Ознакомительная версия.
148
В одном из первых залов большой галереи подобных курьезов Достоевского стоит «круглый стол овальной формы» из квартиры закладчицы.
Бойд-1, 482.
«Звезда». 1997. № 4. С. 10–98.
В ней больше слов, чем во многих его повестях, — больше, например, чем в «Весне в Фиальте». К сожалению, она дошла до нас с некоторыми невозстановимыми выпусками в последних картинах — см. примечания Андрея Бабикова в: Набоков-2008, 564-65.
Набоков-2008.
Одна из слабостей пьесы та, что она кишит так называемыми говорящими именами, более или менее прозрачными: Морн акустически соотносится с английским утром (но и с горестным плачем), Тременс — со своей хронической лихорадкой (но Бабиков справедливо указывает, что тут на дальнем, главном плане анаграмма «смертен», слово с дальним прицелом — см.: Набоков-2008, 32–33), Мидия (ударение на втором слоге) — с английским произношением Медеи, Эдмин (ударение на последнем слоге) — с английским корнем слова «прислуживающий» («администратор»), Ганус значит «светлый», и может быть здесь имеется в виду и какое-то соотнесение с Янусом и даже Ясоном. Старик Дандилио своим именем (и отчасти видом) напоминает одуванчик (dandelion по- английски), что помечено и в прозаическом изложении, где он назван «Дандэлио».
Подробнее см. на с. 64 наст. изд.
Т. е. «затычкой» — лишним словом, вставленным ради размера.
Ср.: «…Красный автомобиль, отдающий чаем (так пах бензин в 1910 году)» (ДБ, 120).
ИП, 115–118.
Краткая, но увлекательная история этой литературной мышеловки приведена в первом томе биографии Набокова, с. 509–510 американского издания.
В кинематографическом сценарии «Лолиты» Гумберту встречается па дороге «Владимир Набоков» с рампеткой в руке (не единственный художественный промах в этой драматизации романа) и т. к. они друг другу не представляются, то зрителю это обстоятельство осталось бы неизвестным: оно открывается только читателю пояснительных замечаний и таким образом оказывается за границей драматического жанра.
Из «Парижской поэмы» 1943 года.
В своем очерке «Изобретение театра» (в книге Набоков-2008, с. 34) Бабиков пишет, что у Дандилио «иммунитет к смерти». Я думаю, что тут скорее ранний набросок темы перехода в иной план (повествовательного) бытия, и может быть Дандилио в последней картине пьесы появляется Гостем с «того света».
«Друзья, бабочки, и монстры», в: «Диаспора-1». 2001. С. 521, письмо от 21 апреля 1957 года.
Герои, соответственно, «Отчаяния», «Лолиты», «Под знаком незаконнорожденных», и «Бледного огня».
Бойд-1999, 234.
В предисловии к СТ-1979.
О некоторых частных обстоятельствах и причинах своего решения выпустить приговоренного к казни на волю он пишет в своем предисловии ко всем изданиям (кроме немецкого).
Английское издание вышло с перфорацией вокруг карточек, приглашая читателя вынуть их из книги и разложить пасьянс по-своему. Восходящей нумерации карточек там нет вовсе; в одном интервью Набоков сказал, что нумерует их обычно когда стадия записи закончена и роман готов кремингтонированию.
Быть может, с той мыслью, что читатель ждет уж рифмы '<Passion» («Преходящая страсть»), прием обманутого автоматического ожидания, который можно видеть и в других названияху Набокова, например «Приглашение на казнь» (а не «…на вальс») или «Time and Ebb» (вместо «Tide and Kbb», т. е. «Время и отлив» вместо «Прилив и отлив»).
В верхнем углу карточки 7 заметка: «переписать еще раз», что подтверждает предположение, что эти карточки представляют собой второй или даже третий черновой вариант.
У Вайльда, по его признанию, «кабаньи глазки» [68], и он непомерно толст.
Под колесами грузовика погибает и нимфераст в «Волшебнике». Он не назван, имена Гумберта и Губерта-бис вымышлены, подчеркивает автор, а настоящие неназываемы.
Из почти одноименной поэмы Эдгара По «Аннабель Ли» (Annabel Lee, 1850). Ее полная тезка — героиня «Авроры Ли» (Aurora Leigh), романа в стихах Елизаветы Баррет Браунинг (1856).
См. последнее стихотворение Набокова, 1 октября 1974 г.: «Ах, угонят их в степь, Арлекинов моих, / в буераки, к чужим атаманам…»
В интервью, помещенных в приложении, я привожу их подробнее, чем здесь.
Надо сказать, что этотДоль вообще свободно обращался с оригиналами своих переводов: в предисловии к своему переводу «Что делать?» Чернышевского он с очаровательной прямотой признается, что «слегка исправил» характер Кирсанова, «с тем чтобы он лучше соответствовал американскому идеалу мужчины». Правда, эта книга из числа тех, что выигрывают в любом переводе, особенно же в вольном.
Как часто предлагалось в журналах в месяцы перед выходом книги — и даже после. Кстати, тем, кто не знает, советую посмотреть в солидном словаре происхождение слова «подлинник»: оно взывает к осмотрительности в обращении.
Впрочем, не имея всей книги, нельзя утверждать и этого. При желании можно было бы указать, с одной стороны, на соположение поэтического предмета или предлога с оригиналом; на сквозную тему метаморфозы (особенно преследуемой Дафны превратившейся в лавр); и на любимую Петраркой игру имени (Laura — l'aura — I'auro), сходным образом подобранную и здесь (Flora — Laura — L'Aurora); а с другой — у той, кого LyaH зовет «моя Лаура» постоянно бывают отнюдь не каменные гости.
Эта формула — «N и ее X» — встречается в названии книги В.В.Н. (героя «Арлекинов»): «Эсмеральда и ее Единорог».
Ознакомительная версия.
