«К своему большому удивлению, — напишет Голда Меир, — я услышала, как он уверяет ООН, что […] будущее сектора Газа следует рассматривать в рамках мирных соглашений. Может быть, никто в ООН не понял того, что говорил Кэбот Лодж, но МЫ, мы поняли это очень хорошо. Госдепартамент выиграл битву с нами, и египетское военное правительство вместе со своим гарнизоном должно было вернуться в Газу. Я сидела, кусая губы, и не могла смотреть на элегантного Кэбота Лоджа, который успокаивал всех, кто так боялся, что мы безоговорочно согласимся уйти».
После американского полномочного представителя делегаты многих стран, в соответствии с начальным сценарием, заявляют о своем согласии с израильским «постулатом» о свободе судоходства в Тиранском проливе; но во всем, что касается сектора Газа, Израиль одурачили.
Узнав о том, что произошло, Бен-Гурион взрывается гневом и собирается приостановить вывод израильских войск. Он немедленно созывает экстренное заседание Совета министров. Никогда с момента создания Израильского государства Совет не проводил заседаний в субботу, в день священного отдыха — Шаббат. Он просит Эбана немедленно получить от Даллеса четко сформулированное заявление, подтверждающее, что египтяне не вернутся в Газу. Но все его усилия напрасны, и Бен-Гуриону приходится удовольствоваться письмом Эйзенхауэра, отправленным в тот же вечер: «Я считаю… что Израиль не пожалеет о принятии мер, которые отвечают желаниям и чувствам всего международного сообщества». Затем, ссылаясь на «надежду и ожидание», которые выразили министр иностранных дел Израиля и «многие другие», он продолжает: «Такую надежду и такое ожидание… я считаю вполне разумными, и хочу, чтобы вы знали, что США… постараются сделать так, чтобы эта надежда не была напрасной».
Бен-Гурион цепляется за эту смутную надежду и требует в ответ, чтобы египтяне не возвращались в Газу. Но уже поздно. В соответствии с принятыми обязательствами Израиль освобождает зону пролива и сектор Газа. Через несколько дней в Газе устанавливается египетское военное правление. Бен-Гурион мечет громы и молнии, но вынужден смириться перед свершившимся фактом: «У меня не лежит душа начинать военные действия против Газы», — говорит он начальнику штаба. Делать нечего, и правительству, армии и народу Израиля остается только пережевывать собственные обиды.
На первый взгляд кажется, что премьер-министр проиграл дипломатическую войну и блестящая военная победа превратилась в политическое поражение. Израиль не добился желаемых изменений территориальных границ, Насер свергнут не был, еврейское государство проявило себя как империалистическая держава, его связи с США пережили серьезный кризис, а отношения с ООН и его Генеральным Секретарем стали явно натянутыми и взаимно неприязненными; египетская армия вернулась в Газу, и положение расположенных на юге киббуцев стало столь же опасным, как и ранее.
Однако как ни парадоксально, но Синайская кампания и дипломатическое поражение принесут Израилю значительные преимущества, а именно десять лет без войны. Отряды смертников «fedayin» в секторе Газа не появляются, да и на других границах фактически спокойно. Государству ничто не угрожает, и его граждане могут жить, не боясь угрозы тотального уничтожения. Наконец, в значительной мере осуществляется мечта Бен-Гуриона о будущем Эйлата: этот порт открывает Израилю широкий выход к югу; в Тиранском проливе обеспечена свободная навигация, вскоре нефтепровод свяжет Красное и Средиземное моря; начинает стремительно развиваться Негев.
Синайская кампания вызовет беспрецедентное развитие связей Израиля с заграницей. Все политические эксперты предсказывали ему полную дипломатическую изоляцию и даже бойкот со стороны африканских и азиатских стран, но вышло наоборот. Для молодых государств, не входящих в состав ООН, и для стран, готовящихся провозгласить независимость, Израиль стал символом и образцом для подражания. Со всех уголков мира — из Азии, Африки и Латинской Америки — приезжают делегации с просьбой оказать техническую, сельскохозяйственную или военную помощь. Никогда еще связи Израиля со странами третьего мира не были столь тесными, как в период 1957–1967 годов.
Крепнут связи с западными державами. Благодаря Синайской кампании американские руководители осознали угрозу проникновения СССР на Средний Восток. За последующие годы Египет, Сирия и Ирак окончательно примкнут к советскому лагерю, тогда как Израиль с его стабильным демократическим режимом западного типа будет рассматриваться Соединенными Штатами как серьезное препятствие на пути развития влияния Москвы, что значительно упрочит американо-израильские связи. Что касается альянса между Израилем и Францией, заключенного накануне Синайской кампании, то он становится крепче и набирает силу. В течение последующих десяти лет Израиль не будет испытывать никаких трудностей с оснащением армии французским вооружением. Долгие годы Франция честно и преданно будет поддерживать еврейское государство и окажет помощь в строительстве большого атомного реактора в Димоне.
Синайская кампания положила начало золотому веку в исторической летописи израильского государства, который станет золотым веком политического деятеля по имени Бен-Гурион.
28 апреля 1958 года. Как и каждый вторник, Бен-Гурион участвует в заседании Генерального штаба. Вечером того же дня к нему приходят несколько самых близких соратников и по их совету он надевает военную форму, что делал всегда, собираясь присутствовать на боевых учениях. Вскоре разносится слух, что он отправляется в Негев на испытания нового секретного оружия. В 9 часов вечера адъютант министра обороны заезжает за ним домой и окольными путями везет его на машине не в сторону Негева, а по направлению к аэропорту Лод. На взлетной полосе, погруженной во тьму, его уже ждут несколько человек, среди которых Голда Меир и Ицхак Навон. Через потайную дверь все поднимаются на борт тяжелого военного самолета с уже запущенными двигателями. В 9 часов 45 минут машина поднимается в воздух, на секунду зависает над морем и берет курс на север. Как и два года назад, Бен-Гурион выехал в неизвестном направлении, и многие годы его поездка будет оставаться в тайне. Через несколько часов он встретится с руководством некой страны и заключит с ней договор о дружбе и взаимопомощи.
Этой поездке предшествовали события, вызвавшие усиление напряженности на Среднем Востоке. В августе 1957 года присутствие СССР в Сирии приняло тревожные размеры. Большое количество советского оружия было выгружено в порту Латания, а военные советники прибыли из Москвы самолетом. В это же время возрастает напряженность на сирийско-израильской границе. В результате нескольких инцидентов, спровоцированных сирийцами, с израильской стороны имелись убитые и раненые, но Бен-Гурион не предпринял репрессивных мер. Нападение на Сирию не входит, в его планы, однако он надеется, что западные державы — в частности США — сумеют организовать падение просоветского режима в Дамаске. Он пишет Даллесу:
