58
В Большой советской энциклопедии об этом сказано так: «В Забайкалье и Амурской области для борьбы с Семеновым весной 1918 были сосредоточены лучшие части сибирской Красной Гвардии (Лазо, Вележев и др.)».
Приказом ОГПУ СССР № 80 от 27.04.1929 г. начальник ГУПО и ВОГПУ и ВПШ З. Б. Кацнельсон освобожден от занимаемой должности, а С. Г. Вележев назначен начальником ГУПО и ВОГПУ.
В одном документе значится, что родился в августе 1894 г., в другом — 31 января 1894 г.
В одной из характеристик, составленной по форме «вопрос-ответ», очевидно, С. И. Уншлихтом, на вопрос: «Является ли фактическим руководителем (проявляет ли инициативу) или только выполняет задания (формально выполняет работу)» — следует ответ: «Инициативен».
И. А. Воронцов был обвинен в том, что, «будучи завербованным в организацию „ПОВ“ Ольским, передавал последней шпионские сведения о пищевой промышленности СССР, а также был связан с антисоветской организацией правых и проводил работу по сохранению от репрессий участников этой организации и сокрытию их вредительской деятельности». На суде Воронцов отверг эти обвинения.
В своем заявлении о пересмотре дела она писала, что хочет «при жизни облегчить судьбу моему сыну, с которым мы узнали много горя — помимо ареста мужа и отца».
На вопрос анкеты «Участвовал ли в боях во время гражданской войны (где, когда и в качестве кого)» дал ответ: «Всю гражданскую войну от начала и до конца — на Колчаковском, Польском и Врангелевском фронтах и на борьбе с бандитизмом — петлюровщиной и махновщиной на Украине в органах ВЧК — ОГПУ». Быстрых проявляет неустрашимость и организаторский талант в боевых действиях. Это можно проиллюстрировать множеством примеров. Так, в августе 1920 г., выполняя задание Реввоенсовета 16-й армии, он выехал с отрядом особого назначения в район р. Наревка под Белостоком, чтобы водворить порядок в тылу наших войск. В пути следования воинский эшелон потерпел крушение из-за разобранного железнодорожного пути. Действующий в районе Волковыска бронепоезд оказался отрезанным и попал в руки врага. Обстановка сложилась критическая, однако Быстрых, возглавивший отряд ОСНАЗ, не растерялся. Он организовал наступление, правильно распределил силы; 8-часовой бой закончился победой: противник был отогнан, бронепоезд отбит. Быстрых участвовал во многих операциях против бандитизма, отличился в борьбе с махновщиной. «За самоотверженную и энергичную работу в деле организации и проведения борьбы с бандитской контрреволюцией и шпионажем в продолжении 1919–1921 гг. на Украине, чем он оградил Красную Армию и ее тыл от покушений белогвардейских агентов и ускорил победу ее над врагами рабочего класса» награжден орденом Красного Знамени (приказ РВС СССР № 111 от 04.08.1923 г.).
Возникает вопрос: что же послужило причиной столь резкого изменения в служебном положении Н. М. Быстрых? Можно высказать, по крайней мере, три возможных мотива удаления Быстрых из центра на периферию: конфликт с председателем ОГПУ, изъяны в личном поведении (увлечение спиртным), хотя ни к дисциплинарной, ни к партийной ответственности он не привлекался, и, наконец, просто использование авторитета Николая Михайловича, его организаторских способностей для нанесения окончательного удара по басмачеству (правда, опыта борьбы с таким специфическим явлением, как басмачество, в условиях Средней Азии у него не было). Повлияли все три фактора, но решающим явился второй. Быстрых прекрасно реализовал свои возможности и выполнил порученное дело, после чего был возвращен в столицу, хотя и не на прежнюю, но достаточно престижную должность.
В своем заявлении в Президиум Верховного Совета СССР на имя К. Е. Ворошилова и ЦК КПСС 12 апреля 1956 г. А. М. Быстрых, проживавшая в г. Сим Миньярского района Челябинской области, писала: «22 октября 1938 года был арестован в Москве мой муж Быстрых Николай Михайлович, рождения 1893 года (неточно), уроженец завода Мотовилиха Молотовской обл. (бывшей Пермской). С 1920–1930 гг. работал в Харькове в должности начальника пограничных войск Украины и Крыма. В 1930 году был отозван в Москву на должность начальника пограничных войск СССР. В 1933–1934 гг. работал в Ташкенте в должности начальника пограничных войск Средней Азии. В 1934 году был вновь отозван в Москву, где получил назначение на должность зам. начальника Главного управления РКМ СССР, где и работал до ареста. После ареста муж содержался в Лефортовской тюрьме в течение 1,5 мес и мне разрешена была денежная передача, а позже объявили, что он осужден на 10 лет в режимные лагеря без права переписки. Это все, что я узнала после бесконечных хождений по приемным, устным и письменным заявлениям. С момента ареста мужа я ни одной минуты не сомневалась в его невиновности. Сталкиваясь с грубыми, бездушными людьми, я жила надеждой, что муж будет реабилитирован. А когда был разоблачен подлый враг народа Берия, я еще больше убедилась в невиновности мужа. После ареста Быстрых меня никуда не вызывали и не допрашивали, но в августе 1941 г. я получила предписание о высылке из Москвы в 48 часов. На все мои вопросы и слезы я не получила никаких объяснений, кроме грубых слов и обещания отправить меня этапом, если я не выеду в 48 часов. Я была в отчаянии, т. к. в Москве оставался мой единственный 18-летний сын. Выезжая одна, в крайне тяжелых в то время условиях, я не могла взять с собой даже самых необходимых вещей и выехала с одним чемоданом. Все вещи, оставленные мне после конфискации, остались в Москве. Мне не известна также судьба моего сына — Быстрых Юрия Николаевича, рождения 31 марта 1923 г., уроженца г. Харькова. В 1941 г. в Москве он был призван в Советскую Армию и направлен на фронт в танковую часть. В 1942 году после ранения он был направлен в Курганскую танковую школу для получения звания лейтенанта — командира танка. В 1943 году, после окончания школы, я потеряла связь с сыном. Не получая ответа на свои письма, я неоднократно посылала запросы на имя начальника школы, но ни на один не получила ответа. Если бы он погиб на фронте, я получила бы похоронку.
Дорогой Климент Ефремович!
Нет таких слов, которыми можно было бы выразить на бумаге всю боль от потери самых близких, самых дорогих мне людей — сына и мужа. Невозможно описать сколько пришлось испытать незаслуженных унижений и оскорблений. С 22 октября 1938 года меня вычеркнули из списка честных советских людей, заклеймили позорным пятном — женой врага народа, сделали бесправной. Не у кого было искать защиты и некому было доказывать что советские люди, вышедшие из народа, воспитанные Советской властью и коммунистической партией, не могут быть врагами народа.
