Авторитетный колумбийский журнал «Semana» назвал Чавеса «Человеком года». Мотивировка была такая: «Он смог сделать в 2005 году то, что всегда хотел, смешал привычный порядок вещей на политической карте континента». Консервативная газета Эквадора «El Comercio» особо выделила то, что Чавес в 2005 году окончательно «консолидировался» как региональный лидер. Подобные оценки появлялись не только в СМИ Латинской Америки. Были вынуждены признать «протагонизм» Чавеса такие влиятельные органы США, как журнал «Time» и газета «Los Angeles Times».
В Англии росту популярности Чавеса способствовал мэр Лондона лейборист Кен Ливингстон, который назвал венесуэльца «светочем демократии в мире», напомнив о его беспрецедентной серии побед на выборах. Во время визита Чавеса в Лондон в сентябре 2006 года «красный Кен» сказал на приёме в его честь: «Для нас вы уже долгие годы являетесь наилучшей новостью из Латинской Америки». Чавес не остался в долгу и подписал с Ливингстоном соглашение о поставках по сниженной цене дизельного топлива для столичных автобусных компаний. Благодаря этому соглашению лондонцы с низкими доходами получили льготные проездные билеты. Зато на автобусах появилась реклама туристических достопримечательностей Венесуэлы. Один из биографов Чавеса отметил, что вся английская пресса откликнулась на этот визит, «фиксируя, как сейсмограф, теллурические вибрации» Чавеса.
Где по-настоящему Чавес чувствовал себя среди друзей, так это на Кубе. Любители статистики, наверное, путаются, подсчитывая, сколько раз прилетал Чавес на остров с официальными, неофициальными и рабочими визитами. Возвращаясь из своих «многоходовых» турне по миру, президент Венесуэлы взял за правило делать остановки на Кубе, чтобы дружески пообщаться с Фиделем, обсудить увиденное и услышанное во время визитов.
В октябре 2004 года Кастро, спускаясь со сцены, упал, сломал ногу и руку. Первым после операции, которая длилась три часа, до него дозвонился Чавес. Фидель был бодр и даже шутил: «Я думаю, что мог бы стать хорошим парашютистом. Падая, я развернулся боком, вытянул вперёд руку и приземлился как парашютист». Чавес навестил Фиделя и после беседы с ним рассказал журналистам о хорошем самочувствии кубинского руководителя и его работоспособности даже в гипсе. «Пренса Латина» опубликовала фотоснимки встречи, чтобы пресечь слухи о том, что Гавана «скрывает» факт смерти Кастро. С тех пор так и повелось: всякий раз, когда появлялись фальшивки о «критическом состоянии здоровья Фиделя», Чавес опровергал их.
Уверенность в том, что крах социализма на Кубе близок, побудила президента Буша и его команду ястребов «окончательно решить проблему кубинской диктатуры». В Вашингтоне объявили о начале переходного периода на острове. В мае 2004 года в США опубликовали соответствующий план, который предусматривал построение на Кубе «многопартийной демократии и рыночной экономики». В плане имелись секретные положения о методах достижения этой цели. Фактически это была заявка Империи на прямое участие в трансформации политического строя Кубы. В ход был пущен весь арсенал тайных операций, средств и методов информационно-пропагандистской войны, know how «цветных революций». Диссидентские группы на Кубе, вдохновлённые долларовыми поощрениями, выступили с широковещательными программами «демократизации» политической системы, демонтажу «каст- рокоммунизма».
Один из диссидентов — Эктор Паласиос — в начале 2008 года так оценил ситуацию в стране: «Фидель Кастро и революция умирают, изменения в образе мысли кубинцев происходят всё быстрее. Оппозиция готова к тому моменту, когда Кастро исчезнет. Мы должны возглавить процесс перехода к демократии. Мы ориентированы на это и способны управлять островом, чтобы избавить его от нищеты, на которую обрекли Кубу бесконечные годы диктатуры». В этом заявлении что ни слово — то ложь.
Да, Фидель сложил с себя полномочия по управлению государством, вооружёнными силами и компартией, но его политический и жизненный опыт полноценно используется соратниками, которые ставят перед собой новые цели и задачи, соответствующие непростым вызовам времени. Об этом со всей определённостью заявил Рауль Кастро(Рауль Модесто Кастро Рус (р. 1931) — четвёртый из семи детей и младший из трёх братьев (на пять лет моложе Фиделя). Окончил иезуитский колледж, поступил в Гаванский университет, где изучал дисциплины по проблемам государственного управления. Был членом Союза социалистической молодёжи, и его левые взгляды сформировались значительно раньше, чем у Фиделя, который объявил о приверженности социализму лишь в 1961 году. В июле 1953 года Рауль вместе с группой молодых революционеров во главе с Фиделем штурмовал казармы Мон- када в городе Сантьяго-де-Куба, чтобы своим самопожертвованием дать сигнал для всеобщего народного восстания против диктатуры Фульхен- сио Батисты. Попытка провалилась, и братья Кастро были арестованы. В 1955 году после амнистии они эмигрировали в Мексику. Там Фидель возглавил «Движение 26 июля», названное в память об атаке на казармы Монкада. Был Рауль и в числе тех революционеров, которые в декабре 1956 года отправились на Кубу на яхт? «Granma».). Подавляющее большинство кубинцев отвергают контрреволюционную «подоплёку» диссидентов. Выводы о том, что оппозиция готова управлять островом, не имеют почвы, поскольку её разрозненные ячейки конфликтуют друг с другом и не способны к организаторской работе. Многие «диссидентские лидеры», как недавно выяснилось, долгие годы действовали по заданию кубинской контрразведки. В книге «Диссиденты», которая была опубликована в Гаване, они рассказали о контактах с сотрудниками ЦРУ, работающими под крышей «Представительства интересов США» в Гаване, о денежных выплатах на подрывные мероприятия, об инструкциях по созданию протестного движения.
Кубинскую революцию можно отнести к числу уникальных явлений. Она вызрела и была осуществлена на собственной национальной и социальной почве, чем и объясняется её прочность. Угроза военной агрессии сплачивала кубинцев, укрепляла чувство национального достоинства, решимость бороться за свободу и независимость, несмотря на лишения и материальные ограничения, вызванные экономической блокадой. Высшее партийно-государственное руководство страны переносило тяготы повседневной жизни наравне со всеми, и это было важным консолидирующим фактором. Попытки чиновников — на любой иерархической ступени — устроить себе персональный райский уголок под сенью революции наказывались и «посадками», и конфискацией неправедно нажитого имущества.
На пятом съезде КПК (октябрь 1997 года) Фидель назвал брата своим преемником: «В лице Рауля мы имеем человека, способного заменить любого из нас, и особенно меня». По словам Фиделя, именно «Рауль лучше всех подготовлен и обладает наибольшим опытом» управления страной.
