3. Институт “Гранит” жил одной жизнью со всей страной, его успехи являлись весомыми составляющими успехов страны, его беды — отражением бед всей страны. Но о бедах института в сборнике ничего не сказано. Однако. никак нельзя согласиться с тем, что в истории института за 75 лет совершенно не отражены темные, мрачные страницы истории нашего родного института, связанные с репрессиями его сотрудников.
Ведь только по данным, изложенным в книге Е. Н. Шошкова “Репрессированное Остехбюро”, 66 наших сотрудников было репрессировано, 37 из них расстреляны. О правде нельзя забывать, а умолчание — есть форма лжи.
В начале 1953-го года руководство института, выполняя распоряжение Сталина и местных партийных руководителей, провело жесткую антисемитскую кампанию, в результате которой подавляющее большинство сотрудников-евреев были уволены. (В 1959 г. Николай Авксентьевич Чарин показал мне выписку из решения Смоль-нинского райкома партии о выговоре “За загрязнение кадров”). Я был переведен на постоянное место работы на завод в г. Ростов-на-Дону. Стыдливое замалчивание факта антисемитской кампании в институте — тоже позорное наследие коммунистической морали, а это не к лицу современным руководителям института.
Заканчивая это трудное, но, надеюсь, небесполезное письмо, я хочу сказать, что искажение истории — будь это история учреждения или история людей, многих из которых составители и редакторы сборника прикрыли фиговым листком “и др.” — тоже репрессия. Пусть, казалось бы, ограниченного масштаба, но для тех, кто, как я и большинство упомянутых мною сотрудников института “Гранит”, проработали в нем всю свою жизнь, она существенна, т. к. она — репрессия памяти. А это неприемлемо.
С уважением
(Штеренберг Юрий Овсеевич) бывший старший научный сотрудник 5-го отделения ЦНИИ “Гранит” 195272, Новочеркасский пр., д. 14, кв. 27, тел. 528 59 83
Приложение 2
Перечень работ Ю. О. Штеренберга, соответствующих перечню направлений деятельности института, обозначенных в сборнике “ЦНИИ «Гранит» в событиях и датах. 75 лет”.
Система управления крылатых ракет
1949-1951 гг. Разработка. электромеханической модели бокового движения ракет БСУ “Шторм”.
Впервые в институте, а, возможно, и в отрасли была создана действующая модель системы управления, а также разработана и использована первая АВМ — модель КР.
1959 г. Защита диссертации “Переходные процессы снаряда на участке самонаведения”. Первая в институте, а, возможно, и в отрасли диссертация по самонаведению.
1959-1965 гг. Руководство группой моделирования с реальной аппаратурой по заказам “П-6” и “Аметист”.
1961-1962 гг. Разработано. моделирование системы “П-6” с включением в контур моделирования через бортовые разъемы аппаратуры ракеты находившейся непосредственно в КР.
1965-1968 гг. Руководство группой методов и аппаратуры экспериментальных исследований.
Радиолокационные системы
1951-1953 гг. Участие в разработке. следящей системы для РЛС “Рея”.
1953-1956 гг. Участие во внедрениии в производство РЛС “Рея” и модернизации РЛС “Нептун” на заводе п/я 114 г. Ростов-на-Дону.
1955-1956 гг. Разработка, испытание и сдача в эксплуатацию.приставки к РЛС “Нептун” для введения режима секторного обзора.
Работы по обнаружению гидрофизических полей морской среды
1968-1991 гг. Разработаны приборы и методы, повышающие эффективность и информативность обработки сигналов ГФП.
1968-1974 гг. Разработка и изготовление широкополосной АВМ “МШ”, обеспечивающей обработку сигналов ГФП в реальном масштабе времени.
1968-1976 гг. Участие в разработке .аналого-цифрового комплекса. для обработки материалов натурных испытаний и синтеза алгоритмов.
Общие технические и научные результаты
Опубликованы в центральных и ведомственных изданиях 33 научных статьи, .одна монография. Получено 49 авторских свидетельств и патентов на изобретения.
Награжден золотой (1965), серебряной (1967) и бронзовой (1973) медалями ВДНХ. Пять сотрудников группы защитили кандидатские диссертации, и двое из них — докторские.
День моего рождения — 10 апреля. Казалось бы, — зачем об этом говорить, у каждого человека есть свой день рождения, для каждого он знаменателен, многие его связывают с каким-то событием либо семейным, либо даже историческим, но главная особенность каждого дня рождения то, что он есть и что он — единственный. У каждого.
Как будет видно из дальнейшего, я посвятил этому дню целую главу, потому что, во-первых, сама дата играет несоразмерно большую роль в последних событиях нашей жизни, и, во-вторых, дает повод рассказать об этих событиях и о людях, в них участвовавших.
Началось с того, что все мои родные, и, прежде всего, мама, считали, что я родился 9, где-то в конце дня, а может быть, даже в ночь на 10, но все же 9. Мне почему-то число 10 нравилось больше, наверно, потому что круглое, и, когда я стал постарше, я отмел число 9 и утвердил число 10. Тем не менее, в добрые старые времена, когда еще были живы мои близкие и родные старшего поколения, большинство поздравительных телеграмм датировалось числом 9 апреля. Но главная мина в полном смысле замедленного действия под исторический факт моего рождения была заложена не кем другим, как моим отцом. Он, видимо, решил, что если вообще нельзя утаить факт рождения сына, прежде всего, от военкомата, то надо хотя бы передвинуть его ближе ко второй половине года.
Это старая еврейская проблема, о которой писал еще Шолом-Алейхем: когда лучше указать день рождения мальчика — раньше фактического или позже, приводя все “за” и “против” для обоих решений. О том, что можно указать истинный день рождения — это непростая мысль в голову еврейским родителям не приходила.
Так вот, мой папа сделал так, что в свидетельстве о рождении была проставлена дата 1 июня, благо моя мама рожала меня не в больнице, а дома, и организовать такой сдвиг, думаю, не составляло большого труда. Но бумажка — есть бумажка, а день рождения надо отмечать, и он отмечался без перерыва в довоенное и военное время 75 раз: не так уж мало. Нужно ли говорить, что это было не обязательно 9 или 10 апреля. Думаю, что нет. Однако, 1 июня — ни разу.
Хочу напомнить, что примерно до 1938 или 1939 года у нас в стране рабочий цикл определялся не днями недели, а числами календаря, и выходными днями были числа 6, 12, 18, 24 и 30. И на моей памяти в эти годы ко мне приходили гости обычно 11 апреля — перед выходным. Так появился еще один день. Бывали и менее закономерные смещения — это понятно.
Жизнь шла, я становился старше, получил паспорт — первый в 1942. Паспорт несколько раз менялся, и вот, когда я получил свой последний советский паспорт, я с удивлением, а может быть, безо всякого удивления, обнаружил, что в нем появилась новая дата — 16 июня. Ну, что ж, 16 так 16, тем более что день рождения моего сына 15 июня. Короче говоря, я не пошел в милицию и не попросил, чтобы паспорт и свидетельство о рождении соответствовали друг другу. Меня это совершенно не беспокоило, тем более что на работе “со слов’’ знали, что я родился 10 апреля, и все поздравления и даже приказы дирекции по случаю моих юбилеев оперировали именно с этой датой. Ну вот.
