вот ведь даже литература уже теряет всякую связь с реальностью — не может безответственное умножение «гипотетических бытии» длиться вечно.
Возможно, считал Лем, именно XXI век станет веком битв поборников биотехники с её противниками.
«Один критик, кажется из Германии, как-то указал, что я занимаюсь “философией будущего”, — писал Станислав Лем в эссе, опубликованном в журнале «Одра». — Вот новости! Когда я писал об этом когда-то давным-давно, никто этого не видел, не хотел видеть, никто не захотел откликнуться, будто я писал на санскрите».
Сможем ли мы хоть чуточку улучшить мир? — спрашивал писатель.
Крови и убийства в нынешних книгах и на экранах телевизоров немерено. Телевидение бешеными темпами плодит орды идиотов и кретинов. Что это, садизм продюсеров или отражение реальности? И что происходит с нашей литературой? Нарастающая циклофрения, с определёнными признаками реактивного парапсихоза, с меланхолией, переходящей в депрессию? Эволюция длилась так долго, у неё было так много времени, что мы сейчас со всей нашей хвалёной химией и фармацевтикой выглядим весьма-весьма бледно. И замечал, как бы между делом: «Что-то неинтересно мне думать о влиянии сексуальных привязанностей Билла Клинтона на судьбы боснийцев и самих американцев. Вы спросите: а что меня интересует? Да стыдно сказать… Всякое интересует… Космос, например, SETI, коэффициент интеллектуальности и всё такое прочее…»
И ещё: «Время идёт. Не люблю отвечать на письма. Старость, реклама, порно, современная музыка, бедолага советский космонавт, который полетел в космос из СССР, а куда оттуда возвращаться — непонятно. А теперь ещё Югославия…»
И делал из всего этого совершенно лемовский вывод:
«Человек разумный — статистически глуп».
В компьютерном ежемесячнике «PC Magazine» (польская редакция) в 1993–1998 годах Станислав Лем регулярно публиковал свои размышления по вопросам информационных технологий. В еженедельнике «Przekroj» в 2000–2002 годах под рубрикой «Ваше мнение, пан Лем?» — статьи на научно-популярные темы. В еженедельнике «Przegląd» — короткие размышления-отклики на текущие события политической жизни. А в «Gazeta Wyborcza» — обзоры событий каждой прошедшей недели.
