Ознакомительная версия.
Сам Элленборо, занявший в правительстве Веллингтона пост лорда-хранителя тайной печати (второе после премьера лицо, ответственное за узловые вопросы внешней политики и национальной безопасности), придерживался еще более крайних взглядов, не исключавших возможности военного столкновения с Россией. Вот несколько его характерных записей в то время: «Наша политика и в Европе и в Азии должна преследовать единую цель – всячески ограничивать русское влияние… В Персии, как и везде, необходимо создать предпосылки, чтобы при первой необходимости начать широкую вооруженную борьбу против России» («throwing the whole world in arms upon Russia»)[8]. Или в другом месте еще конкретнее: «30 окт. 1829 г. Как только русские присоединят Хивинское ханство, мы должны оккупировать Лахор и Кабул. Ведь не на берегах же Инда встречать врага…» И далее следуют подробные расчеты, сколько потребуется войск и оружия для отражения гипотетического наступления русских войск на Индию[9].
В резком контрасте с этими и подобными заявлениями находятся слова Макдональда о необходимости мира с Россией. Вот что он писал своему правительству 22 февраля 1828 г. в связи с завершением Туркманчайских мирных переговоров: «Заключение мира имеет неоценимое значение не только для Персии, но и для Англии. Мир спас Персию от нависшей над нею угрозы прекратить существование как независимое государство, а нас – от опасностей столкновения с Петербургским Двором, в которое, по мере успехов русского оружия, мы несомненно оказались бы втянуты»[10].
Не следует, разумеется, упрощать. Макдональд верой и правдой служил интересам Ост-Индской компании, но он был профессиональный военный и трезвый политик. Он имел возможность оценить ход боевых действий, после того как 16 июля 1826 г. персидская армия без объявления войны вторглась в пределы России; он видел, как небольшой отряд генерала Эристова взял древнюю столицу Азербайджана – Тебриз (повторим: тогда второй по значению город Персии), а какой-то дюжий казак привез на седле связанного командовавшего персидскими войсками Алла Яр-хана – одного из главных виновников войны с Россией. Он имел возможность лично наблюдать, как русские войска, после того как Персия прервала переговоры в Дей-Каргане, рассеяли персидскую армию по долине Салтанэ и открыли себе путь к Тегерану. Таким образом, у Макдональда не было никаких иллюзий насчет боевых возможностей персидской армии и вероятного исхода военных действий, если бы в этом районе вновь вспыхнула война.
С другой стороны, на него произвела впечатление сдержанность России, которая не воспользовалась военной победой для расширения своей территории за счет Персии. Войска генерала Паскевича не только не предприняли наступления на Тегеран, но были вскоре выведены из Тебриза и со всей территории южного Азербайджана, оказавшегося под их полным контролем в ходе преследования отступавших персидских армий.
Трезвый учет военно-политической обстановки, богатый военно-дипломатический опыт – вот что определяло политику Макдональда, суть которой состояла в том, чтобы решать спорные вопросы за столом переговоров, а не на поле боя. На этой почве Макдональд сблизился с Грибоедовым, политическая линия которого – ориентация на переговоры, а не на войну – совпадала с линией английского посланника.
Однако ни мирная политика Макдональда, ни его дружба с русским посланником никак не устраивала влиятельную группировку английских «ястребов» в Персии – тех английских офицеров, дипломатов и резидентов, которые, подобно лорду Элленборо в Лондоне, считали, что для сохранения британской колониальной системы в Азии необходимо сеять семена войны между Россией и ее южными соседями. Наиболее заметными представителями этой группы были Генри Уиллок, его брат Джордж и английский врач Джон Макнил.
Генри Уиллок провел в Персии более двадцати лет (с 1808 г.), он был секретарем при трех английских посланниках, сам неоднократно возглавлял британскую миссию в ранге поверенного в делах. В донесениях в Англию он стремился создать впечатление постоянной угрозы Персии со стороны России (см., например, донесения от 8 апреля и 3 октября 1819 г. и др.). Именно Уиллок, используя свое положение временного поверенного в делах в середине 1820-х гг., ложными посулами, подстрекательством и необъективной информацией спровоцировал русско-персидскую войну 1826–1827 гг. Люди, близко знавшие Уиллока, отзывались о нем, как правило, нелестно. Н. Н. Муравьев-Карский, упоминая об Уиллоке в записках за август 1817 г., характеризует его как «человека недальнего» (т. е. недалекого), душевно грубого; отмечает его сребролюбие и недоброжелательность[11]. Макдональд отзывался об Уиллоке еще резче, называя его «бессовестным интриганом», неоднократно упоминает о его лживости, вероломстве: «…не в его характере делать что-либо открыто и прямо, как подобает человеку благородному… Я мог бы предать гласности такие дела его здесь, в Персии, что его прокляли бы до конца дней…»[12]
Наконец, сэр Дж. Малькольм, генерал-губернатор Бомбея, в личном и совершенно секретном письме к генерал-губернатору Индии лорду Бентинку от 17 мая 1829 г. сообщал об Уиллоке следующее: «Когда несколько лет назад меня назначили посланником в Персию, я поставил условие, чтобы этого джентльмена ни в коем случае там не было. У него ни способностей, ни мужественности – умеет только лебезить да интриговать, и при этом – родственнички – клерки какие-то в Министерстве иностранных дел да поддержка м-ра Эллиса, незаконнорожденного брата леди Годрич…»[13]
Политические разногласия между группировками Макдональда и Уиллока усугублялись крайне неприязненными личными отношениями между Макдональдом и Кэмпбеллом, с одной стороны, и братьями Уиллоками и Макнилом – с другой. Уиллоки и Макнил интриговали как могли, чтобы не допустить Макдональда занять место английского посланника в Персии. Не вдаваясь в детали, заметим лишь, что Макдональд и Кэмпбелл были назначены первый посланником, а второй секретарем миссии в марте 1824 г., а прибыть в Тебриз и приступить к своим обязанностям им удалось только через два с половиной года – в августе 1826-го!
Со своей стороны Макдональд, наскоро приняв от Г. Уиллока дела английской миссии, на следующий же день отправил его в Англию в сопровождении «своего» человека – лейтенанта Дж. Александера.
Из записей Александера явствует, что по пути в Англию Уиллок сделал остановки в Константинополе и в Вене, где провел долгие консультации со сторонниками жесткого курса в отношении России – с британским послом в Турции Стрэтфордом Каннингом и послом в Австро-Венгрии сэром Генри Уэллесли, а также принял от них секретные донесения английскому правительству. По прибытии в Англию Уиллок развернул энергичную деятельность, направленную на дискредитацию Макдональда и его мирной политики. «У меня имеются неоспоримые доказательства, – писал позже Макдональд, – что он интриговал против меня все то время, что находился в Англии»[14].
Ознакомительная версия.
