А у меня, в связи с Вашим желанием получить письмо «поутешительнее», есть мысль другая. И серьезная, а не «так», в виде болтовни. Возьмитесь наконец за это, it qui sait[256], м<ожет> б<ыть>, выйдет то, что нужно. А не выйдет, так не выйдет: риск не большой.
Я говорю о поездке в Америку. Здесь сейчас Варшавский [257] с женой, я с ними на днях обедал, говорили о всех – и о Вас. Он вдруг сказал, без моего вмешательства: «Одоевцевой надо было бы съездить в Америку…» Это-то меня и подзадорило написать Вам. Правда, устройте это: мы с Вами не раз об этом говорили, а потом забывали. У Вас в Нью-Йорке крылатый Яша [258], в Yale – Раннит [259] и Ульянов (и Hagglund, тот, что пишет обо мне [260], милейший человек), потом Иваск, м<ожет> б<ыть>, Якобсон [261]. Осенью Вы могли бы сделать турне, – конечно, не импровизационно, а заранее все написав и приготовив. Qui sait? [262] Варшавский именно и намекал, что может подвернуться американец, прельстившийся знаменитой поэтессой (я – не выдумываю, правда). Все это хлопотливо, но может Вам дать «бодрую зарядку» и помочь прибодриться. Вы мне, кажется, говорили, что дорогу Вам оплатят, ну а там Вы заработаете, да и крылатый друг пригодится. Кстати, Раннит должен быть в Париже между 6 и 11 сентября и, вероятно, к Вам явится. Вы ему польстите (он на это, кажется, падок), и он много может Вам помочь. Ну, понимаете сами! Н<у> правда, возьмитесь, наконец, за это, т. к. это единственная возможность выйти из болота Gagny и хотя бы даже только развлечься, ежели американец не подвернется! De mon cote [263] я напишу, кому могу, чтобы Вас хорошо встретили. Кстати: помиритесь деликатно с Филипповым [264], ибо Варш<авский> говорит, что он влиятелен именно у американцев в Вашингтоне (что-то мелкое, но не все ли равно?). Целую Вас, дорогая Madame, шлю всякие пожелания и надеюсь, Вы внемлете моему совету, ибо ничего «утешительнее» придумать не могу.
Ваш Г.А.
Nice
27 авг<уста> 1965
Дорогая Madame
Пишу только несколько слов, так, чтобы Вы не думали, что я о Вас забываю, и чтобы узнать, как и что. Может быть, лучше? Вчера получил письмецо от Софочки, которой я писал, что имею насчет Вас планы. Она обещает «поговорить, когда вернусь». Главное – надо бы устроить билет, но я не знаю, сколько он стоит. Кстати (но это другое), надо бы устроить Софочке вечер. Пожалуй, из-за Гингера [265] она теперь не захочет. Мне вчера написал <сын?>, qu'il est a toute extremite [266]. Мне его больше жаль, чем Вы думаете. В последний год (или два года) он мне звонил каждый день, даже два раза в день. Вот, Madame, что есть наша жизнь? Целую Вас, прибодритесь, повеселейте и вообще решите, что все хорошо. М<ожет> б<ыть>, и правда будет хорошо (т. е. для Вас) – как знать?
Ваш Г.А.
«Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды»: Письма Г.В.Адамовича И.В.Одоевцевой и Г.В.Иванову (1955–1958) // Публ. О.А.Коростелева. // Минувшее: Исторический альманах Вып.21. М..; СПб., 1997. С.391-501. В дальнейшем – Минувшее. Вып. 21, с указанием стр.
«…Я молчал 20 лет, но это отразилось на мне скорее благоприятно»: Письма Д.И.Кленовского В.Ф.Маркову 1952–1962 // Публ. О.А.Коростелева и Ж.Шерона // Диаспора: Новые материалы. Т.2. СПб., 2001. С.659, 660, 672-676.
Там же. С.672,678.
После письма от 20 января 1956 в переписке возник перерыв длиной почти в полгода. 17 июня 1956 Адамович писал Одоевцевой: «Спасибо за письмо. Я уж беспокоился: что с Вами? Вы существо общительное, а вдруг исчезли» (Минувшее. Вып.21. С.429).
Здесь и далее Г.А. – Георгий Адамович.
У Адамовича описка в дате. Письмо не может относиться к 31 августа, так как, судя по фразе «Поцелуйте Жоржа», оно было написано еще при жизни Г.Иванова, т. е. до 26 августа. Судя же по содержанию письма, оно предшествует поездке Г.Адамовича к Ивановым в первой половине августа, о которой известно из переписки Адамовича. Например, сразу после своего визита к Ивановым в письме от 12 августа Адамович пишет, что все еще находится под впечатлением встречи и «рад был у <них> побывать, несмотря на болезнь Жоржа» (Минувшее. Вып.21. С.493). В письме же к С.Ю.Прегель от 20 августа Адамович сообщает: «Был недели две назад у Ивановых в Нуeres» (Адамович Г. Одиночество и свобода / Сост., предисл. и примеч. В.Крейда. М.: Республика, 1996. С.405. См. Георгий Адамович Избранные письма разных лет. Из книги Адамович Г. Одиночество и свобода. – М.: Республика, 1996. – С.392-415. http://flibusta.net/b/189625 ). О визите Адамовича уповает также и Одоевцева в письме Маркову от 12 августа 1958: «Позавчера к Жоржу приезжал Адамович» («…Я не имею отношения к Серебряному веку…»: Письма Ирины Одоевцевой к Владимиру Маркову (1956-1975) / Публ. О.Коростелева и Ж.Шерона // In memoriam: Исторический сборник памяти А.И.Добкина. СПб.; Париж: Феникс-Atheneum, 2000. С.461. В дальнейшем – In memoriam, с указанием стр.). Таким образом, письмо, скорее всего, относится к 31 июля.
если ничего не случится, до скорого (франц.)
я что-то не понимаю (франц.).
Померанцев Кирилл Дмитриевич (1907-1991) – поэт, журналист, мемуарист. В эмиграции с 1920, с 1927 жил в Париже. Активно публиковался в «Новом русском слове», «Новом журнале», а также в «Русской мысли», где с 1957 возглавлял отдел политической информации. (Далее в письмах Адамовича иногда фигурирует как «Померанец».) Маковский Сергей Константинович (1877-1962) – поэт, литературный и художественный критик, издатель, искусствовед, мемуарист. Основатель и редактор петербургского журнала «Аполлон» (1909-1917). В эмиграции с 1920. В 1949-1959 председатель редколлегии издательства «Рифма». Предыдущий инцидент между Маковским и Померанцевым, согласно письму Адамовича от 8 июля 1958 Ирине Одоевцевой, возник «из-за "Рифмы" и того, кому ей владеть» (см.: Минувшее. Вып.21. С.489).
Речь идет о статье Померанцева «Поэзия Георгия Иванова» (Русская мысль. 1958. №1250, 12 августа. С.4-5), в которой автор противопоставляет истинного поэта Георгия Иванова бесконечной толпе бездарных стихослагателей и в качестве примера творчества последних приводит следующие строки о море, о которых и упоминает Адамович: «Опять, опять, у моря стоя, / не нагляжусь на небеса /Ив шуме слушаю прибоя / глубин и далей голоса» (с.5).
