Эта конференция никогда бы не состоялась, если бы весной и летом 1958 года серьезные события не потрясли многие страны Среднего Востока. В мае в Ливане начинается гражданская война между народными ополченцами-христианами и мусульманами — сторонниками вступления страны в пронасеровский арабский блок. Вначале этот конфликт рассматривается как чисто ливанская проблема, затем агенты Насера подливают масла в огонь, а Сирия и Египет помогают мусульманам денежными средствами, оружием и солдатами. В июле беспорядки распространяются на хашимитское королевство Иорданию и Ирак. В Иордании трону угрожает восстание пронасеровских элементов; в помощь королю Хусейну иракское правительство направляет моторизованную бригаду под командованием полковника Кассема, которая на полпути разворачивается и входит в Багдад. В результате кровавого военного переворота к власти приходят Кассем и его товарищи из партии «Свободные офицеры».
Один за другим страны Среднего Востока с прозападным режимом попадают в сферу влияния СССР. Ирак, краеугольный камень Багдадского договора, примыкает к насеровскому движению, его соседей — Иран и Турцию — охватывает паника при виде того, как продвигается на Восток советское влияние. С падением монархии в Ираке начинает казаться, что дни иорданского режима сочтены. Пронасеровские элементы поднимают головы, и король Хусейн становится пленником в своем дворце, охраняемом несколькими батальонами английских солдат, которые с базы на Кипре были срочно доставлены самолетом в Амман.
Похоже, переворот в Ираке вынудил США прореагировать. На следующий день в ответ на призыв ливанского президента американские войска высаживаются на побережье у Бейрута. Одновременно правительство Соединенных Штатов направляет туда находящиеся в состоянии боевой готовности военно-воздушные силы и морскую авиацию, пока подразделения ВМФ США передислоцируются с военной базы на Окинаве в район Персидского залива, а силы быстрого реагирования направлены на базу в Турцию. Вашингтон надеется, что уцелевший иракский руководитель запросит у них помощи, но ничего подобного не происходит.
Драматические события в Ираке побуждают турецкое руководство, которое все еще колебалось, стоит ли укреплять связи с Израилем, перейти к более серьезному обсуждению этого вопроса.
«Наш эмиссар был приглашен к министру иностранных дел Турции, — пишет Бен-Гурион в своем дневнике через пять дней после переворота в Багдаде, — и ему было сказано, что они предпринимают параллельные нашим меры и что были бы счастливы установить полную координацию своих и наших политических действий. Мы вступили в исторический период, и другого случая не представится… Он также сообщил мне о принципиальном согласии на проведение совещания на уровне премьер-министров».
На следующий день Бен-Гурион возглавляет рабочее совещание, которое проходит на квартире у Голды Меир и посвящено вопросу «укрепления связей с Ираном, Турцией и Эфиопией при поддержке США; иными словами: путем давления на Америку, а затем с ее помощью путем давления на другие страны». По окончании совещания он срочно пишет докладную записку Эйзенхауэру, в которой впервые излагает ему внутренние договоренности:
«Нашей задачей является создание группы стран, и это не обязательно должен быть союз в его привычной форме, но структура, способная стать непреодолимым препятствием на пути советской экспансии посредством Насера и которая смогла бы даже спасти свободу Ливана и, может быть, Сирии… Мы готовы взять эту миссию на себя… поскольку это является для нас жизненной необходимостью, а для Запада — источником значительной силы в этой части света».
Перечислив все формы помощи, которые может оказать Израиль, он поднимает вопрос о сотрудничестве с его собственной страной: «нужны две вещи: чтобы США насподдержали политически, финансами и морально и чтобы они выработали у Ирана, Турции и Эфиопии чувство; что наши усилия в этой области пользуются поддержкой Соединенных Штатов».
Вечером 24 июля Эбан вручает эту докладную записку Даллесу, и назавтра Бен-Гурион получает ответ Эйзенхауэра:
«Меня глубоко поразила глубина проведенного вами анализа серьезных проблем, с которыми свободный мир столкнулся на Среднем Востоке и в других регионах..;. Поскольку Израиль относится к числу средневосточных стран, вы можете быть уверены в том, что Соединенные Штаты заинтересованы в его целостности и независимости. Я обсудил ваше письмо с Госсекретарем, который позже напишет вам подробный ответ».
Бен-Гурион надеялся получить приглашение приехать в Вашингтон для официальных встреч, но Даллес и Эйзенхауэр проявляют осмотрительность. Однако когда наконец приходит ответ Госсекретаря, в нем отражено благоприятное впечатление и поощрение к созданию «внутреннего договора». Премьер-министр тут же дает «зеленый свет» своим сотрудникам и 28 августа тайно вылетает в Турцию. Вскоре после полуночи его самолет приземляется на одном из военных аэродромов близ Анкары.
Бен-Гуриона с сотрудниками препровождают в шикарную резиденцию, предназначенную для приема высоких гостей. Утром в резиденцию прибывают премьер-министр Турции со своим министром иностранных дел и тщательно подобранной группой политических советников высокого ранга. Конференцию начинает Бен-Гурион с анализа ситуации, затем участники переходят к длительному рассмотрению других вопросов: сотрудничество с западными державами с целью разъяснения экспансионистской политики Насера; консультации по оказанию помощи Эфиопии и Ирану в борьбе с подрывной деятельностью Насера и коммунистов; оказание Израилем технического содействия Турции для ускорения процесса индустриализации; проведение совместных научных исследований; расширение торговых связей между двумя странами. В полночь самолет с израильтянами на борту поднимается в воздух. «В половине третьего ночи мы приземлились на военном аэродроме, где, к моему удивлению, нас ждал Эзер [Вейцман], который отвез меня в отель «Шарон». Никого из служащих или клиентов заведения, заметивших столь позднее появление премьер-министра в отеле, не удивило, что он одет в военную форму, поскольку все были уверены, что он возвращается «прямо с учений на юге». Впрочем, Бен-Гурион уже подумывал о секретной поездке в Эфиопию и ее организации по тому же принципу.
Секретный договор, заключенный в 1958 году с Турцией, Ираном и Эфиопией, не окажется эфемерным. Не случайно в 1960 году шах заявит французскому журналисту: «Из двух кандидатов на пост американского президента — Никсона и Кеннеди — я предпочитаю Кеннеди, но не столько из-за его личных качеств, сколько из-за партии, к которой он принадлежит. Евреи оказывают значительное влияние в партии демократов, и Иран заинтересован в консолидации этого влияния по причине его тесных связей с Израилем». Также нет никакой случайности в том, что 14 декабря 1960 года, в момент попытки переворота, направленного против эфиопского Негуса, радиолюбители всех стран мира услышали сообщения сторонников иудейского Льва: «Трону угрожает переворот. Предупредите израильтян!».
