Гумилёв Н. С. Полное собрание сочинений. В 10 т.: Т. 1—7. М., 1998—2006. (Издание продолжается.)
Гумилёва Н. В. Воспоминания. — http://gumilevica.kulichki.net/fund/fund32.htm
Давидсон А. Николай Гумилёв. Смоленск, 2001.
Дни Л. Н. Гумилёва в Бежецке. Бежецк, 1995.
Живя в чужих словах: Воспоминания о Л. Н. Гумилёве. СПб., 2006.
«И зачем нужно было столько лгать?»: Письма Льва Гумилёва к Наталье Варбанец из лагеря. 1950-1956. СПб., 2005.
«… Иначе поэта нет» (Беседа Л. Э. Варустина с Л. Н. Гумилёвым) // Звезда. 1989. № 6.
Карельская Л. П. Л. Н. Гумилёв. М.; Ростов н/Д., 2005.
Куркчи А. Последний сын Серебряного века // Декоративное искусство. 1993. № 1-2.
Лавров С. Б. Лев Гумилёв: Судьба и идеи. СПб., 2000. (Переиздано в 2003 году с дополнениями: Гумилёв Л.Н. Автобиография. Воспоминания о родителях. Автонекролог.)
Лукницкая В. Любовник. Рыцарь. Летописец. (Три сенсации из Серебряного века) //www. http://lib.krasnogorsk.ru/win/CULTURE/UTSTUDY/ fl/LUKNICKAYA/)
Лукницкая В. Николай Гумилёв: Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Л., 1990.
Николай Гумилёв в воспоминаниях современников. М., 1990.
Новикова О. Г. «Я — русский солдат»: Рядовой Л. Н. Гумилёв на фронте Великой Отечественной войны. — http://gumilevica.kulichki.net/NOG/nog0l.htm
Переписка А. А. Ахматовой с Л. Н. Гумилёвым // Звезда. 1994. № 4.
Полушин В. Л. Гумилёвы: 1720—2000. Семейная хроника. М., 2004.
Учение Л. Н. Гумилёва и современность. Материалы международной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Л. Н. Гумилёва. Т. 1—3. СПб., 2002 (третий том вышел под названием «Русская история и русский характер»).
Чуковская Л. К. Воспоминания об Анне Ахматовой. В 3 т. М., 1997.
Шубинский В. И. Николай Гумилёв: Жизнь поэта. СПб., 2004.
* * *
Автор выражает искреннюю признательность Мемориальному музею-квартире Л. Н. Гумилёва в Санкт-Петербурге и лично ее директору Марине Георгиевне Козыревой за помощь, оказанную при работе над настоящей книгой, и предоставление иллюстративных материалов.
Позже, уже в зрелом возрасте, он даст следующую обобщенную характеристику творческого озарения, назвав его «огненной наукой». Это — «творческая вспышка, в которой ассоциации, вроде бы случайные, сливаются в нечто целое, единое, новое, т.е. неизвестное автору доселе. Научная мысль, необходимый труд, самопроверка и проверка первичных данных не предшествуют огненной вспышке озарения, а следуют за ней, обрекая автора на служение научной идее, возникшей помимо его желания, а иногда и вопреки его намерениям. Что это за "вспышка", откуда она берется, почему ее нельзя ни забыть, ни отбросить — не знаю. Знаю только, что это бывает и что люди, с которыми это случилось, пренебрегают выгодами и тягой к радостям земной любви, покоем и страхом. Так воскликнул Мартин Лютер: "Я здесь стою, и не могу иначе!", Галилей пробормотал: "А все-таки она вертится", Мансур ал-Халадж заорал: "Я — истина!", и, наконец, В. И. Вернадский написал в своей тетради слова: "…химическая энергия живого вещества биосферы". Эти моменты, случающиеся крайне редко, можно понять как импульсы, влечения (аттрактивности), вырастающие внезапно и подчиняющие себе рассудок и волю человека на весь остальной период его земного существования. Именно они отличают "ученого" от "научного сотрудника" <…>».
В другой раз Гумилёв сообщил, что само слово «пассионарность» (вместе с его внутренним смыслом и многообещающим содержанием) проникло в его сознание как удар молнии; причем откуда оно взялось — совершенно неизвестно.
Со временем он расшифрует это принципиальное положение: «Все народы Земли живут в ландшафтах за счет природы, но коль скоро ландшафты разнообразны, то столь же разнообразны и народы, ибо как бы сильно они ни видоизменяли ландшафт, путем ли создания антропогенного рельефа или путем реконструкции флоры и фауны, людям приходится кормиться тем, что может дать природа на той территории, которую этнос либо заселяет, либо контролирует. Однако ничто в мире не бывает неизменным, и ландшафты — не исключение. Они, подобно этносам, имеют свою динамику развития, т. е. свою историю. И когда ландшафт изменяется до неузнаваемости, причем безразлично — от воздействия ли человека, от изменения климата, от неотектонических процессов или от появления губительных микробов, несущих эпидемию, люди должны либо приспособиться к новым условиям, либо вымереть, либо уехать в другую страну. Тут мы вплотную подошли к проблеме миграций».
Историософия — в отличие от истории как науки — предполагает наличие более глубокой и органически связанной с ней философской и космистской составляющей. Вместе с тем историософия – заведомо больше, чем просто «философия истории », ибо увязывает процессы развития общества с закономерностями космической эволюции, биосферы и ноосферы.
Пассионарность (от латинского слова passio — «страсть»)– физиологическое, психическое и социальное сверхнапряжение, содействующее превращению этносов в активную силу исторического процесса. Пассионарии — люди, наделенные соответствующим энергетическим зарядом и обладающие повышенной тягой к активному действию получая избыточный энергетический импульс, они становятся организующим началом различных социальных структур и исторических событий.
Столь же кровоточит и эпиграф ко всему циклу, заимствованный у Джеймса Джойса и приведенный по-английски: «Ты не можешь оставить свою мать сиротой».
Акмеизм (от греч. акме — «вершина жизни») — русское поэтическое течение начала XX века, отколовшееся от символизма, его иррациональных первооснов и обратившееся к реальной жизни.
И позже: Да, я любила их, те сборища ночные, —/ На маленьком столе стаканы ледяные, / Над черным кофеем пахучий, зимний пар, / Камина красного тяжелый, зимний жар, / Веселость едкую литературной шутки / И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.
Ахматова тоже посвятила Мандельштаму несколько прекрасных стихотворений и, действительно обладая, как Кассандра, даром предвидения, предсказала в одном из них поэтическое бессмертие своего друга; <…> Это наши проносятся тени / Над Невой, над Невой, над Невой , / Это плещет Нева о ступени , / Это пропуск в бессмертие твой» (выделено мной. – А Д).
