Можно ли это с точностью определить сейчас? В этом смешении необходимых социальных, экономических и политических реформ с доктринерским утопизмом, который требует окончательного и вечного мирового порядка, кроется опережающая нас опасность. Выразить сопротивление идее рационально спланированного порядка означает тотчас же попасть под подозрение в реакционности. Доктринеры всех оттенков готовы согласиться даже с низким уровнем жизни масс и с всеобщей потерей свободы, только бы осуществлялся их план рационального планирования. Тогда как логичная и непредвзятая комиссия должна была бы ввести планирование только там, где оно необходимо для достижения желаемого уровня экономической надежности и социальной справедливости и только тогда, когда подобное планирование могло бы его гарантировать. Необходимы социальные реформы и ограничения особых привилегий или полная их отмена. Для этого требуется только законодательная реформа, а не новая система, созданная из рациональных элементов доктрины и иррациональных элементов социального мифа. В конце концов есть только два выхода из хаоса. Или мы доведем техническую революцию и подъем масс до их логического завершения, и в этом случае необходим рационализированный порядок, предполагающий принуждение, или же мы должны, руководствуясь великой западной традицией, из исторических элементов, до настоящего времени определяющих судьбу европейских наций, создать порядок, который будет гармонировать со старыми традициями. Существует ли третий путь? В добавление к радикальному и традиционному решениям есть ли еще социально-революционное? Единственно возможный ответ - "нет", такого пути не существует. Это третье решение неизбежно отбросило бы нас вниз, к радикальному и тоталитарному, и достигло бы такой же предельной стадии, как во всех прошлых вариантах, требующих принуждения. Общественные или социалистические идеи, с другой стороны, являются частью западной традиции и способны служить базой для ее возрождения, но при одном условии: они не должны претендовать на свою исключительность. Есть опасение, что политический социализм сегодня не готов отказаться от своей претензии на установление исключительного порядка будущего, и что он не готов занять свое место в качестве одного из элементов западной традиции. Но и элементы, до сих пор характеризовавшиеся как традиционные, могут заявить права на свою исключительность. Необходимо новое, более широкое понятие западной традиции.
Во времена прошлых исторических кризисов Британия показала удивительную способность идти на компромисс с революционными силами, избегая тем самым конституционных или социальных потрясений. Большим достижением Британии было то, что она в нужный момент провела реформы и отвела течение революции в русло эволюции. Вне всякого сомнения, эта способность тесно ассоциируется с неослабевающей силой и здоровым духом британской общественной жизни. Похоже, что дар рассудительного допуска новых элементов еще не утерян. "Таймс" признает, что в нацистском режиме и в его экономической политике содержались элементы, которые должным образом оценивают обстановку в мире, в то время как старые ортодоксальные идеи доказывают свою несостоятельность. Газета сообщает о великих изменениях в экономической области. Такие изменения, пишет она, требуют подгонки устоявшихся идей к требованиям сегодняшнего дня, а также их модификации, которая, возможно, станет такой же радикальной, как и модификация военных концепций, вызванная появлением танков и самолетов. Упорное цепляние за методы и доктрины, которые были разумны 50 лет назад, может дорого нам стоить. "Таймс" пишет об экономических и социальных переменах, о принятии революционных методов по обеспечению занятости, о создании британской кооперативной торговой сети и о том, теперь уже очевидном, что капиталовложения будут служить национальным интересам, а не просто частному обогащению. Ограничения и жертвы должны быть поделены, как требует того социальная справедливость. В некоторых сферах конкуренция должна быть ликвидирована за счет образования монополий. Подобная готовность к компромиссу ни в косм случае не означает капитуляцию перед трудностями военного времени. Британская демократия, как пишет "Таймс", способна воздвигнуть новый порядок, основанный на обоюдной ответственности.
Господин Черчилль в своей отшлифованной манере дает определение этому, как примирению демократии с традицией, что уже произошло в Великобритании. Он тоже признает необходимость правильно организовать экономическую систему и социальный порядок, но только на основе свободы слова и мысли и с гарантиями свободных выборов и независимого парламента. Это и есть готовность к синтезу новых элементов со старыми, которыми ни в коем случае не следует жертвовать.
Конгресс тред-юнионов заявил, что после войны обязательно нужно заново строить национальную жизнь. Общественные и экономические институты должны гарантировать удовлетворение элементарных нужд каждого человека. Пища, одежда и кров должны стать доступными для всех. Ясно, что это не что иное, как готовность к необходимым переменам, которые предотвратят катастрофический разрыв с существующими элементами общественного порядка. Существенно, чтобы мы также ясно осознали, что основные реформы не должны быть смешаны с незначительными в счет новой эры. Чем дольше продолжается открытая революция и чем дальше отстраняются силы старого политического и экономического порядка, тем яснее раскрывается весь масштаб революции, чьи положительные свойства будут включены в новый порядок.
Реформы будут касаться не только экономических и политических проблем, но затронут вопросы национальной и государственной политики. Актуальность политических проблем не может быть уменьшена экономическими средствами, а социальные не могут занять место политических преобразований.
Реформы, однако, не включают типичные средства революционизации, средства власти и средства влияния на массы. Если революция должна быть направлена в русло эволюции, если в революцию допущены положительные элементы, то необходимо сделать разграничение между тем, что принадлежит к средствам господства и к разрушительным тенденциям и тем, что является положительным. И что принадлежит к фатальным ошибкам и просчетам нашего времени. Не должно быть никакой маскировки и тайного экспорта революции, как это случилось в Германии, причем, без нашего понимания, не должно быть того, что я называю операцией по преждевременному прекращению революции, что также было предпринято в Германии реакционерами. Увидев подлинные революционные элементы, эти люди предложили не принимать их, а разрушать. Их метод преждевременного прекращения революции основывался на инсценировке искусственной революции, названной в Германии nationale Aufbruck — "национальным подъемом", и которая, как надеялись, истощит, уведет в сторону и дисциплинирует революционные элементы и затем положит конец всему движению благодаря реакции.
